— Я предпочитаю их, — перебил Бастиена Хопкинс, отвечая Джастису. Он взял несколько разных пистолетов, зарядил их и спрятал у себя в одежде за рекордное время. — Не так уж я хорош с мечами, а вот с огнестрельным оружием когда-то обращался очень даже неплохо. — Он поймал взгляд Фионы. — И собираюсь вспомнить об этом сегодня ночью.

Она кивнула.

— Спасибо, Хопкинс. Ты всегда был рядом с нами, когда мы в тебе нуждались. Не представляю, как пережить сегодняшнюю ночь без тебя.

Кристоф пояснил, цедя слова:

— Ты не понимаешь, Фиона. Фэйри поставил условие: идем только мы вдвоем. Вход в Летние земли магический и напоминает портал в Атлантиду. Он примет только нас двоих и вообще не позволит войти никому с оружием. Все это играет против нас. Когда мы окажемся там, то останемся одни.

Поместье Фейрсби Мэнор, полночь

Кристоф сильнее сжал руку Фионы и постучал в огромную деревянную дверь.

«Дуб», — подумал он. С красивой резьбой на каждой из многочисленных дощечек обшивки. Забавно, фэйри Неблагого Двора всегда окружали себя красивыми вещами, хотя души их отвратительны. А значение имела только внутренняя красота.

Мелкая дрожь пробежала по телу Фионы, но она спрятала свои чувства под маской безмятежности «хозяйки поместья».

— Нужно просто позвать его, — сказала она. — Я здесь уже была.

— Точно. Ты сможешь это сделать.

— Я заходила сюда до того, как узнала что моя лучшая подруга — принцесса фэйри и похитительница, — безжалостно продолжила Фиона. — До того, как сумасшедший эльф украл моего брата и пожелал взять в наем мою матку.

Кристоф поморщился.

— Полагаю, что он не считает это наймом. Кстати, а о чем ты говорила с Джастисом?

Фиона пожала плечами под длинным тяжелым пальто.

— Ни о чем серьезном. А сейчас… Я собираюсь надрать задницу одному эльфу, — добавила она, улыбаясь в сторону двери.

— Мы вместе это провернем, партнер.

Фиона потянулась к Кристофу, чтобы поцеловать, и ему едва хватило времени просто на то, чтобы подумать, как он надеется, что это не последний их поцелуй, как дверь открылась. От шока у Кристофа отвисла челюсть.

— Люсинда? — Фиона влетела внутрь и поддержала израненного и окровавленного оборотня. — Кто сделал с тобой такое?

Кристоф подумал, что это ловушка, но было уже поздно, слишком поздно, так что он просто проследовал внутрь за Фионой и смотрел, как дверь за ними захлопнулась.

Люсинда рухнула вниз. Кровь шла у нее из такого количества ран по всему телу, что оставалось только удивляться, что она все еще жива.

— Почему ты не трансформируешься и не исцелишься? — Кристоф присел с ней рядом. — Мы посторожим.

Люсинда отрицательно покачала головой. Движение было едва заметным, но даже оно причинило женщине боль.

— Нет, ты не понимаешь. У него «Сирена», с ней он способен предотвращать нашу трансформацию. Сейчас фэйри просто играет, а уже сотни оборотней на грани смерти. Если вы научите его, как заполучить всю силу камня, мы обречены.

— Об этом не беспокойся, — пообещал атлантиец. — Ни за что, клянусь всеми девятью кругами ада, я не соглашусь помогать ему хоть в чем-то.

В фойе раздался звук шагов по мрамору. Поначалу они никого не увидели, и тут появился Гидеон нэ Феранзель.

— Надо же, какое разочарование. А я-то надеялся, что все будет просто.

Фэйри медленно и аккуратно закатал рукава сшитой на заказ рубашки.

— Думаю, мне потребуется закуска для небольшой демонстрации.

Как по команде трое оборотней втащили четвертого в дверной проем позади фэйри и бросили бьющегося пленника перед Гидеоном. Все оборотни, кроме пленника, были заколдованы. Лежавший же на полу смотрел на них, и Кристофу потребовалась минута, чтобы узнать в нем Эвана, пару Люсинды, — лицо оборотня превратилось в месиво порванной и изрезанной плоти.

— Что ты с ними сделал? — Потребовала ответа Фиона. — Гидеон, как ты мог?

— Это не тот Гидеон, какого, как думала, ты знаешь, — напомнил ей Кристоф. — Тот образ был иллюзией.

— Да, то было иллюзией, — повторил фэйри, насмехаясь над ними. — А вот это уже нет.

Он резко оторвал Эвана от пола одной рукой и резко вывернул голову оборотня под болезненным углом. Потом наклонился вперед, пока их лица почти не соприкоснулись и… сделал вдох.

И все. Он просто вдохнул — ничего более, а Эван стал кричать и биться, пытаясь вырваться, сильнее, чем прежде. Кристоф выхватил свои кинжалы, но фэйри указал пальцем на Фиону, и оборотни атаковали ее. В заколдованном состоянии они втроем двигались синхронно и решительно, и Кристофу потребовались все силы, чтобы их победить. Когда он убил третьего, Гидеон нэ Феранзель бросил иссушенную оболочку, оставшуюся от Эвана, на пол.

Это действие всколыхнуло что-то в памяти Кристофа, и, отбросив прочь все годы отрицания одним яростным ударом, воспоминание заиграло перед ним живыми яркими красками.

Его мать, ее иссушенное тело, падающее на пол. Его отец, от которого так же осталась только опустошенная оболочка, рухнувшая на пол.

И виновником был один и тот же преступник.

Тот же фэйри Неблагого Двора.

Кристоф посмотрел ослепленными глазами на Фиону, она схватила его за руку.

— Что? Что случилось? Что он с тобой сделал?

— До него просто наконец-то дошло, Леди Фиона, — с усмешкой объяснил фэйри. — Вот и все. Он наконец вспомнил, что именно я убил его родителей.

Фиона, стоя на полу на коленях и поддерживая умирающую Люсинду, смотрела, как ее любимый мужчина увядает, словно его, а не Эвана, до дна выпил фэйри. Мучительные воспоминания оказались последней каплей. Фиона слышала раздававшиеся в голове Кристофа крики и сомневалась, смогут ли они вдвоем пережить это.

— Ну вот и все. Давай, атлантиец, теряй голову. Мне нужно, чтобы ты стал чуть более послушным. Будь хорошим мальчиком и засыпай, как в прошлый раз, много лет назад, когда ты распустил сопли, как тряпка. — Фэйри засмеялся. — Твои родители были такими вкусными. Их жизненной силы оказалось достаточно для меня, чтобы продержаться почти год. Вы, атлантийцы, действительно особенные. И, конечно, виноват только ты. — Гидеон подошел ближе, но Кристоф не отреагировал — он просто стоял на месте и дрожал. — Только ты, — повторил фэйри. — Если бы ты в тот день не сбежал, и они не теряли бы время, пытаясь тебя отыскать, пожалуй, успели бы уйти. Ты убил своих родителей, жалкий сопляк.

Глаза фэйри сияли злым темным ликованием, и голова Фионы чуть не взорвалась от чувства вины и боли, которые Гидеон вкладывал в голову Кристофа при помощи лжи и манипуляций.

— Нет! — закричала Фиона Кристофу в лицо. — Это не твоя вина. Не позволяй ему делать это с тобой, иначе он победит.

Кристоф медленно поднял опустошенные глаза, встретился с ней взглядом, так же медленно кивнул и заговорил мысленно.

— Он никогда не победит, пока у меня есть ты, я буду тебя защищать, ми амара.

Фиона могла почувствовать, какие недюжинные усилия пришлось приложить Кристофу, чтобы справиться с болью и ужасом, отставив их в сторону и заперев в коробку в глубине души, чтобы разобраться с ними позже.

— Вместе. Позже мы справимся с этим вместе, — пообещала атлантийцу Фиона, собрав все свои силы, чтобы послать эту мысль Кристофу.

Но тот упал на пол и свернувшись клубком, стал кататься вперед и назад — только успокаивающее тепло его мыслей помогало ей поверить, что он не сдался окончательно. Девушка надеялась, что он просто дурачил фэйри.

— Слишком поздно, Фиона, — сказал Гидеон с обманчивым сожалением и участием. — Он тебе не подходит. К счастью, мое предложение брака еще в силе, хотя твоя репутация и запятнана. Все, что мне будет нужно сделать — это запереть тебя в комнате не менее, чем на полгода, чтобы доказать скептикам, что, сколько бы атлантиец тебя ни имел, плода в твоем великолепном теле нет.

Но тут нэ Феранзэль сделал первую ошибку. Он отвел взгляд от Кристофа — всего на мгновение — и с вожделением уставился на Фиону.