— О боже, — произнёс я, уже задыхаясь. Не важно было, что мы были там, где нас мог увидеть кто угодно. В моей голове не было никаких мыслей, кроме того, как чертовски мне было хорошо и как мне не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.

Лукас проглотил мои слова, кусая и потягивая мою нижнюю губу.

— Дотронься до меня, — сказал он, беря одну из моих рук и опуская её к резинке своих боксеров. Гладкая головка его члена коснулась моих костяшек, когда я опустил руку ниже, накрывая его твёрдый стояк, и когда я сжал его, Лукас издал хриплый стон. Его реакция заставила меня почувствовать себя сильнее, и я обхватил пальцами его член, наслаждаясь ощущением толстого и твёрдого органа в своей руке.

Я так давно не касался его таким образом, но когда я начал поглаживать его, казалось, будто не было всего этого времени. Используя мои плечи как опору, он жадно поднял бёдра к моей ладони, и его пальцы с силой потянули мои волосы.

— Это идеально… Вот чёрт, — сказал он, и то, как Лукас разваливался на части, вызывало у меня желание, чтобы мы больше не были в океане, чтобы я мог добраться своими руками, ртом и членом туда, куда хотел, потому что мне было недостаточно. Хоть его стоны и вздохи перекрывали необходимость видеть, как его тело изгибается и напрягается под моими руками, но то, что он сказал дальше, лишило меня дара речи.

— Я хочу почувствовать тебя, — сказал Лукас, судорожно выдыхая. — Вместе.

Прежде чем я смог спросить, что он имел в виду, он потянул вниз мои боксеры, чтобы освободить мой член, и обвил мои руку вокруг нас обоих.

Вот чёрт, — подумал я, когда он дёрнул бёдрами вверх и когда его член потёрся о мой, и мои глаза закатились.

— Чёрт, — сказал он. — Бл*дь, да, прямо так.

Лукас издал мучительный стон экстаза, и это усилило мою необходимость услышать от него моё имя, пока он кончает от удовольствия в моей руке. Я сжал наши члены вместе и стал двигать кулаком вверх и вниз, и чёрт возьми, за всю жизнь мне никогда не было так хорошо. Это я упускал? То, что могло быть у меня с Лукасом каждый чёртов день последние восемь лет?

— Чёрт возьми, — жилы на шее Лукаса напряглись, когда его голова запрокинулась назад, его пальцы и ногти впились в мою задницу так сильно, что я знал, что завтра у меня будут синяки. — Ты заставишь меня кончить чертовски сильно.

Он укусил меня за плечо, и этот укол боли я почувствовал всем телом, вплоть до яиц. Я никак больше не мог сдерживаться, мой самоконтроль быстро подходил к концу. Рука, которой я держал нас, двигалась неровным темпом, пока собирался мой оргазм, и я продолжал дрочить нам своим скользким кулаком, но затем почувствовал, как его член дёрнулся, и всё закончилось. Волна нахлынула на меня первого, моё облегчение вырвалось так сильно, что перед глазами всё поплыло, а затем кончил Лукас, его член пульсировал одновременно с моим.

Он снова завладел моим ртом, когда мы спустились с небес, и я отпустил руку, которой держал нас, чтобы обнять его и прижать к себе. Когда безумие стихло до низкого кипения, его поцелуи стали неторопливыми, Лукас исследовал меня, пока я исследовал его.

Когда-то Лукас был такой большой частью меня, что я чувствовал себя половиной целого, когда его не было рядом и когда мы воссоединялись, я будто находил ту часть себя, о потере которой забыл. Высокомерный фасад, который он выставлял, когда я только увидел его снова, растаял, и вышел парень, которого я знал, его глаза были полны тепла с оттенком озорства.

— Боже, Джексон, — сказал Лукас, когда отстранился, его губы растянулись в дьявольской улыбке. — Я не знал, что ты так любишь водный спорт. Теперь футбол кажется потерей времени.

— Не-а. Ты должен был выиграть спор, чтобы затащить меня сюда.

— Нет, мне стоило всего лишь бросить тебе вызов, — он наклонил голову на бок. — Интересно, с чем ещё я мог бы бросить тебе вызов…

— Мне немного страшно это узнавать, — рассмеялся я.

— Хмм, какие возможности…

— Не смей, — я зацепил пальцем его цепочку и снова поцеловал его.

— О, я посмею. Но, Джексон?

— Хмм?

— У нас проблема, — в его глазах был озорной блеск, когда он наклонился вперёд, чтобы прошептать мне на ухо. — Думаю, твой большой член пугает рыбу.

Я закатил глаза и оттолкнул его.

— О боже. Будь серьёзным.

— Я серьёзно. Ты такой большой, что у меня прошлой ночью свело челюсть…

Покачав головой, я закусил улыбку и брызнул водой в его сторону, выходя из воды.

— Джексон, куда ты идёшь со своим огромным членом? — дразнящий смех Лукаса эхом отразился от воды позади меня.

— Отцепись, — крикнул я через плечо, что только заставило его захохотать громче.

— Ты прицепился ко мне неплохо. Думаю, с меня уже хватит, но спасибо.

— Заткнись, Лукас.

— Думаю, ты имел в виду: «Когда ты стал таким чертовски сексуальным, Лукас?»

Я усмехнулся, когда он вышел за мной из воды, и мы вернулись обратно к лёгким подшучиваниям, которые всегда были главной частью нашей дружбы.

Некоторые вещи никогда не меняются.

Что ж, это произошло быстрее, чем я ожидал. Не то чтобы я жалел об этом, потому что кто в здравом уме не хотел бы распустить руки и губы с таким мужчиной, как Джексон? Нет, проблема была в том, что сейчас, когда я попробовал, этого не было достаточно. Вместо удовлетворения своей похоти, я только всё ухудшил, потому что теперь я желал забраться в постель к Джексону и превратить эти прелюдии во вступительный акт.

Но чёрт, сегодня я уже довёл своё самообладание до переломной точки, так что когда я припарковался с работающим в холостую двигателем перед «Роузмонт», попытался сказать себе, что это правильный поступок. Хоть мне и хотелось затащить его к себе в постель так сильно, что пришлось вцепиться в руль, чтобы не потянуться к нему.

— Что ж, — сказал он, вдруг став застенчивым и нервным, хотя час назад я видел его наглую сторону и знал, что такая есть. — Сегодня было… весело. Спасибо тебе.

Джексон обхватил пальцами ручку двери, но не открыл её.

— Думаю, это я должен благодарить тебя, — я знал, что моя улыбка должна быть распутной, потому что Джексон покраснел — действительно покраснел. И это было так мило, что следующие мои слова сорвались с языка раньше, чем я полностью их продумал. — Ты завтра свободен?

Какого чёрта, Салливан? Он скоро уезжает. Не привязывайся, чёрт возьми, идиот ты.

Но я уже забросил приглашение, и когда Джексон закусил губу, а затем кивнул, я почувствовал скорее облегчение, чем неудобство.

— Хорошо. Я заеду за тобой в десять, — сказал я, а затем оглядел его в один последний раз. — И не наряжайся.

Я проснулся следующим утром, ворочаясь в кровати, пока свет проникал через занавески в моей спальне. Я смутно помнил, что мне нужно вставать, но грани моего сознания были забиты воспоминаниями о Джексоне в те времена, когда мы были подростками, и сон снова окутал меня, прежде чем я смог открыть глаза…

Песок под моей голой спиной был мягким, ночной бриз приносил прохладу со стороны океана, но я ни за что не собирался надевать обратно свою майку. Джексон приподнялся на локтях рядом со мной и напряжённо смотрел на чернильные линии, которые покрывали мою руку и плечо.

Я задержал дыхание, когда он потянулся ко мне. Его прикосновение к моей коже было нерешительным… таким лёгким, что я едва чувствовал его. И как раз, когда я почувствовал, как он начал отстраняться, я накрыл его руку своей и увеличил давление его пальцев там, где он начал водить ими по моим татуировкам.

Джексон встретился со мной взглядом.

— Можешь потрогать меня, — сказал я дрожащим голосом. Я не хотел, чтобы слова прозвучали неуверенно — они были какими угодно, но не такими. Не было ни одной чёртовой вещи, которую я хотел больше того, чтобы он оставил свою руку на мне, но прямо под поверхностью моей кожи лежала паника, что в любой момент он поймёт, что делает, и остановится. Пожалуйста, не останавливайся, — молил я, посылая молитву, которую, наверное, откинут в сторону в ту же секунду, как кто-то там наверху увидит моё имя.