Кто угодно, но только не она! Эта колючая снежная роза, которая всегда демонстративно выпускала свои шипы, направляя их в мою сторону.

Пусть стала случайно. И не совсем уж свидетельницей, по правде говоря. Но все же она узнала о том, чего я никому не хотел рассказывать, о том, что скрывал как тайну за семью печатями. Потому что, копаясь в чужом грязном белье, я просто терпеть не мог, когда кто-то копался в моем. Поэтому я всегда тщательно охранял свою личную жизнь, четко разграничивая работу и дом. Словно ставил ярко-красный таблоид воспрещающий вход на жизнеопасную территорию.

Все знали обо мне лишь то, что я сам им сказал. Безнравственный гуляка и насмешливый задира, бабник, поимевший, наверное, пол-Москвы, беспринципный журналюга и карьерист, готовый идти по трупам за новой сенсацией. Кто угодно, но только не тот, кто я есть на самом деле.

Свой среди чужих, чужой среди своих.

Вся моя жизнь — ложь от первого до последнего слова. Я сам ее придумал.

Нельзя было просто оградить себя от любопытных глаз завистливых врагов и неугомонных поклонников, следовало придумать интересную историю своей жизни, чтобы все верили в нее, так и оставаясь в неведении относительно того, что здесь является правдой, а что лишь вымыслом.

И я придумал эту историю. Гнусную, противную и мне самому, грязную и пошлую, но ту историю, в которую все быстро поверили. То, что и требовалось.

Я успешно поддерживал репутацию разгильдяя, распутника и циничного ублюдка.

Я удачно справлялся с этим до сих пор…

Но сейчас снежная роза стала свидетелем открытия какой-то неизвестной Х моей «публичной» жизни. По ее лицу я читал, что она все поняла. Что она заинтересована в том, что узнала. А это плохо. Черт, это очень плохо! Кто угодно, но только не снежная роза должна знать мои секреты. Только не она!

— Черт! — выругался я и потянулся за телефоном

Набрал номер Ники и стал ждать ответа, ругая несчастные длинные гудки за то, что не могу сразу обругать племянницу за то, что она так крупно подставила меня.

Когда же я услышал ее звонкий голосок, мгновенно захотелось не просто ее отругать, а придушить.

— Кирилл? Неужели соизволил позвонить?

— Да, — выдавил я сквозь зубы — Зачем ты звонила отцу на работу?

На том конце послышалось шипение.

— А что ты мне прикажешь делать, когда я до тебя не смогла дозвониться?! — возмущенно воскликнула она — Ты специально телефон отключил, я уверена!

Что правда, то правда. Отрицать тут, к сожалению, нечего.

— Зачем ты звонила Паше? — повторил я

— Как зачем? — закричала Ника в трубку — Мне же надо было тебя найти!

Я едва сдерживался, чтобы не закричать.

— Зачем? Я же обещал, что приеду!

— Знаешь, созвониться мы тоже обещали, но ты отключил телефон! — парировала девушка

— Это была… рабочая необходимость, — попытался оправдаться я. Вышло нелепо, я это знал.

— Ага, вешай лапшу мне на уши! — злорадно хохотнула Ника — Знаю я твою рабочую необходимость! От меня избавиться хотел, вот твоя необходимость!

Я сжал руками руль, начиная заводиться. Ненавижу, когда меня ставят в тупик.

— Ты же знаешь, что я с самого начала был против… этого.

— Ты говоришь так, словно я тебя на преступление какое-то толкнула! — с обидой в голосе проговорила девушка — Ты сам согласился!

— Потому что дураком был, — пробормотал я себе под нос

Ника услышала это.

— Ну, так себя и обвиняй, — сказала она — И к тому же, страдать тебе осталось совсем немного, если мне помнится. Месяц? Два?

— И не мечтай! — отрезал я твердо — Ровно двадцать один день!!

— Я рада, что у тебя такая хорошая память, — хмыкнула Ника

— Не язви!

— И не думала! — хохотнула девушка, а потом прямо в лоб спросила: — Заедешь за мной в школу?

Я мысленно застонал. Значит, разговора по душам не избежать?

Хотя бы малюсенькую надежду мне в руки!

— Во сколько ты заканчиваешь? — сухо спросил я гробовым голосом

— Ммм… заедешь в три?

Я бросил взгляд на часы. Через час? О, черт возьми!!!

Ни за что на свете!

— Хорошо, — пробормотал я

Ника явно повеселела. Еще бы ей не быть веселой!!!

— Отлично, жду. Пока.

— Пока.

Я отключился и отбросил телефон в сторону.

Как же меня угораздило во все это вляпаться?

Девять дней назад

Последний поворот, и я оказался около дома Павла. Проехал прямо еще несколько метров, и вот передо мной выросло большое строение их красного кирпича с высокими окнами в английском стиле.

Брат уже давно перебрался вместе с семьей на окраину городу и сменил трехкомнатную квартиру на большой двухэтажный коттедж. В тот год, когда они узнали о том, что у них будет второй ребенок, Марина, жена Павла, заявила, что малышу нужен будет более или менее свежий воздух, а потому, им придется оставить квартиру и подобрать дом где-нибудь на окраине и переселиться в него до рождения малыша. Павел, обожавший жену, не стал с ней спорить, и уже через несколько месяцев все формальности были улажены, и семья Мавриных переселилась в новый дом.

Это произошло за пару лет до того, как я улетел в Америку. И тогда, как мне помнилось, дом произвел на всех огромное впечатление. А через год после возвращения я понял, что мало что изменилось за годы моего отсутствия.

Сам я жил в большой двухэтажной квартире в центре города, и переезжать никуда не собирался. Если честно, я и сам не понимал, зачем одному человеку, холостяку так много места и пустого пространства, но мне нравилась эта квартира. Правда, был я в ней довольно-таки редко, ночевал только в основном. Во время моего отсутствия квартиру постоянно убирали и поддерживали чистоту и порядок, поэтому после приезда мне не пришлось искать жилье.

Я притормозил около кованых железных дверей, вышел из машины и нажал на звонок.

Как ни странно, но пульт дистанционного открывания дверей мне так и не предоставили, хотя я был довольно частым гостем в этом доме. Наверное, даже более частым, чем в своем. Надо бы попросить об этом Павла, чтобы не торчать у ворот, как просящий.

— Кира?! — воскликнула Марина, увидев меня

Я терпеть не мог, когда меня называли Кирой, у меня мгновенно возникали ассоциации с какой-нибудь девочкой Кирой, но Марине я мог простить многое, поэтому ее обращение ко мне пропустил, как всегда, мимо ушей.

— Привет, Марин, — поприветствовал я ее и улыбнулся — Впустишь на порог бедного родственника?

Марина тоже рассмеялась.

— И ты еще спрашиваешь!!

Я, все еще улыбаясь, сел в машину и въехал во двор, загнал машину в гараж и направился в дом.

На пороге меня встретила Марина и расцеловала в обе щеки. Добрая, мягкая, нежная Марина была довольно-таки миниатюрной брюнеткой, достаточно симпатичной, но не красавицей. Она обладала чем-то таким, что не давало ни единого шанса пройти мимо нее, не заметив. В ее лучистых зеленых глазах светился огонь, который мог растопить самое ледяное сердце, и улыбка дарила свет и тепло, искренняя, чистая, приветливая.

— Давно тебя не было! — сказала Марина, отступая назад и разглядывая меня

— А меня никто не зовет, — пошутил я — Самому проситься?!

Марина улыбнулась.

— Ты же знаешь, что мы всегда тебе рады!

— Это ты подлизываешь, оправдываясь.

Марина усмехнулась, но ничего не сказала по этому поводу.

— Слушай, ты так вовремя пришел! — проговорила Марина, направляясь в гостиную

— Да? — спросил я, проходя за ней — А что случилось?

— Да ничего особенного! — отмахнулась она — Просто мне срочно нужно уехать на встречу с Дашей, — она бросила на меня быстрый взгляд — Ну, Даша, помнишь?.. Ну, та, с которой я сотрудничаю!

— Та, что с ужасными очками и в клетчатой юбке? — поинтересовался я — О, да, помню.

Марина легко рассмеялась.

— Это единственное, что ты заметил?

Я подошел к ней, остановился около стола, на котором лежали папки, наблюдая за тем, как Марина стала засовывать некоторые из них в свою огромную, просто необъятную сумку, а затем проговорил: