В фильме есть примечательный разговор. Один из подонков спрашивает другого, того, кто знал девушку, — кто у нее отец. Да нет у нее отца, отвечает тот, она с дедом живет. С дедом? Так в чем дело: плюнуть на этого деда — он и переломится! А дед не переломился. Пусть противозаконным путем, но он доказал, что с ним нельзя обращаться, как с ничтожной личностью, нельзя как угодно помыкать им.

Не берусь судить, правильно поступил мой герой или нет, — боюсь представить себя на его месте. Но тому, что справедливости у нас трудно добиться и что государство зачастую не спешит защищать нас, мы все свидетели.

Бывал я в Хельсинки — пожалуйста, гуляй сколько угодно по ночному городу, никто тебя не тронет. Там крепко держат в руках потенциальных преступников, не говоря уж о преступивших закон. У нас же люди боятся всего. Не только темноты, но и ясного дня. Боятся подростков, ходящих стаями, собственного подъезда, боятся дверь открыть незнакомому человеку… Бандиты есть и будут — и у нас, и за границей. Вопрос в том, кто кого держит в страхе: государство их или они государство.

Надо сказать, что я трудился над ролью с удовольствием. Это ведь наслаждение — вновь окунуться в профессию, заняться любимым актерским делом. К тому же к приятным эмоциям располагала обстановка, ведь съемки шли в небольшой и уютной Калуге, которая, как мне показалось, каким-то чудом сохранила свой давний купеческо-провинциальный уклад. Нравился мне мой герой — обыкновенный старик, за плечами которого немудрящая, но честная жизнь. Только на склоне лет нет ему покоя. Мир перевернулся! Ценное обесценилось, и откуда ни возьмись такое повылазило… И получилось, что на примере этого старика вдруг на экране вскрылись беды нашего болезненного, незащищенного общества. Жизнь в нем все усложняется, растет разрыв между богатыми и бедными, и хотя вроде бы никто не голодает, но никто особенно и не шикует, за исключением тех, кто готов это делать за чужой счет. Вот и надругались трое подонков над внучкой пожилого человека, а встать на защиту униженных некому.

Я говорю, что картина попала в «десятку» не только потому, что сделана она точно и профессионально, но также потому, что каждый из нас за последние годы не раз становился свидетелем, а то и жертвой несправедливости, беззакония и безнаказанности. Картина попала в цель, затронула наше попранное достоинство. Такую боль чувствуешь, если ударишься об острое, не ссадиной на пальце, но раненым сердцем. Поэтому горячий отклик прокатился по стране после выхода «Ворошиловского стрелка» на экраны.

Как-то по телевизору в цикле «Кремлевские жены» рассказали байку о том, как Буденный в критический для него момент дозвонился Сталину и кричит в телефонную трубку: «Тут мою жену брать пришли! Так я пулемет выставил и буду отстреливаться до последнего!» А правда здесь такова: даже сильные у нас бесправны, и уважения заслуживает лишь тот, кто за себя и за других постоять может. Вот она, народная мечта о непокорном герое!

Поэтому смотрит миллионный зритель «Ворошиловского стрелка» и словно в луче прожектора видит проблемы и солидарно выражает свое миллионное мнение, ибо на этот раз наше отечественное киноискусство достучалось до сокровенного. Что говорить, в действительности, наверное, не сошла бы старику с рук его решительность, но верить-то хочется, что и простой человек может защитить свое кровное, дорогое. Значит, сошел с экрана герой нашего времени, выразитель чаяний народа, его дум и боли. И неважно, что имени старика никто не помнит, зато образ сохранился — «ворошиловский стрелок».

Прежде тоже такое бывало. Долгие годы страна жила революционным энтузиазмом, идеями созидания. Под стать им писались пьесы, ставились спектакли и фильмы. У нас в театр^ шел «Город на заре» о строительстве Комсомольска-на-Амуре. Пусть комсомольцы там наивны, но они типичны для своего времени. Они поют бодрые песни, в которых звучит ощущение своей силы в единении с народом. У них была цель, и к ней хотелось стремиться. В спектакле, играя Костю Белоуса, я произносил сакраментальную фразу: «Знаешь ли ты, что такое счастье?» Так вот тогда люди знали, а сейчас, кажется, не знают. А за деньги никакого счастья не купишь.

Жаль, конечно, что кричали больше, чем работали. Из этого выросли многие неприятности. Когда мы давали «Город на заре» на гастролях в Германии, немцы недоумевали, чему радуются люди на сцене, ведь весь их энтузиазм — чистое головотяпство.

Еще бы, ведь практичный немец к любому строительству привык готовиться заблаговременно. А тут сплошное «ура!». За ним мы чего-то очень важного не услыхали и не поняли. Поэтому из веры в светлое будущее вылупились нынешние кошмары: порнография, чернуха, обман и кровавые убийства. Смотришь на это и страдаешь, да больше не за себя, а за тех, кого вырастили. Что-то с ними будет?

Очень интересное искусство — эстрада. Авторские песни советского времени такие, будто их сам народ создал. Их люди с легкостью подхватывали и до сих пор поют. Иное дело сейчас. Странные персонажи выдрючиваются у микрофона, получают за это миллионы, но песенка прозвучала, и года не пройдет, как о ней позабудут. Цель современной эстрады — не искусство, а деньги. И героев нынешних по такому же принципу мастерят — олигархов, денежных мешков, этих кудесников, создавших миллиарды на ровном месте.

Когда после распада Советского Союза началось всеобщее меркантильное поветрие, мы однажды беседовали в кабинете с директором нашего театра Исидором Михайловичем Тартаков- ским. Вдруг входит секретарша, мол, там какая-то женщина, и следом врывается этакое чудо — запыхавшаяся, красная баба, будто тотчас от торгового прилавка, и вопит: «Есть возможность получить лицензионную нефть!» Мы опешили, а она с порога объясняет, что у вас, господин Ульянов, есть имя, а у нее — связи, так почему бы на пару не накачать денег из скважины.

Вспоминая об этом, все думаю, как же могло произойти такое сказочное превращение нормального человека в нечто непредставимое. Просто мистика и чертовщина! Не бывает, не должно быть на свете, чтобы каждый второй становился Онассисом или Аль Капоне. И в качестве героев и легенд их не примут наши учителя, врачи, ученые и трудяги-профессионалы, что гроши получают. Когда несколько лет назад я был в Омске и, делая покупку в одном из магазинчиков, достал из кармана несколько крупных купюр, на лицах стоявших рядом людей возникло недоумение: надо же, какими деньгами швыряется! Так кого же примут обыкновенные, не хватающие звезд с неба люди, для которых даже такой рядовой случай в новинку? Может, стариков этих, «ворошиловских стрелков», пока они из последних сил борются с бандитами и бюрократами, чтобы сохранить свои копейки, метры, сотки, чтобы отстоять свое право на честную жизнь?

И сюжет для фильма был выбран характерный. Живет себе человек, никого не трогает, никому, казалось бы, не мешает, так нет же, и у него есть что отобрать: его душевное равновесие, надежду на счастье близких людей, веру в закон. Оказывается, что можно попрать и простые ценности даже не из корысти, а из блажи, из-за отсутствия уважения к ближнему и бескультурья. Поэтому в тиши стариковского одиночества рождается криминальный по факту, но жизнеутверждающий по сути замысел мести. Есть в этом сходство с рассказом Мопассана «Вендетта». Там пожилая женщина, потерявшая близких, мечтает отомстить преступникам, но ей не по силам взять оружие в руки. И она приучает собаку бросаться к себе на горло за куском свежего мяса, а потом травит собакой своих обидчиков. Это жест отчаяния и горя, неоправданная по жестокости, но необходимая попытка защитить свое человеческое естество, когда никто не приходит к тебе на помощь.

Впервые на телевидении фильм «Ворошиловский стрелок» прошел скромно, не по законам шоу-бизнеса, без рекламы и шумихи, а резонанс получился огромный. И вот уже один из его повторных показов назван «фильмом недели». Это большая удача Говорухина. Сколько раз он подтверждал свой высочайший режиссерский класс замечательными художественными кинолентами. Не ошибся и теперь. Смотришь на его работу со стороны, кажется, что ничего особенно, просто все на месте. Но само собой ничего не получается, а видимая простота творения есть признак мастера.