Глава 14

28 мая 1824 года

Холмвелл, Гемпшир

Наутро после пряток с поводырем Ян проснулся спозаранку — точнее, бросил попытки уснуть.

Всю ночь он пролежал без сна, размышлял о минутах, проведенных за шторами с Джеймсом. О поцелуе. Он трогал губы, лежа в темноте, старался отчетливо вспомнить, как Джеймс припал к нему устами, ласково провел языком, но в памяти ощущения преобразовались в нечто более неуловимое и мимолетное, в то, что будоражило, но не удовлетворяло.

Лучше смаковать это воспоминание, нежели зацикливаться на других — например, на испуганно-холодном выражении лица, коего Ян прежде не видел, кое хотелось стереть навечно. Джеймс по природе непосредственный и искренний — это Ян учил его быть недоверчивым и осторожным. До отъезда из Холмвелла он хотел исправить то, что сотворил, но не знал как. До приезда он надеялся, что пламенного извинения, в коем он возьмет всю вину на себя, хватит, чтобы возобновить дружбу. Но теперь он осознал, что этого мало.

Вчера Джеймс великодушно принял извинение, простил не раздумывая. Тем не менее ничего не изменилось, ведь дружить Джеймс отказался, извинению не удалось прогнать грусть из его глаз.

Словом, Ян размечтался. Само собой, Джеймсу нужно время, чтобы снова довериться, но через несколько недель Ян уедет в Индию, и бог его знает, когда он вернется в Англию.

Оставалось только одно: попробовать еще раз. На сегодня Кейт запланировала пикник у реки с детскими играми. Прямо как в детстве. Возможно, как и в те времена, они вместе улизнут.

Он решительно поднялся с кровати, звоном потребовал горячей воды. Через полчаса, побритый и одетый, Ян направился в утреннюю столовую, измыслив простой план: найти Джеймса и весь день ходить за ним по пятам, чем бы он ни занимался.

Утренняя столовая пустовала. Лакей сообщил, что он встал первым, а значит, если подождать, рано или поздно появится Джеймс. С этой обнадеживающей мыслью он взял яйца пашот и ветчину и уселся за стол.

Увы, следующим позавтракать пришел мистер Поттс.

— Доброе утро, мистер Синклер, — улыбнулся викарий, выказывая тем самым самодовольное превосходство вкупе со слащавой угодливостью.

— Доброе утро, Поттс, — кивнул Ян. — Вы рано проснулись.

— Да, — согласился Поттс, наполняя тарелку. — Мы с мистером Хартом собираемся в небольшую экспедицию.

— С мистером Хартом?

Джеймс добровольно согласился провести время с напыщенным викарием?

— Он не говорил? — Поттс устроился напротив Яна. — Я-то думал, он вам скажет, раз уж вы близкие друзья.

Ян мазнул по викарию взглядом, гадая, на что он намекал. Вчера Поттс осерчал из-за того, что он прервал их с Джеймсом беседу. До сих пор злился, что ли?

— Нет, — молвил Ян, — про экспедицию он не говорил. Разве сегодня не будет пикника?

Когда Поттс разрезал почку пополам, он отвел глаза: не выносил ливер на завтрак.

— Я слышал, пикник будет днем, — изрек Поттс, намазывая хлеб маслом. — Вчера после ужина мистер Харт говорил, что планирует утром поискать бабочек. Если подняться на холм, в лесу есть место, где можно их увидеть. Поскольку я и сам натуралист (хотя скорее ботаник), я сказал, что с радостью пойду с ним.

Выходит, Поттс навязался. Ну что ж, еще посмотрим, кто кого.

— Бабочки, да? — натянуто улыбнулся Ян. — Очень увлекательно. Знаете, я тоже пойду. Все равно заняться нечем. — Викарий собрался возразить, и Ян затараторил: — Нечасто профану вроде меня выпадает шанс примазаться к научной экспедиции.

Поттс с хмурой гримасой закрыл рот. «Лесть ему по душе, — догадался Ян, — а вот то, что я прогуляюсь с ними, нет».

— Я не против, — чуть погодя сказал он, — но не думаю, что мистер Харт согласится.

— На что мистер Харт не согласится? — донесся голос из дверного проема.

Джеймс.

Ян оторвался от завтрака и улыбнулся, но Джеймс впился глазами в Поттса, вопросительно вздернув брови.

Викарий открыл рот, но Ян влез первым:

— Мистер Поттс не знает, как сообщить, что я внаглую напросился с вами в экспедицию. Он не хотел соглашаться без вашего одобрения, но вы же не запретите мне идти, правда, Джеймс?

Оттого что Ян обратился к нему по имени, щеки у Джеймса порозовели. При посторонних Ян звал его Хартом, а Джеймсом и тем более Джейми только наедине. Обращение по имени дало Поттсу понять, что Ян считал Джеймса близким другом. Никто не удивится эдакой фамильярности, ведь знакомы они давно, но до сей поры Ян осторожничал и избегал короткости на людях.

Теперь же он задумался, почему столь строго относился к сей ерунде. Это приятно — звать Джеймса по имени. Хотелось повторить, воспользоваться вопиющей привилегией еще раз и еще, делая своего рода заявление.

— Ну так что? — ухмыльнулся Ян, безбоязненно ставя Джеймса в неловкое положение. Он слишком вежлив и не откажет в скромной просьбе гостю сестры. — Мне можно пойти? Я, конечно, не знаток, как вы, но обещаю не встревать, когда вы начнете говорить умные слова.

Румянец исчез. Джеймс рассердился, плотно поджал красиво вылепленные губы.

— Естественно, вам можно пойти, Синклер, — сказал он, намеренно назвав Яна по фамилии. Он прошел к столику, дабы просмотреть содержимое серебряных блюд, и, не оглядываясь, бросил через плечо: — Я не вправе вам отказывать исключительно из-за вашего полного невежества.

Ян рассмеялся над колкостью, несмотря на то что злость была вполне настоящей. Он развернулся на стуле, глядя, как Джеймс наполняет тарелку.

— Какую бабочку мы ищем?

Gonepteryx rhamni, — отрешенно произнес Джеймс. — Лимонницу.

— Как она выглядит?

— Лимонница не самое прекрасное Божье творение, — вставил Поттс. Ян, дернув головой, обернулся. Он чуть не забыл, что Поттс здесь. — С закрытыми крыльями она похожа на жухлый листок.

Джеймс сел за стол и улыбнулся лакею, подошедшему с кофейником.

— По-моему, она красива, — возразил он. — Конечно, до павлиньего глаза ей далеко, но точность мимикрии поражает. Форма и окраска крыльев, жилки, маленькие красно-оранжевые точки, зубцы. Отличное создание, мистер Поттс, согласитесь.

— В точности мимикрии я не сомневаюсь, — уступил Поттс, поднеся к губам очередной сероватый ломтик почки.

Ян опустился на спинку стула.

— Вас и прежде увлекала мимикрия. Помните, вы показывали мне офрис пчелоносную, когда я в прошлый раз приезжал в поместье Уайлд?

Предыдущий визит им обоим запросто не забыть.

— Разумеется, — вымученно улыбнулся Джеймс. — В ту пору я только начал интересоваться мимикрией.

— Ах, офрис пчелоносная! — заговорил Поттс. — Вы меня заинтриговали, мистер Харт. Видите ли, мое основное направление — ботаника.

— Боюсь, там, куда мы пойдем, офрис пчелоносную мы не увидим, — равнодушно улыбнулся Джеймс. — Мы пойдем в лес, а вам, как ботанику, известно, что офрис пчелоносная предпочитает луг.

— Жаль. Мне бы очень хотелось посмотреть.

— Так не упускайте возможность, — молвил Ян, ухватившись за шанс остаться с Джеймсом один на один. — Думаю, Харт подскажет вам подходящее место для поисков.

Поттс бросил на него подозрительный взгляд.

— Незачем. Офрис пчелоносную я поищу в другой раз. Мы остаемся на седмицу — еще успею изучить поместье.

— Если угодно, вы сами можете поискать офрис пчелоносную, Синклер, — отчитал Джеймс, не поднимая глаз от кеджери.

— Ну уж нет, — выпалил Ян. — Ни за что не упущу шанс увидеть бабочку-лист.

Если ради компании Джеймса придется терпеть Поттса, пусть будет так.

img_1.png

Лежа ночью в кровати, Джеймс решил по возможности избегать Яна, оттого досадно, что решение разнесли в пух и прах еще до того, как он закончил завтракать. На кой разжигать угасающую дружбу? Она в любом случае оборвется, когда Ян покинет Англию.

При мысли об этом глупое сердце сжалось. Он дико разозлился и ускорил шаг, едва ли не бежал по склону холма, бросив Яна с Поттсом.

«Поделом ему, нечего лезть куда не звали», — в ярости подумал Джеймс. Он слышал зудевшего Поттса, читавшего про что-то лекцию, до смешного порадовался, что Яну приходится выслушивать самовосхвалительный монолог, кой он пережил вчера днем.

Викарий не скромничал. Надо признать, он довольно неплохо разбирался в ботанике, но вот узколобость утомляла. Поттс мнил (вчера он неоднократно это повторил), что единственная цель многообразия природного мира — доказать славу Божию, и все, точка. Когда Джеймс заговорил о теории месье Ламарка3, Поттс пренебрежительно отмахнулся от его замечаний и заявил:

— Кому по силам разгадать Божий замысел, мистер Харт?

Скорее всего, сам Поттс о Божьем замысле не имел ни малейшего представления.

То, что Поттс не видел прелести в том, чья красота не бросалась в глаза, тоже злило. Он любил цветы (цветения мягких тонов), но травы, камыши, лишайники — ничто его не интересовало. Ни насекомые, ни прочие крошечные существа. Ни бабочки, похожие на сухой листок. На прогулку он напросился не потому, что ему интересна лимонница, а лишь для того, чтобы потрепаться о себе и похвастаться тем, сколько всего он знает об анатомии растений и Линнеевской иерархии.

Вскоре Джеймс достиг вершины холма, ненадолго остановился, переводя дух после быстрого подъема. День стоял тихий и влажный, безмолвное обещание дождя пропитало горячий плотный воздух. Пения птиц не слышно, небо заволокла завеса тяжелых свинцовых облаков. Одежда прилипала к телу, но Джеймсу было все равно. Прогуляться здорово. Когда под ногами земля, камни, трава, у него неизменно улучшалось настроение.

Он снова пустился в путь, перепрыгнул через перелаз и по тропинке зашагал к лесу, но спустя минуту нехотя замедлился. Ян с Поттсом не знали, куда он шел, и если он удалится, то пропадет из виду. Может, удрать, а потом прикинуться, мол, считал, вы идете следом? Все-таки цель у прогулки одна: понаблюдать за поведением бабочек. Он уже зарисовал все, что нужно, собрал образцы и бережно хранил. Сегодня он хотел посидеть в тишине и понаблюдать за лимонницей в дикой природе, правда, вряд ли посчастливится это сделать без препон со стороны Поттса. Джеймс удивится, если он помолчит хотя бы минуту.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: