— Скорее всего, в понедельник.

Каролина замолчала и надолго задумалась. Она старалась подавить в себе чувства отчаяния и беспомощности, старалась говорить, как и он, спокойным, ласковым голосом, но от этого ей не становилось легче. Если мы никогда не будем этого обсуждать, не будем объяснять друг другу, что чувствуем, мы никогда не сможем найти выход из тупика, в котором оказались, не станем ближе. Просто придет время, когда все это выльется наружу, и тогда…

Нет, этого не произойдет. Я этого не допущу. Если он не хочет, не может об этом говорить, я должна уважать его желание. Но, Боже мой, как бы я хотела, чтобы он поделился со мной. Может, он просто не знает как. Настолько привык к общению с собой, и только с собой… Но ведь единственное, что мне нужно знать, так это то, что он по-прежнему любит меня. И больше ничего.

— Алекс… — начала она, пытаясь сформулировать вопрос, ответ на который помог бы ей понять, что он чувствует, но передумала и замолчала. Наверное, сейчас не время. Он за рулем, отвлекается на дорогу. А она расстроена. — Что интересного ты купил в книжном? — спросила она вместо этого фальшиво-веселым тоном.

Он с облегчением улыбнулся и с таким же, как и у нее, поддельным энтузиазмом начал рассказывать:

— Замечательная маленькая книжка о Шотландии времен королевы Виктории. Я открыл ее и зачитался. Совершенно забылся, представляешь? Потерял счет времени. Если бы мы не договорились…

— Знаю, — ласково заметила она. — Но следующие несколько недель я тоже буду занята, и ты сможешь спокойно отдаться своей книге. Я действительно очень хочу побыстрее начать портрет. Ведь все будет хорошо? — не удержавшись, спросила она.

— Да, Каролина, все будет хорошо.

Некоторое время действительно все было хорошо. Они провели замечательный уик-энд у камина, и, несмотря на то что не спали вместе и не обсуждали всего, что случилось, Алекс впервые за долгое время, казалось, расслабился. Пару раз он даже вышел из обычной для него роли заботливого и внимательного супруга.

Утром в понедельник, немного нервничая, Каролина позвонила миссис Маккуллох, чтобы договориться о встрече. Повесив трубку, она несколько испуганно посмотрела на Алекса.

— Все будет хорошо, — успокоил он ее в десятый раз. — Ты уверена, что сможешь сама вести машину?

— Разумеется. Мне же надо когда-нибудь опять начинать. И дороги здесь, по-моему, хорошие.

— Да, — согласился он. — Но все же немного скользко.

— Я справлюсь. Я позвоню тебе, когда приеду.

— И возвращайся, пожалуйста, засветло.

— Хорошо. Можно я возьму твой поляроид?

Алекс принес ей фотоаппарат и помог отнести вещи в машину. Он проследил, как она трогается, и смотрел ей вслед, до тех пор пока машина не скрылась из виду.

Наконец оставшись один, он присел на ступеньки дома и задумался. Как же лучше поступить? Она вроде уже поправляется, изо всех сил старается выглядеть хорошо и все же еще так слаба… А может, уже пора все обсудить, тем более раз она настаивает?.. С другой стороны, вряд ли она уже готова к разрыву. Алекс вздохнул. Он знал, что это всего лишь отговорки, повод оттянуть мучительный разговор.

В доме зазвонил телефон, и он рванулся внутрь…

Миссис Маккуллох сама открыла Каролине дверь, мило улыбнулась и провела ее в комнату с камином.

— Думаю, нам лучше начать с кофе. Полли уже все приготовила. Полли? — позвала она, и женский голос ответил ей, видимо из кухни.

Через пару минут в комнату вошла Полли. Она оказалась немолодой женщиной внушительных размеров. Пробормотав что-то невнятное, она поставила поднос на стол и удалилась.

— Она — настоящее сокровище, — доверительно сообщила ей миссис Маккуллох. — Мне в свое время порекомендовала ее Аннабелла.

Она стала разливать кофе по чашкам, и Каролина с удивлением отметила, что руки у нее дрожат.

— Вас что-то беспокоит? — спросила Каролина, в следующую секунду пожалев о своей бестактности.

— Я нервничаю, — созналась миссис Маккуллох. — Ну разве это не глупо! В шестьдесят четыре года и так нервничать! Не знала, что надеть к нашему сеансу. Утром перемерила весь гардероб.

— Вы очень хорошо выглядите, а у меня руки дрожат еще почище вашего, — успокоила ее Каролина. — Вы не возражаете, если я позвоню» Алексу. Скажу ему, что со мной все в порядке, что я успешно добралась.

— Он волнуется, да? Телефон вон там, на столике у кресел.

Дозвонившись Алексу и допив кофе, Каролина почувствовала себя гораздо лучше.

— Вы хотите, чтобы это был официальный портрет?

— Да. Я хочу, чтобы через сто лет люди могли посмотреть на мой портрет и сказать: «Да, она выглядит впечатляюще». — И с заметным блеском в глазах добавила: — Я все думаю: может, стоит изобразить на заднем плане оленя?

— Животные у меня не очень хорошо выходят, — предупредила ее Каролина.

— О да. Может, тогда с вереском?

— Или у камина?

Они улыбнулись друг другу, и Каролина пошла за фотоаппаратом. Она сделала несколько снимков миссис Маккуллох в разных ракурсах на фоне темного камина. Когда они проявились, Каролина тщательно изучила каждую фотографию. Две из них ей понравились, и она протянула их хозяйке.

— Что вы об этом думаете?

— Вот эта, — выбрала та, не задумываясь ни на секунду.

— Да, я тоже так думаю.

Посадив миссис Маккуллох в нужную позу, Каролина сделала несколько эскизов карандашом.

— Я начну портрет завтра, — улыбнулась Каролина. — Дома сделаю наброски, а послезавтра приеду снова. Вы как, сможете мне попозировать в среду? Давайте договоримся, что мы будем работать где-то по часу в день, чтобы вы не очень уставали. Это вас устроит?

— Да, отлично. А могу я взглянуть на эскизы? — робко попросила она.

— Разумеется.

Миссис Маккуллох так долго их внимательно изучала, что Каролина занервничала.

— Это всего лишь грубые наброски, — начала она. — Я имею в виду, не воспринимайте их как…

— Перестань лепетать, — приказала миссис Маккуллох и, отложив эскизы, строго взглянула на Каролину. — Почему ты не занимаешься этим профессионально?

Удивленная Каролина ничего не ответила.

— Я-то считала, что ты просто любитель. В самом деле… ну в общем я и не ожидала, что из этого предприятия выйдет что-нибудь путное. Когда Алекс предложил мне стать твоей моделью, я не восприняла это всерьез. Мне просто хотелось помочь тебе отвлечься… прийти в себя, принимая во внимание, что у тебя душевный кризис… Я решила, что, если портрет окажется не очень удачным, повесить его где-нибудь для смеха или в крайнем случае подарить Аннабелле. Но это… — Она снова взглянула на эскизы. — Моя дорогая, меня просто переполняет восторг. Я выгляжу здесь по-королевски. У тебя большой талант. — Она замолчала и одобрительно покачала головой. — Ты можешь заработать целое состояние. Кстати о деньгах, мы ведь еще не говорили с тобой о гонораре…

— Нет, — поспешно вставила Каролина. — Во-первых, портрет еще не готов и не надо хвалить меня раньше времени. А то я ни с того ни с сего загоржусь, — как бы посмеиваясь над собой добавила Каролина, на самом деле очень смущенная этим славословием. — Во-вторых, я ни за что не возьму с вас деньги. Это не соответствует моим принципам.

— Обязательно возьмешь! И принципы тут ни при чем.

— Нет.

— Да. И больше не будем это обсуждать. Давай лучше пообедаем. А то тебе надо добраться до дому, пока еще не стемнело. — Она повернулась к двери и зычным голосом крикнула: — Полли!

По пути домой Каролина размышляла над словами миссис Маккуллох. Может, вообще стоит отказаться писать портрет матери Аннабеллы, ведь она действительно не желает брать за него деньги. И все же ей очень хотелось написать этот портрет. Она даже чувствовала себя обязанной выполнить свое обещание. У нее давно уже не возникало такого настойчивого желания что-то сделать. Со времени своей беременности, закончившейся столь трагически.