— Я не знаю, — призналась Мардж.

— Зато я знаю! — воскликнула Роуз. — И, пожалуйста, не спорь. Иначе… иначе я разорву с тобой контракт.

Мардж поняла, что Роуз не шутит. Она действительно может разорвать контракт. Как бы она ни относилась к ней, все равно бизнес есть бизнес, и нести убытки из-за нерадивого автора мисс Вальмонт не намерена. Таких авторов, как она, полным-полно, чуть ли не каждый пятый житель Нью-Йорка мнит себя писателем. А Мардж Хопкинс далеко не Джекки Коллинз, которая делает на своих любовных романах миллионы. Гонораров Мардж хватает только на оплату квартирки и на то, чтобы не умереть с голоду.

— Я согласна, — обреченно произнесла Мардж, понимая, сколько хлопот принесет ей это согласие.

— Вот и прекрасно, — расплылась в улыбке Роуз. — Да не смотри ты на меня с такой злостью. Я ведь и вправду добра тебе желаю. А другого выхода просто не вижу. Тебе нужно пережить всплеск страсти. У тебя в запасе два дня, чтобы подготовиться к поездке. Так что вперед! И не забудь это.

Роуз подтолкнула к Мардж флешку и, потеряв к ней интерес, вновь уставилась в монитор.

Наверное, выглядела Мардж весьма плачевно, иначе бы миссис Грэнуа не выскочила из-за своего стола.

— Девочка, милая, — запричитала она, бросив быстрый взгляд в сторону кабинета своей начальницы. — С тобой все в порядке? Что она тебе такое наговорила? На тебе же лица нет. Хочешь, чаем угощу?

— Нет, спасибо, миссис Грэнуа, — покачала головой Мардж.

Секретарша вернулась на свое место.

— Да, Роуз может быть очень жесткой. Довести человека до слез ей ничего не стоит. Но это только с виду. Поверь мне, Мардж, она добрая и о вас, своих авторах, переживает, как о собственных детях. Правда, у нее их пока нет. — Мисс Грэнуа запнулась, еще раз посмотрела на дверь кабинета и закончила: — Ну, я думаю, ты поняла, что я хотела сказать.

Мардж кивнула.

— Ну что она тебе сказала? — не унималась миссис Грэнуа. — Что посоветовала?

Мардж не могла прямо сказать немолодой женщине, что посоветовала ей Роуз. Это выглядело бы слишком некультурно. Поэтому Мардж ответила:

— Роуз посоветовала мне отдохнуть несколько дней в отеле ее друга.

— Это же прекрасно! — воскликнула миссис Грэнуа. — Тебе действительно нужно отдохнуть. Выглядишь ты усталой, лица на тебе нет. Так что Роуз дала тебе отличный совет.

Мардж вздохнула:

— А я так не думаю.

Мардж действительно так не думала. В последние годы она вела жизнь затворницы, почти ни с кем не встречалась, и все ее общение ограничивалось разговорами с Роуз, миссис Грэнуа и продавщицами в ближайшем от дома магазине.

Весь мир для нее сосредоточился в стенах ее небольшой квартирки, которую она снимала. То, что находилось вне этих стен, было для Мардж нереальным миром, существующим вне ее и не затрагивающим ее интересы. Реальными были только компьютер, принтер и придуманные ею персонажи, которые рождались в голове Мардж словно по их собственной воле — они жили, рассказывали ей свои истории, которые она только успевала записывать. Персонажей книг она считала своими друзьями, близкими и родными. Она разговаривала с ними, радовалась их успехам, советовала, как им лучше поступить, переживала, если у них возникали неприятности, испытывала ту же боль, что и они.

И вдруг Роуз бесцеремонно заявляет, что друзья-то неживые, картонные, что в них нет души. Слова Роуз просто оглушили Мардж, выбили из-под ее ног опору, разрушили созданный с любовью мир, в котором было спокойно и уютно.

По дороге домой Мардж все время думала о совете, нет, скорее требовании Роуз отправиться в отель ее друга и завести там любовную интрижку. Такая постановка вопроса больше нравилась девушке. «Завести интрижку» звучит более приятно, чем грубое «потрахаться», вырвавшееся из уст Роуз.

Только как ее завести, Мардж абсолютно не представляла. Что-то она никогда не замечала, чтобы мужчины выстраивались в очередь, чтобы познакомиться с ней. А сама она уж точно никогда не посмеет подойти к кому-нибудь. Мардж считала себя неинтересным человеком, не умеющим вести умные разговоры. В компании чужих людей всегда тушевалась и не знала, о чем говорить.

Вот и Майкл (не хотела о нем вспоминать — сам вспомнился и как всегда не к месту) заявил: «Скучная ты, Мардж! Я и сам рядом с тобой от скуки плесенью покрываться начинаю». А потом ушел к веселой Джоан, продавщице из модного бутика. Правда, та его выгнала через три месяца. Все так же веселясь, наверное. После этого Майкл притащился обратно к скучной Мардж, но она его не пустила. Выставила за дверь и ключи отобрала.

А ведь раньше такой Мардж не была. В своем богом забытом Филипсбурге Мардж считалась чуть ли не первой красавицей, за которой увивались лучшие парни. А здесь, в Нью-Йорке, таких красавиц на каждом углу по паре. И живут они в другом темпе, чтобы успеть всех обойти, первыми прийти к финишу. Мардж определенно за ними не поспевала, вот и тащилась в самом конце, а потом совсем остановилась, застряла в своей маленькой квартирке в одном из похожих друг на друга домов Бруклина.

Но Мардж никогда не жаловалась, ей нравилась такая жизнь, и она бы с удовольствием ее не меняла. Если бы не заявление Роуз Вальмонт. А с Роуз не поспоришь, да и не могла Мардж с ней спорить. Не имела права.

Роуз она бесконечно благодарна. Ведь именно она сделала из никому не известной провинциалки Мардж писательницу Мардж Хопкинс, книги которой продаются в магазинах. И, надо сказать, до сих пор продавались вполне успешно. А вот сейчас могут перестать продаваться. Потому что Мардж Хопкинс исписалась, в ее последнем романе нет чувств и страсти, герои получились картонными. Положение нужно спасать, и, чтобы его спасти, Мардж готова на все. Даже отправиться в неизвестный ей отель, несмотря на все свое нежелание.

Приняв решение, Мардж не собиралась от него отступать. Оставшиеся два дня она посвятила сборам. Вдруг оказалось, что ее гардероб совершенно не подходит для отдыха. Мардж долго с грустью смотрела на вываленную из шкафа одежду. Несколько блузок, два джемпера, джинсы, черные брюки, три юбки, причем одна из них в горошек, которая совершенно, по мнению Мардж, не подходила для заведения романтических отношений.

Требовалось срочно спасать положение. Мардж отправилась в длительный поход по магазинам. Некоторые женщины утверждают, что прогулки по магазинам улучшают настроение, но только не Мардж. Для нее же шопинг был тяжелым наказанием. Она всегда старалась быстро пробежать по отделам, купить, особо не выбирая, нужное и поскорее оказаться дома, у компьютера.

Сейчас же она медленно прохаживалась по залу, придирчиво осматривала одежду, понравившуюся несла в примерочную. В результате титанических затрат сил и нервов гардероб Мардж пополнился двумя блузками, белого и кремового цветов, брючным шелковым темно-шоколадным костюмом и маленьким черным платьем.

Но труднее всего было выбрать ночную рубашку. Вот с ней Мардж намучилась. Ведь именно она должна стать последним штрихом в безумном плане по поиску любовника. Хотя кто знает, каким он окажется, этот любовник. Может, на ночную рубашку ему будет глубоко наплевать, а Мардж он предпочтет увидеть в обнаженном виде. Но подготовиться все равно нужно, решила Мардж и выбрала небесно-голубую, всю такую воздушную, с кружевами. Ночная рубашка стоила безумных денег, но Мардж, вздохнув, все-таки купила ее. Нечего жалеть деньги, когда решается твоя дальнейшая судьба.

На следующий день Мардж посетила салон красоты, привела в порядок волосы и ногти, взглянув на которые мастер салона горестно вздохнула, и на этом свою подготовку к романтическим приключениям Мардж посчитала законченной.

Вечером она сложила отобранные вещи в большой кожаный чемодан, который они купили еще вместе с Майклом, собираясь отправиться на каникулы во Флориду, куда, кстати, так и не попали, сверху уложила ноутбук, с которым не собиралась расставаться даже на отдыхе, боясь упустить вдохновение, и рано отправилась спать. Завтра ее ожидал тяжелый день.