Я надеюсь, что найдутся и драматург, и режиссер, которые поднимут эту тему — характер и жизнь Георгия Жукова. Тогда непременно найдется и актер на его роль. Но ему уже не получить такого подарка, который неожиданно получил от Жукова я в мае 1995 года. И странным образом он имел отношение к истории Театра имени Вахтангова, к той ее части, которая прошла в омской эвакуации.

Наш театр не забывает братского участия омичей в своей судьбе, и в дни празднования полувекового юбилея Победы мы поехали в Омск с гастролями. Там в фойе Омского театра была развернута выставка «Театр и Великая Отечественная война». Среди экспонатов находился фотопортрет маршала Жукова с дарственной надписью:

«Омскому драматическому театру, где начинал свою актерскую деятельность первый исполнитель роли маршала Г.К.Жукова в кино Михаил Ульянов, с радостью общения с вами. ПЖуков. Москва — Омск».

Смотрю, читаю… Боже мой, я даже и не подозревал о существовании такой фотографии!

Несколько лет назад я побывал на родине Жукова, в Калужской области. В одной из книг, подаренных мне там, вдруг читаю, в воспоминаниях его младшей дочери Марии, нелестные строки о себе, мол, даже актер Ульянов, игравший ее отца в фильмах о войне, зная, что тот в опале, избегал встреч с ним. Чепуха это полная! Просто не всегда сходятся пути двух людей, и я очень сожалею, что был так неправильно понят. Но оправдываться не буду, потому что мне не в чем оправдываться. Разве что в ненужной моей робости по отношению к великому полководцу, которая преследовала меня в те дни, когда снималось «Освобождение».

Когда я думаю о Жукове, в моей памяти нередко возникает другая фотография. Сделана она была полковником КГБ Битовым, который во время войны неотступно сопровождал Жукова. И потихоньку снимал его «лейкой». Он никому эти фотографии не показывал. Даже Константину Симонову, когда тот делал фильм о маршале для телевидения, хотя Симонов его умолял. То ли чего-то боялся Битов, то ли другие были причины. Но когда полковнику исполнилось семьдесят пять лет, он, видимо, понял, что может опоздать с этими бесценными для истории снимками, и подарил их документальному фильму о маршале.

Вот оттуда и фотография.

На ней — бюст маршала Жукова в его родной деревне Стрел- ковка, установленный там еще при жизни Георгия Константиновича, как полагалось в советскую эпоху для всех дважды Героев Советского Союза. На цоколе скульптуры, едва заметном среди зарослей лебеды и бурьяна, сидят, как на завалинке, несколько деревенских мужиков и с ними сам Жуков, в тенниске, старых башмаках… И щемит мне сердце. Говорит мне эта фотография о судьбе моего народа. От малого до великого. От Славы, Победы — до лебеды. Господи, думаешь, Господи. А больше и подумать нечего…

Как-то, будучи в Польше, я попал на американскую картину «Двенадцать проклятых» или «Двенадцать паршивых» — что-то в этом роде. История двенадцати американских солдат, выполняющих смертельно опасное задание. Картина — середнячок по художественным меркам, а зал был полон, потому что не такую уж свежую конфетку ловко завернули в очень яркую бумажку. И вот смотрит публика и удивляется: какие бравые парни эти солдаты! А несколько лет назад я видел в Париже тоже американскую картину «Генерал Паттон». Опять все лихо, складно и победно: характер острый, сюжет закрученный. И как-то мне стало обидно: а где же русский-то солдат, который проявлял на войне немыслимые чудеса храбрости, лихости и мужества? Где же художественные фильмы о Жукове, о Рокоссовском, о Черняховском, о Коневе? Почему мало вот таких наших картин на мировом экране?

Не сомневаюсь, что картину «Генерал Жуков» приняли бы с не менее захватывающим интересом в Париже, Лондоне, Вене, чем «Генерала Паттона». Я же своими глазами видел, как самозабвенно смотрели «Освобождение» в Индии, Непале, Йемене, Австрии — везде, где мне пришлось побывать с этим фильмом.

Одно время появилось несколько первоклассных документальных картин о войне — «Великая Отечественная…», «Зима и весна 45-го», «Всего дороже» и другие. Но нужны и художественные фильмы, сделанные с такой же мерой правды и достоверности, а их о войне становится все меньше. Зато мельтешат на экранах выдуманные полулюди-полумонстры, заливая все вокруг кровью ради спасения мира от мифических опасностей. А как же настоящие герои, которые действительно спасли мир от тотального ужаса и уничтожения?

Я был на премьере «Освобождения» в Вене в канун уже давнего празднования Дня Победы. И тогда меня больно затронула одна встреча. К памятнику советскому солдату представители нашего посольства возлагали венки, вокруг стояли полицейские, а мимо шла группа сем над цати — восем над цатилетних ребят.

Что здесь? — спрашивают они полицейских.

Сегодня день освобождения Вены.

От кого?

От немцев. Война была у русских с немцами.

Первый раз слышим, — парни пожали плечами и ушли.

Не мы виноваты в этом, но мы должны делать такие картины

о войне, чтобы их смотрели во всем мире!

Борьба — а борьба идей идет всегда — требует все новых и новых бойцов на экране. Мы зачастую не очень серьезно относимся к этому. Но не должен мир спасенный забывать Сережек и Витек с Моховых и Малых Бронных, и генерала Жукова он не имеет права забывать, потому что самую кровавую долю войны с Гитлером вынес на себе советский солдат. Ради справедливости, ради памяти тех миллионов, что с войны лежат по погостам Европы, мы должны быть расторопнее в этом вопросе, чем ретивые и оборотистые иноземцы. А если пока не получается, то не грех у них же и поучиться киномастерству.

Присущие Георгию Константиновичу работоспособность, трезвость суждений и уверенность в огромном потенциале нашей армии, и в том числе некичливое желание учиться у противника, — это лучшие черты русского народа. Потому в России так любят Жукова, который сам — высшее проявление лучших народных свойств. «Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет». И эта любовь должна быть выражена через художественные произведения не один, не два и не три раза.

Мои попытки сыграть маршала Жукова теперь уже в прошлом. Они были первыми, но, уверен, не станут последними. Еще много раз, обращаясь к военному лихолетью, артисты будут рассказывать о великом русском полководце Георгии Константиновиче Жукове.

На предложение Станислава Говорухина сниматься в его новой картине по роману Виктора Пронина «Женщина по средам» я согласился не столько из творческих соображений, сколько из бытовых — чтобы подзаработать. А согласившись, и предположить не мог, что у фильма окажется такая удивительная судьба. Даже название, под которым картина появилась на экране, «Ворошиловский стрелок» родилось не сразу, но в процессе работы, когда стало понятно, что попали-то мы все — члены съемочной группы и актеры — в самую «десятку».

Удачное заглавие — это полноценная часть художественного произведения. В одном из наших старых мультфильмов главный герой поет песенку, где есть такие слова: «Как вы лодку назовете, так она и поплывет». Так вот «Ворошиловский стрелок» как раз то, что надо было для нашей лодки: горько-ироничное название, в нем и возраст героя, и его биография, и его одиночество, и бессилие что-либо в этой жизни изменить.

Сюжет картины незамысловат. Герой фильма живет вместе со своей внучкой-студенткой. Дочь его занимается челночным бизнесом и устройством личной жизни, и всю свою любовь дед отдает внучке. Но случается ужасное: ее насилуют три мерзавца. Старик, пытаясь добиться наказания преступникам, обивает пороги кабинетов, где должно вершиться правосудие, всех этих «парадных подъездов». И всюду получает от ворот поворот. Да ты что, дед, говорят ему, твоя внучка сама к ним пришла — с одним из насильников она, к несчастью, была знакома. И ничего никому не докажешь, особенно если тебя слушать не хотят. И старик начинает действовать сам: выносит свой приговор, продает домишко за городом, покупает оружие и карает этих скотов.