Ян под боком.

При взгляде на друга Джеймс осклабился. Ян растянулся на солнце, ленивый, как лев, глаза закрыл, чуть заметно улыбался, совершенно не обращая внимания, что за ним наблюдали.

Ах, он очарователен.

Если Джеймс не ошибся, он задремал.

Решив воспользоваться случаем, Джеймс приподнялся на локте. Смотреть на Яна — одно удовольствие. В глазах Джеймса он давно стал совершенством. Кожа цвета теплого крема, мускулистое отточенное тело, широкая грудь, плоский живот и узкие бедра. Чудесно сложенный мужчина. Джеймс спустился глазами ниже, к темным волоскам на промежности, впечатляющему, слабо эрегированному члену.

Джеймс сглотнул, не в силах отвести взора. Член у Яна не такой длинный, как у него, но толще. И прямее — у Джеймса он загибался вправо.

В голову полезли шокирующие фантазии: каково это — взять толстый ствол в руку? в рот? ощутить толчки? Он никогда…

— Джеймс? — сонно пробормотал Ян.

Джеймс вскинул взгляд: Ян смотрел на него заспанными глазами.

Сердце екнуло.

В очах полыхала страсть — на этот раз точно. Джеймс воспылал такой же страстью. Замечательной. Восхитительной.

Вмиг все застыло. Недалече жужжало насекомое, но все остальное замерло и ждало. Готовилось. В этот момент могло случиться что угодно; в этот момент Джеймс мог либо действовать, либо нет.

Он решил действовать.

Он медленно провел большим пальцем по губам, завороженный ощущением, вызванным мягкими губами и усами. Он задержал дыхание, глядя на Яна, ожидая, что его отвергнут. Но отказа не прозвучало. Ян обмер, отслеживал движения глазами.

Джеймс навис над остолбеневшим Яном, двигаясь не спеша, чтобы он точно понял намерения. Джеймс был готов, что его остановят, готов, что его оттолкнут, но когда он медленно опустил голову и перевел взгляд с пристальных голубых глаз на прелестно вылепленные губы, Ян совершенно не противился. Как раз таки наоборот: едва лишь Джеймс тронул его губами, Ян впился ему в уста. Он со стоном прижался теснее, дабы углубить поцелуй, услаждался мужественными усами, щекотавшими безбородое лицо.

Ян так и не согрелся после заплыва; теплые губы, горячий елейный язык, скользнувший между губами, поразительно контрастировали с ледяной кожей.

Ян обвил рукой шею, дабы привлечь Джеймса ближе, второй рукой обнял за талию, а потом без предупреждения опрокинул на спину.

Ян быстро стал захватчиком, стонал Джеймсу в губы, погружал язык в рот. Джеймс принимал все, что Ян готов в кои-то веки дать, обхватил его ногами за талию, выгнул спину, ошеломленный сладостным поцелуем, не в силах поверить, что это действительно (наконец-то) происходило.

Когда Ян оторвался от него, сердце провалилось в пятки. Джеймс смежил веки, ожидая неизбежных слов отказа и сожаления, но Ян прижался лбом к его лбу, прошептал в губы:

— Джейми.

Он открыл глаза, встретил голубой взгляд.

— Это безумие, — прошептал Ян. — Но против такого соблазна устоять невозможно…

Сердце наполнилось благодарностью за эти слова. Не только он желал Яна. Ян тоже его хотел.

Он выгнулся, завладел его губами, и Ян застонал, подчиняясь и вместе с тем господствуя, отдал Джеймсу инициативу, а сам поглаживал по бокам и ягодицам, сминал и ласкал. Джеймс покорялся уверенной решимости, соглашался на безмолвные требования, развел бедра, дав Яну погладить член. Он хватал ртом воздух, встряхнувшись, бессвязно хрипел от наслаждения, покуда Ян осыпал поцелуями шею, подбородок.

— Господи, Джейми, — зашептал Ян ему на ухо, — вчера, лежа в постели, я представлял, что беру тебя прямо так…

Джеймс застонал при мысли, что Ян думал о нем в опочивальне, располагавшейся чуть поодаль от комнаты, где он ночевал, но для ответа слов не нашлось. Удовольствие, кое Ян дарил губами и руками, сводило с ума, затуманивало рассудок, превращало его в жажду и желание. Когда Ян приник плотнее, потерся толстым стволом о его достоинство, они вздрогнули, а как только он взял в руку члены и принялся двигать кулаком в мучительно медленном ритме, Джеймс заскулил, спрятав лицо у Яна на шее.

— Ян… господи, пожалуйста! — взмолился он. — Это слишком. Я сейчас иссеменюсь…

— Давай, Джейми, — выдохнул Ян ему на ухо. — Покажи мне, как ты теряешь голову.

— Я… о боже…

Сказать он больше ничего не сумел: накатил оргазм. Все случилось ужасающе, позорно быстро, но сие не имело значения, ибо кончал он мощнее, чем мог себе представить, в десять раз мощнее, чем во время встреч с Фредди Гривзом. Кончил он столь бурно, что показалось, будто его выворотили наизнанку, но Ян его уберег. Даже после того, как Джеймс излился, Ян обнимал его сильными руками.

Он долго приходил в себя, туман, заволакивавший голову, рассеялся. Все это время Ян двигал рукой, при помощи семени доводил себя до сладостной кульминации, стонал ему на ухо. Джеймс сгорбился от пробиравшего до костей блаженства, вызванного грудным голосом:

— Джейми. Боже, Джейми…

Через минуту Ян скатился в траву. Глядеть на него Джеймс не смел, но удержать улыбку не получилось: ни разу в жизни он не был так счастлив. Он хотел лежать так вечно. Здесь все, что он любил: Ян, согретая солнцем земля, звуки сотен маленьких созданий, коим плевать, что двое мужчин, лежавших в траве, только что сделали.

Так и должно быть.

Только вот… черт, это что, голоса? Цокот лошадиных копыт?

Он вытаращился на Яна. Ян побелел.

— Проклятье, — зашипел он. — Быстро поднимайся!

Сердце забухало, Джеймс вскочил на ноги и принялся искать кальсоны. Кое-как натянул их и отыскал рубашку, перед тем как на поляне появилась маленькая компания, ведшая лошадей гуськом.

Благо первым ехал господин — мистер Лэмб.

— Обождите, Лэмб, — подняв руку, крикнул Ян с улыбкой в голосе, словно он веселился, а не ужасался тому, что его застали голышом. — Мы купались! Придержите дам, будьте добры! Мы еще не одеты!

Лэмб загоготал при виде Яна в одних кальсонах и Джеймса, прижавшего рубашку к груди, как незамужняя тетка.

— Не подъезжайте, пусть оденутся, — проорал он через плечо. — Агата, ради всего святого, закрой глаза. Не смотри куда не надо!

Едва Лэмбы и мисс Кирк ретировались с поляны, Джеймса захлестнула до того мощная волна облегчения, что его затрясло. Им и в голову не пришло, что Джеймс с Яном могли здесь не только купаться. Хвала Господу!

Джеймс оглянулся на Яна, счастливо ухмыляясь, надеясь увидеть такое же выражение у него на лице. Но Ян ни капли не радовался, не взбодрился.

Напротив, вид он имел разбитый.