— Пора бы уже повзрослеть, Лесли! — У Хью лицо и шея налились кровью, а руки сжались в кулаки. Они начали спорить еще по дороге с вечеринки, и их словесная баталия не прекращалась ни на минуту ни в гараже, пока Хью ставил машину, ни на лестнице, пока они поднимались к себе в спальню. И там страсти ничуть не утихли.

— Я-то как раз повзрослела. — Она скинула туфли-лодочки. — Вспомни нашу свадьбу. Более чем скромная, и никакого медового месяца…

— По взаимной договоренности. Не забыла?

— Тогда у нас были веские причины. Но прошло уже пять лет, и я хочу, чтобы мы наконец отправились в свадебное путешествие. Я хочу, чтобы мы больше времени проводили вдвоем, а то скоро только и будем, что кидать на ходу друг другу «привет» да «пока». — Голос Лесли потеплел. — Весенний Париж. Уличные кафе. Мы потягиваем вино. Прогуливаемся по набережной Сены. Ну пожалуйста, Хью, — ласково упрашивала она, приподнявшись на цыпочки и обвив его шею руками.

Его медленный, чувственный поцелуй пробудил в Лесли надежду: кажется, ей все-таки удалось переубедить Хью. Но эта надежда мгновенно угасла, когда он прошептал ей на ухо нежно, очень нежно, но… совсем не то, что она жаждала услышать.

— Я тоже этого хочу, — сказал он, расстегнув ей сзади молнию на платье и любовно погладив ее по спине. — Дай мне пару месяцев разобраться со всеми делами в суде. Вот закончатся слушания в Хьюстоне и…

Она вырвалась из его объятий.

— Мы не можем и дальше откладывать нашу жизнь на потом! Ты же обещал. Или уже забыл?

— Я не обещал, что мы уедем сейчас. Почему ты упорно не желаешь понять, что у меня есть определенные обязательства по работе? Почему ты ведешь себя как капризный ребенок и ворчишь всякий раз, когда мне надо уходить из дома? — Расстегнув наконец все пуговицы на рубашке, он сорвал ее с себя и раздраженно запихнул в бельевую корзину.

— С каких это пор желание, чтобы муж уделял тебе хоть капельку внимания, считается капризом? Ты называешь меня капризным ребенком только для того, чтобы уйти от прямого ответа. Но этот номер больше не пройдет. С тобой или без тебя, я уезжаю в Париж. — Она сняла узкое вечернее платье и бросила его туда, где стоял шкаф с ее вещами.

— Еще один ультиматум? — медленно протянул он, сидя на кровати и стаскивая с себя ботинки.

Весь этот год Лесли только и делала, что предъявляла ему один ультиматум за другим, однако ни разу не привела свои угрозы в исполнение. Можно понять поэтому, отчего Хью не принимал их всерьез, но ей просто необходимо заставить его понять, что все это — не пустые разговоры. Стоя в одном нижнем белье, руки в боки, она гневно смотрела на него сверху вниз:

— Имей в виду, Хью, я серьезно. Я больше не намерена ждать, когда в твоем расписании появится «окно» для меня. Это все равно, что ждать у моря погоды. Говорю тебе: с тобой или без тебя, но я уезжаю.

— В таком случае тебе придется ехать туда одной! — взорвался он. — Счастливого пути! — Он встал и направился в ванную.

Она схватила его за руку.

— Если я уеду, то уже не вернусь.

— Что за угроза, Лес? Ты ведь знаешь, на мне висит этот процесс…

— У тебя вечно какой-нибудь процесс! — Она отпустила его руку и отодвинулась.

— Не надо так, Лес, — мягко попросил он, но Лесли отступила еще дальше.

В ее карих глазах заблестели слезы.

— Ты не оставил мне выбора. У меня такое чувство, будто я теряю тебя.

— Не говори глупостей! Никого ты не теряешь. Неужели забыла о наших планах? — Он подошел к ней и нежно погладил по щеке.

Она откинула голову назад, и его пальцы замерли.

— Если все останется по-прежнему, у нас нет будущего. Разве ты сам этого не понимаешь? — умоляюще обратилась к нему Лесли.

— О чем это ты?

— Пытаюсь объяснить тебе, что наш брак разваливается.

— И все только потому, что приходится отложить поездку? — удивленно протянул он, словно не веря своим ушам. — Ты, как всегда, делаешь из мухи слона.

— Дело не только в поездке. Я уже пыталась сказать тебе об этом раньше, но ты не слушал. Все кончено.

— Прекрати, Лесли. Это уже перебор. Если есть проблемы, мы найдем решение.

— Решение находится только тогда, когда муж и жена подходят друг другу. Когда они психологически совместимы, ясно? Для нас такого решения нет и быть не может. Нам остается только один выход.

— Надеюсь, ты не о разводе?

— Именно о нем.

— Но мы же любим друг друга. По крайней мере, я люблю тебя, — добавил он, немного помолчав.

— Да, то-то и видно. Когда встает выбор — я или работа, я всегда оказываюсь на втором месте.

— Неправда. Ради Бога, Лесли, неужели ты не понимаешь, что у меня есть серьезные обязательства, которые нельзя нарушать? — Хью подошел к ней и прижал к себе. — Может, последнее время я не часто показывал это, но я действительно очень серьезно отношусь к своим обязательствам. Я люблю тебя, Лес. — И он нежно прикоснулся губами к ее лбу.

Лесли слегка отстранилась: ей нужно было видеть его глаза.

— Но в Хьюстон ты все же поедешь?

Он утвердительно кивнул.

— У меня нет выбора.

Она вывернулась из его объятий.

— Ну а я еду в Париж.

Она обязана настоять на своем. Сейчас или никогда.

— Похоже, ты успела все хорошо обдумать. — Хью слегка откашлялся. Голос у него немного дрожал. — Так ты настаиваешь на разводе?

— Да.

— И что ты собираешься делать?

— Сначала буду путешествовать.

— А потом?

— Не знаю. Придет время, решу, чем заняться.

— А как же наш дом?

Она с трудом подавила едва не вырвавшиеся рыдания.

— Продай его. Выстави на продажу и продай тому, кто больше предложит. Избавься от него любым удобным тебе способом.

Хью, все еще не веря, пристально смотрел на нее.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

— Ты даже не подождешь пару дней, чтобы все трезво обдумать?

— Довольно, Хью. Не трудись. Слишком поздно.

Он, казалось, собрался что-то возразить, но передумал и только грустно покачал головой.

— Что ж, раз ты так хочешь, будь по-твоему. Я не собираюсь падать перед тобой на колени и умолять остаться.

Внезапно оба почувствовали сильнейшую усталость. Наступившую тишину нарушало лишь тиканье электронных часов на прикроватном столике. Ночь они провели в разных комнатах, а на следующий день, ближе к вечеру, Хью улетел в Хьюстон на судебный процесс. Лесли выполнила свою угрозу: собрала вещи и уехала, оставив записку, в которой просила продать дом и начать бракоразводный процесс.

Лесли почти с ненавистью смотрела на стоявший у ее изголовья телефон, словно он ее злейший враг. Впрочем, так оно и было сейчас. Она уже дважды снимала трубку и принималась набирать номер Хью, но всякий раз ей не хватало духа, и она опускала ее обратно. Ее страшил предстоящий разговор с мужем. Но другого выхода нет. Она обвела глазами свой номер: маленькая комнатка, заставленная дешевой ободранной мебелью.

Несколько скомканных счетов, пара монет, случайно завалявшихся среди груды салфеток, квитанций и оберток от жевательной резинки, разбросанных на кровати, красноречиво свидетельствовали о ее незавидном финансовом положении. Ей, пожалуй, едва-едва хватит наличных денег, чтобы купить себе что-нибудь перекусить да оплатить еще несколько дней проживания в этой дыре. Лесли поморщилась, вспомнив о своем тающем на глазах банковском счете и громадном перерасходе по кредитным карточкам. Ей грозит полная неплатежеспособность. Надо что-то делать. И притом срочно. А это значит — придется позвонить Хью. Дом, которым они совместно владеют, — единственный оставшийся у нее источник дохода.

Хью. Как-то он отреагирует, услышав ее голос? Лесли устало опустилась на кровать и закрыла глаза.

Прошло больше года после ее отъезда из Далласа, а ужасная сцена их расставания по-прежнему стояла у нее перед глазами. Хью тогда разозлился, страшно разозлился!