Элис взяла чашку ароматного горячего кофе и с наслаждением сделала несколько глотков.

– А ты когда-нибудь занималась любовью на пляже под открытым небом?

Элис выронила чашку из рук, и та, упав на пол, вдребезги разбилась. Ее содержимое частично выплеснулось на стол, а несколько капель горячей жидкости попало на руку Элис, и она вскрикнула от боли.

Боб обернулся на шум и с удивлением взглянул на свою гостью, не понимая, что происходит. Элис встала и, стараясь не наступить на осколки, подошла к раковине. Боб открыл кран с холодной водой, взял руку Элис и подставил обожженное место под струю. Он действовал молча, сосредоточенно. Элис хотелось расплакаться, она на чем свет стоит ругала себя за неловкость. Боб озабоченно хмурился.

– Прости, я не знал, что тебя шокирует мой вопрос, – наконец заговорил он. – Я думал, ты шире смотришь на подобные вещи. Забудь мои глупые слова. Черт дернул меня за язык! – Боб закрыл кран, осторожно промокнул бумажным полотенцем обожженную руку Элис и внимательно осмотрел кожу. – Думаю, все обойдется. Во всяком случае, волдырей не будет.

– Если ты скажешь, где в этом доме находится щетка, я уберу осколки, – пробормотала Элис, виновато поглядывая на Боба. – Ты же босой и можешь поранить ногу.

Боб отпустил ее руку и пошел за щеткой. Пока он отсутствовал, Элис тщательно вытерла бумажными полотенцами кофейные разводы со стола. Наконец Боб принес щетку и совок для мусора, и Элис принялась подметать пол, стараясь собрать все осколки. Боб молча наблюдал за ней.

– Нет, я никогда не занималась любовью на пляже, – неожиданно сказала Элис, отвечая на вопрос, прозвучавший добрых четверть часа назад. – А ты?

– Нет, – буркнул Боб и начал нарезать сыр.

Элис вновь села за стол и, налив себе новую чашку кофе, стала не спеша пить.

– А ты хотела бы попробовать? – спросил Боб, дождавшись, когда Элис поставит пустую чашку на стол.

Она улыбнулась.

– Не знаю. Возможно.

Боб поставил перед ней блюдо с бутербродами и присел за стол.

– А ты? – спросила Элис.

Боб не сразу ответил – сначала он густо намазал булочку джемом и съел ее, тщательно пережевывая.

– Почему бы нет. Но только с подходящей женщиной, – наконец сказал он и облизал пальцы.

Элис не могла оторвать глаз от его розового языка. Дрожь пробежала по ее телу при воспоминании о событиях минувшей ночи. Во рту у нее пересохло.

Боб сводил ее с ума: одного его взгляда или движения было достаточно, чтобы Элис бросило в жар. Она недовольно поморщилась. Почему меня неудержимо влечет к Бобу Моррису? – спросила себя Элис. Похоже, дело вовсе не в том, что он хорош собой. Есть в нем еще что-то… Он, как никто другой, умеет задеть потаенные струны моей души. Надо держаться подальше от этого опасного человека.

Внезапно их взгляды встретились, и Элис оцепенела. Боб смотрел на нее в упор, и его глаза были полны неутоленной страсти.

– Где и когда? – сдавленным от волнения голосом промолвила Элис.

– Очень скоро, на Гавайях. Есть там один небольшой чудесный островок с золотистым, как твои волосы, песком. Мне страшно хочется полюбоваться твоим обнаженным телом на его фоне. Океан там лазурный и такой прозрачный, что видно дно. Я хочу любоваться тобой, когда ты будешь плавать нагишом. – Боб умолк, но не сводил с Элис горящих глаз. – Я буду заниматься с тобой любовью прямо на мягком золотистом прогретом солнцем песке или в соленой морской воде.

Элис затрепетала, ее охватило страстное желание вновь оказаться в объятиях Боба. Заметив, что Элис не в силах отвести от него глаз, и догадавшись, какие чувства ее обуревают, Боб лукаво улыбнулся и медленно провел кончиком языка по нижней губе. Элис заёрзала на стуле, ощущая легкое жжение внизу живота: ее возбуждение нарастало. Опасаясь, что не выдержит и поддастся искушению, Элис быстро встала и взяла со стола чашку, намереваясь отнести ее в раковину, но Боб, внезапно подавшись вперед, крепко обнял ее за талию.

Элис взвизгнула от неожиданности и замерла. Боб с вожделением смотрел на нее и в этот момент был похож на удава, гипнотизирующего кролика.

– А знаешь, что я еще буду делать с тобой там, на острове? – тихо промолвил он.

Элис зажмурилась. В эту секунду ей действительно стало страшно – как человеку, стоящему на краю пропасти. К страху примешивалось еще какое-то трудно определимое чувство. Внезапно перед ее мысленным взором возникла такая картина: она лежит на залитом ярким солнцем диком пляже, и тут на нее наваливается всем телом обнаженный Боб, впечатывая ее в мягкий песок. Он яростно овладевает ею, а она извивается под ним, словно ящерица, придавленная камнем. В этот момент ее охватывают ужас и восторг, делая минуты соития незабываемыми.

Отгоняя видение, Элис тряхнула головой и подняла глаза на Боба. Он изучающе смотрел на нее.

– Я хотел бы поцеловать все самые укромные уголки твоего тела, – продолжал он, видя, что Элис не собирается отвечать ему. – А потом… потом я взял бы тебя. Я брал бы тебя много раз подряд всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Ты и не представляешь, как богата моя фантазия!

Боб встал и прижал Элис к своей груди. Она слышала, как громко бьется его сердце, и закрыла глаза, стараясь не потерять самообладание. Горячие губы Боба нежно коснулись ее щеки.

– Ты столь искусен, опытен и изобретателен во всем, что касается секса, Боб, что, пожалуй, именно тебе следовало бы писать статьи на эту тему. – В голосе Элис звучала горечь. Она вновь открыла глаза и, запрокинув голову, внимательно вгляделась в лицо Боба, как будто силясь прочитать его мысли. – Ты давно играешь в эти игры…

Густые ресницы Боба дрогнули, он на секунду задумался над тем, что сказала Элис, а потом мягко улыбнулся.

– С чего ты взяла, что я играю? Там, на острове, я докажу тебе, что это не так. Для меня секс – не забава, я совершенно серьезно отношусь к нему.

И он прижался губами к голубой, пульсирующей жилке на ее виске. Боб понял, что сердце Элис, как и его собственное, готово выскочить из груди, что ее спокойствие – напускное. За внешней холодностью и сдержанностью этой женщины скрывается огневой темперамент. Она лишь притворяется равнодушной и суровой, на самом же деле в ней клокочет вулкан страстей.

Боб нехотя разжал объятия. С каким удовольствием он бы снова увлек Элис в гостиную на расстеленную у камина шкуру, перепачканную земляничным джемом! Но Боб видел, что Элис настроена решительно: она не желала продолжать урок, по всей видимости насытившись его ласками. Боб вздохнул и вновь уселся за стол. Элис старалась держаться от него на расстоянии. Боб понял это сразу же, как только проснулся. И, хотя ему это не понравилось, он признал, что в подобном поведении Элис есть определенная логика: их действительно связывает лишь секс, и других отношений между ними быть не может.

Элис занялась мытьем посуды. Она была искренне рада, что Боб больше не заговаривал на сексуальные темы. Закончив уборку кухни, она повернулась к нему и спросила:

– Надеюсь, теперь мы можем ехать?

– Конечно, дорогая.

Он подошел к ней и нежно поцеловал в лоб. Дрожь пробежала по телу Элис. Одной-единственной невинной ласки оказалось достаточно, чтобы она утратила контроль над собой. Что он со мной делает?! – с отчаянием подумала она.

Боб отправился одеваться. Оставшись одна, Элис глубоко задумалась. Она спрашивала себя, правильно ли поступила, обратившись к Бобу с просьбой стать ее наставником. Он обладал слишком большой властью над ней. Боб знал, как доставить женщине удовольствие в постели, и не был эгоистом в любви. Элис ни на минуту не забывала, что Боб меняет любовниц как перчатки, что у него есть маленькая книжечка в черном переплете, в которую он скрупулезно записывает имена всех девушек, с которыми переспал. Теперь в этот список занесена и она сама…

Элис больше всего на свете боялась серьезно увлечься этим повесой. На работе его, по всей видимости, высоко ценили, но для создания семьи такой человек не годился. Элис всегда мечтала связать свою жизнь с мужчиной, который был бы всей душой предан ей, для которого, кроме нее, не существовало бы женщин. Элис понимала, что старомодна, что, возможно, никогда не найдет себе верного друга, но ничего не могла с собой поделать.