— Лукас? — рассмеялся Шоу, закрывая кран. — Чёрт, приятель, допей этот кофе, и тогда мы вернёмся к разговору.

Я сделал очередной большой глоток и задумался, по-прежнему ли Джексон спит на моём диване. Шторм прошёл где-то посреди ночи, а я уехал прямо перед рассветом и поехал на своё любимое место на одном из частных пляжей, чтобы посмотреть, как встаёт солнце. Я часто это делал, и сегодня утром это казалось необходимым. Без майки и наполовину прикрытый одним из моих пледов, Джексон был практически слишком соблазнительным, чтобы устоять, а никому из нас не нужно было, чтобы я забрался на него сверху ради раннего утреннего пробуждения. От этой мысли я заёрзал на месте.

— Шоу… у тебя когда-нибудь бывало, что ты во что-то верил, а потом узнал, что всё это было ложью?

Если мой вопрос и удивил Шоу, он не показал этого. Он открыл упаковку тампонов со спиртом и протёр часть моей руки, на которую в итоге нанесёт чернила. Сегодня он просто нанесёт предварительный рисунок, который нарисовал для меня, и решит расположение.

— Такое бывало раньше, — сказал он.

— Что ты с этим делал?

Его выражение лица стало серьёзным.

— Я убил человека, который мне соврал.

— Потому что это отличный вариант, — сказал я, когда он улыбнулся.

— Нет. Сейчас это не особо важно, но моя мама соврала насчёт того, кем был наш отец.

— Что?

— Да. Когда мне было пятнадцать, я узнал, что он не лучший бейсболист, как она всегда нам говорила. Нет, мой отец был каким-то богатым европейцем, который проезжал через город на праздники, обрюхатил её мной и Кевом, а затем отказался видеть кого-либо из нас ещё раз. Классный парень.

— Чёрт возьми. Почему я этого не знал?

Шоу пожал плечами, открывая пачку хирургических маркеров.

— Для меня он не существовал. Нечего говорить.

— А ваша мама? Она врала вам.

— Она хотела, чтобы у нас был лучший пример в качестве отца, а не тот козёл. Разве можно её винить?

— Полагаю, нет.

— Думаю, мы выросли нормальными. Мы не наркоманы с переулка, а это легко могло произойти. Тогда я не особо хорошо принял новости.

— Ах, да, стадия бунтарства. Теперь мне жаль вашу маму.

— И должно быть. Мы заставили эту женщину пройти через ад. Но это объясняет, почему мы так дерьмово играли в бейсбол.

Я рассмеялся, откидываясь на спинку кресла, когда он начал делать наброски рисунка. Это будет не точно похоже на мою бабушку, скорее абстрактный портрет из воспоминаний Шоу, окружённый её любимыми цветами, магнолиями. Он запутает их вокруг рисунка трискеля [8] , который я получил после смерти родителей. Я собирался сделать эту татуировку уже некоторое время, и раз на этой неделе исполнится три года с её смерти, это казалось подходящим. Тогда шёл дождь, это был чёртов ливень, так что, конечно, Джексон решил теперь вернуться в мою жизнь.

— Ты знаешь, о чём бы тебе ни соврали, ты можешь выбрать исход и то, как разберёшься с этим, — сказал Шоу, будто чувствовал, что я вернулся в свои мысли.

— Мудрый мастер Йода. Думаю, ты выбрал не ту профессию.

Шоу приподнял бровь со шрамом.

— Учитывая, что я скоро оставлю на твоей коже постоянную отметку, лучше надейся, что я выбрал всё правильно.

Прежде чем сам понял, я рассказал Шоу все подробности того, что произошло за день до этого, от писем и выяснения правды до того, как я оказался на коленях. Такое происходило рядом с этим парнем, мысли лились, и поэтому я научился не бороться с этим и отпускать себя. Я знал его достаточно долго, чтобы понимать, что он могила, так что, что бы я ни сказал ему, это оставалось между нами двумя. И он давал лучшие чёртовы советы, даже если в процессе мне до ужаса хотелось его треснуть.

Когда я закончил со своим признанием, Шоу кивнул.

— Это всё?

— Это всё? Шоу, я воспользовался ситуацией, получил от него то, что хотел, а затем убрался к чёртовой матери.

— Значит, с тех пор ты не говорил с Джексоном? Просто спрятался наверху, пока он не заснул? Не похоже на того Салли, которого я знаю.

— Альтернативой было трахать его всю ночь, что было бы ещё большей ошибкой.

Лоб Шоу сморщился.

— Я не вижу, в чём здесь проблема…

— Ну, например, я бы пропустил это драгоценное время с тобой.

— Я бы тебя простил.

— Ты засранец, ты знаешь это? Если бы это не испортило мне руку, я бы прямо сейчас тебе навалял.

Шоу хохотнул, потому что, как и я знал, что непросто одолеть кого-то таких размеров, определенно не с такими размерами, как у меня. Этот парень ради забавы поднимал машины.

— Значит, вы поговорили, — сказал Шоу. — Зачем он в городе?

— Из-за какого-то бизнес-дерьма. Я не спрашивал.

— Это довольно важно, нет? Может, он приехал ради тебя.

— Ни в коем случае, чёрт возьми.

Он пожал плечами.

— Ты не знаешь наверняка.

— Поверь мне, я знаю. После нескольких лет парень прилетел не для того, чтобы проверить кого-то, кого знал раньше. И он натурал.

Шоу в удивлении отстранился.

— Он натурал?

— Он не открыт, и я готов поспорить, что он никогда не был с другим парнем.

— Хах. В «Аргосе» я поймал от него не такие вибрации. Он немного невинный, конечно, но глазел на меня ещё как.

— Прости? — резко произнёс я, и Шоу рассмеялся.

— Расслабься; он смотрел не потому, что заинтересовался. Скорее… это было любопытство. Будто он никогда в жизни не видел так много мужчин.

— Он ходил в академию для мальчиков, придурок.

Шоу закатил глаза.

— Это не значит, что там все были геями, детка. Веди себя с ним полегче.

— Теперь защищаешь его?

— В чём настоящая проблема, Лукас? — спросил Шоу, его взгляд сосредоточился на линии, которую он рисовал на моём бицепсе. — Что ты можешь на самом деле? Всё ещё волноваться за этого парня?

— Ты что, мой психотерапевт?

Шоу отклонился назад, чтобы рассмотреть свою работу.

— Иногда.

Я подумал обо всех временах, когда оказывался в этом салоне или в квартире Шоу наверху, полностью намереваясь не говорить ни слова, но вместо этого изливая душу. Этот парень умел просто тыкать в тебя, пока не начнёт выливаться правда, как из дырки в водяном шаре, хочешь ты этого или нет.

— Знаешь, в чём твоя проблема? — спросил Шоу.

— У меня такое чувство, что ты мне скажешь.

— Ты самовлюблённый засранец, застрявший в зоне своего комфорта.

— А на создание этого ушли годы. Зачем портить всё сейчас?

— Ради чего-то особенного, — тихо сказал Шоу, начиная вырисовывать один из цветков. — Я помню, когда встретил тебя и ты всё ещё сох по тому парню. Не думаю, что ты когда-либо забывал о нём, — я открыл рот, чтобы возразить, но прежде чем я успел что-то произнести, Шоу сказал: — И прежде чем ты скажешь обратное, помни, что я вижу тебя насквозь. Он сделал тебе больно. Теперь ты знаешь, что на самом деле это была не его вина. Так что, Лукас, приятель. В чём проблема, чёрт возьми?

В чём моя проблема? Серьёзно? У меня начинала пульсировать голова, и мне не нравился вывод, к которому вёл этот разговор.

— Я не вижу, чтобы ты спешил заводить отношения, — сказал я.

— Это не потому, что я упрямый ублюдок, который против этого.

— Тогда почему?

Шоу покачал головой.

— Мы говорим не обо мне. Не я здесь крушу сердца, как Халк. Я бы принял особенного парня, который смириться с моей хренью, а таких я не встречал.

— Какой хренью? Ты самый собранный человек, которого я знаю, и это включая Баша.

Взгляд Шоу поднялся к моим глазам.

— Ты думаешь так, только потому, что я тебя не трахал.

— Думаешь, я не знаю, что ты извращённый ублюдок? Ты похож на грёбаного быка. Я был бы разочарован, не будь ты извращенцем.

Рассмеявшись, Шоу продолжил работать с цветом.

— Смотри. Ты не обязан слушать меня. Следовало бы, но выбор за тобой. Если ты ничего не исправишь с этим парнем, то всегда будешь об этом думать, и к тому времени, как ты решишься, он будет женат на какой-нибудь Салли Сью с пятью детьми, а ты всё ещё будешь трахать каждого новичка «Аргоса».