Глава 13

По дороге до поместья Уайлд первым ехал мистер Лэмб, следом Джеймс и миссис Лэмб, а в конце плелись Ян и мисс Кирк. Сие было сделано намеренно: после того, что случилось, Ян не позволит мисс Кирк снова вцепиться когтями в Джеймса. Видит бог, Джеймс мог ненароком проболтаться — похоже, инстинкт самосохранения у него отсутствовал напрочь.

Стоило вспомнить о том, как он смотрел на Лэмба с виноватым ошеломленным лицом, Яна грызла тревога.

— Вы давно дружите с мистером Хартом? — любезно осведомилась мисс Кирк.

Ян обратил на нее взор. Она неплохо держалась в седле, легко придерживала поводья, часто и с любовью поглаживала по шее серую кобылу. Враждебность чуть уменьшилась, хотя он, как и прежде, ни капли ей не доверял.

— С детства.

— Вы близки, — заметила она, окинув его оценивающим взглядом.

Она явно на что-то намекала. Она не невежественная барышня.

— Близки, — согласился он.

Он старательно улыбнулся, смерив ее глазами, словно только что заметил, сколь она привлекательна. Доселе он не стремился ее очаровать, но если он давал себе труд очаровать барышню, то, как правило, преуспевал. Ему приписывали море покоренных женских сердец, но, по правде говоря, все всегда ограничивалось невинным кокетством.

Не помешало бы завоевать благосклонность Агаты Кирк. И отвадить ее от Джеймса.

В ответ мисс Кирк не улыбнулась, взирала на него неотрывно.

— Джентльмены всегда купаются нагишом? — дерзко спросила она.

Из уст иной дамы вопрос показался бы непристойным, даже глупым. Но вопрос из уст Кирк — это вызов, даже угроза.

«Я тебя насквозь вижу».

Улыбку с лица Ян убрал.

— Да, — чеканно заговорил он, — если нет дам, чью тонкую душевную организацию приходится чтить, мы купаемся нагишом.

После этого они не сказали друг другу ни слова. До помещичьего дома ехали в молчании, последними из компании достигли конюшни.

Когда они прибыли, Джеймс общался с одним из конюхов. Он обернулся на цокот, устремив серые глаза на Яна, широко и радостно улыбаясь. Мисс Кирк будто не существовало в природе. Он в упор ее не видел.

Ян вскользь взглянул на девицу: она недовольно поджала губы. Неприкрытая досада встревожила, ведь он давным-давно уяснил: когда предпочитаешь мужчин, врагов лучше не наживать. Он счел, что обязан избегать обид. В Яне все видели обаятельного безалаберного человека, но он всегда был начеку, всегда подмечал и обдумывал реакции окружающих.

А вот Джеймс — нет. Рассеянный Джеймс до сих пор глазел на Яна с теплым счастливым лицом.

До сих пор не удостоил мисс Кирк даже взглядом.

— Мистер Харт, окажите любезность, помогите мне спешиться.

Пришлось очень постараться, чтобы не поднять на смех беспомощный голосок, кой разбудил острую антипатию.

Наконец Джеймс глянул на нее.

— Безусловно, мисс Кирк.

Он приблизился и протянул к ней руки.

Идиотизм, конечно, но Ян поймал себя на том, что не может на это смотреть. Он слез с Гектора, затем увел его, дабы проверить копыта и поговорить с конюхом, подошедшим забрать мерина. Он нарочно не вслушивался в вежливую беседу между Джеймсом и мисс Кирк, правда, ее мягкий восторженный смех донимал.

Закончив с конюхом, он покинул конюшню и зашагал по гравийной дорожке в сторону дома. Он был готов взорваться. Ибо он наконец-то остался в одиночестве, в голове раз за разом вспыхивали недавние события: робкий поцелуй, в коем Ян быстро растворился, разгоревшаяся страсть, коей Ян долго и, видимо, небезосновательно страшился. Он никогда так не окунался в человека. То, что случилось у пруда, застало врасплох, полностью поглотило. А если бы люди приехали на несколько минут раньше? Ян хоть услышал бы? Вряд ли. Страх того, что их с Джеймсом могли разоблачить, бередил душу.

Уже подле дома он уловил оклик:

— Ян, подожди!

«Черт».

Он остановился и обернулся. Джеймс, ухмыляясь, бежал к нему, однако из-за того, что он увидел у Яна на лице, ухмылка померкла, выражение стало настороженным.

Ян возненавидел себя за то, что он всему виной, хоть и смекал: пора пресечь опасное кричащее счастье.

— Что тебе надо? — бросил он, едва Джеймс затормозил.

— В чем дело? — нахмурился Джеймс.

— Ни в чем. Хочу узнать, что тебе надо, — буркнул он резко и сурово. Сухо.

Джеймс расправил плечи, скользя взглядом по его лицу.

— Сегодня… наверное, ты понимаешь, что я давно этого хотел.

Ян закрыл глаза.

— Джеймс…

— Нет, дай мне высказаться, — перебил Джеймс.

Ян снова посмотрел на него, не желая слушать то, что он хочет сказать, но зная, что выслушать придется.

— Я не только хотел, чтобы случилось то, что случилось. — Он тяжело сглотнул, примолвил: — Я хочу, чтобы наша связь (та, что у нас складывается) вышла за рамки дружбы.

Он смущенно улыбнулся, коснулся его руки. Сдержаться Ян не сумел — он отпихнул руку и отступил.

— Не трогай меня.

Джеймс побледнел, будто Ян пырнул его ножом. Но он со скрипом продолжил, дабы обрубить все на корню:

— Как думаешь, почему я никогда не встречаюсь с одним и тем же мужчиной? — спросил он мрачным незнакомым голосом.

Джеймс безмолвно таращил на него глаза.

— Потому что иначе нельзя, это опасно, — процедил Ян. — Если что-то завяжется с другом, представляешь, с какой легкостью можно себя выдать? Сотня вариантов разоблачить себя. Тем же взглядом или прикосновением.

— Мы будем осторожны, — выпалил Джеймс. — Мы далеко не первые мужчины, которые вынуждены скрывать чувства на людях.

— Чуть раньше ты не осторожничал! — изумленно хохотнул Ян.

— О чем ты? Я ничем не привлек внимания!

— Нет, привлек, — обвинил Ян. — В лесу ты повел себя как провинившийся школьник, а не как человек, который просто купался.

— Да боже мой, Ян! Я стушевался, потому что меня застукали нагим, и волновался, что меня увидят дамы! Да кто угодно повел бы себя так же!

— «Кто угодно» таращил бы на меня зенки в конюшне, как преданная собачонка? Да еще и перед Агатой Кирк. Клянусь, дамочка что-то подозревает…

Он покосился на гравийную дорожку, проверяя, чтобы у перепалки не было зрителей. Со стороны могло почудиться, что у них любовная размолвка.

Поблизости никто не обретался, но Ян все равно отступил. Джеймс, естественно, заметил, в глазах появилась обида.

— Ладно, — проговорил Джеймс, не отрывая от него упорного взгляда. — По мне, ты перегибаешь палку, но мне понятно, почему ты тревожишься. Я буду осторожнее, сдержаннее. Прошу, дай нам шанс, пока ты…

— Нет, — замотал Ян головой, подчеркивая тем самым твердость решения. — Нет, Джейми, то, что случилось, больше не повторится. Ты навсегда останешься моим другом. — Он чистосердечно продолжил: — Я всегда буду тебя уважать, но дать то, что ты просишь, не могу. Для тебя это слишком рискованно.

Джеймс шагнул к нему, вторгаясь в тщательно созданное пространство.

— Для меня рискованно? — заорал он. — Не прикидывайся, что это имеет отношение ко мне. Это ты боишься, а не я! Ты, дюжий, бравый кавалерийский офицер! — Он издал стон отвращения.

— Минуту назад ты уверял, что будешь осторожен, — натянуто произнес Ян. — И полюбуйся на себя сейчас. Если бы нас кто-то увидел, то задумался бы, с какой стати ты так яришься. Об этом я и говорю: опасно смешивать плотское желание с чувствами.

Джеймс хотел ответить, но все-таки сдержался. Он тяжело сглотнул, дернув кадыком, и расплылся в дрожащей улыбке.

— Здесь не место для беседы. Давай зайдем в дом, поговорим наедине.

— Нам не о чем говорить, — затряс головой Ян.

— Окстись, — прошептал Джеймс.

Ян взирал на него словно целую вечность. В круглых серых глазах застыла мольба, русые волосы, в кои он недавно зарывался пальцами, упали на лоб и глаза. Хотелось отбросить пряди цвета старого золота. Хотелось заключить Джеймса в объятия, стереть с лица обиженный вид.

Он желал того, чего желать неразумно.

— Мне лучше вернуться в Лондон, — устало заговорил он.

— Что? — поразился Джеймс.

— Завтра же.

— Но ты только приехал.

— Знаю, но остаться не могу. Отъезд пойдет нам на пользу. Ты должен это понимать, Джейми.

— Нет, ничего я не понимаю. Я понимаю, что ты чураешься разговора. Ты…

Ян со злостью перебил, всплеснув руками:

— На кой ляд ты все усложняешь? Ты вечно наседаешь, вечно хочешь от меня того, что я попросту не могу дать!

— Я не просил…

— Нет, просил!

Ян вдруг сообразил, что кричал, яростно и разочарованно пыхтел, вскипел. Он вонзился взглядом в губы Джеймса, с ужасом осознал, что хотел только одного: наброситься на него с поцелуем. Дабы успокоиться, он смежил веки.

— Ты просил, когда решил меня поцеловать, — открыв глаза, категорично заявил он.

Джеймс состроил гримасу недоумения.

— Ты ответил на поцелуй, — напомнил он. — Давай начистоту: ты ответил на поцелуй, потом перевернул меня, улегся на меня и взял в свои руки то, что мы делали. Умоляю, Ян, перестань притворяться, будто ты не хотел того, что случилось! У тебя осталась хоть капля гордости?

Густой румянец выступил на щеках.

— Я не говорил, что дело только в тебе. Разумеется, с себя я ответственности не снимаю и не виню тебя в том, что произошло…

— Винишь меня? — с сомнением молвил Джеймс.

Он имел до того потрясенный вид, что Ян задумался: может, он не расслышал слов?

— Я сказал, что не виню тебя.

Джеймс молчал, лишь смотрел растерянно.

— Джейми, — позвал он, пристально глядя на него, — я тебя не виню. Я виноват не меньше тебя. На самом деле даже больше. Это я… — он замолчал, заметив, что болтовней лишь все усугубляет, — в чем дело?

— Ты не только не хочешь повторять, да? — зашептал Джеймс. — Ты жалеешь о том, что мы сделали. Ты жалеешь, что это случилось.

— Я…

Ян лишился дара речи.

Он жалел?

События дня, яркие пылкие эмоции всплыли в памяти: запах прохладной примятой травы, тепло солнечных лучей, Джеймс в его объятиях, бархатистая на ощупь кожа, стройное тело страстно изогнулось, быстрые толчки семени, нежный радостный взор серых глаз.