В конце концов Цицерон не только не поехал в Египет, но и отказался от всех других почётных и доходных поручений Цезаря в различных провинциях. Цицерон поступил весьма неосмотрительно — таков суд истории через два тысячелетия.

Габиний и Пизон, то есть оба консула, вступившие в должность после Цезаря и Бибула, были тесно связаны с триумвирами. Они должны были следить, чтобы в государстве и дальше всё делалось согласно воле этих трёх политических деятелей. Авл Габиний уже давно был одним из близких друзей Помпея, а на дочери Пизона — Кальпурнии несколько месяцев назад женился Цезарь.

1 января 58 года, когда вновь избранные консулы, по обычаю, совершали жертвоприношения ради благополучия республики и успешного выполнения своих обязанностей, в городе внезапно вспыхнули волнения. На Капитолий, к алтарю, где консулы и жрецы убивали жертвенных животных, чтобы по их внутренностям разгадать волю богов, сбежались толпы простонародья. Крича и угрожая, они требовали, чтобы на Капитолии были восстановлены алтари египетских богов Исиды и Сераписа, незадолго до того разрушенные по распоряжению сената. В какой-то момент казалось, что торжественную церемонию придётся прервать. Но консулы не отступили. Особенно твёрд был Габиний.

Это происшествие ясно показало, что египетские верования с каждым годом приобретают среди римлян всё больше приверженцев. Симптомы этого можно было обнаружить уже давно, несколько десятков лет назад. Так, на монетах, отчеканенных на римском монетном дворе, наряду с основными, официальными изображениями то и дело появлялись маленькие изящные символы: цветок лотоса, скорпион, крокодил, пирамиды. Особенно много подобных монет относится к периоду диктатуры Суллы. На монетах этого времени можно увидеть систр [39](священный музыкальный инструмент Исиды, похожий на погремушку), крокодила, гиппопотама и другие изображения, связанные с Египтом. Всё это говорило о том, что на огромном государственном монетном дворе, где работали тысячи людей, рабов и свободных, было много почитателей египетской богини, стремившихся к распространению её культа. А сколько было приверженцев Исиды среди слуг в частных домах, торговцев, писцов, ремесленников!

Исида «прибыла» в Италию с берегов Нила благодаря широким политическим и торговым контактам обоих государств; её путь лежал, несомненно, через Грецию и Южную Италию. Почитание Исиды было распространено главным образом среди низших слоёв населения. Для этого было две причины. Прежде всего, на воображение, особенно женское, действовала экзотика обрядов, а во-вторых, участие в церемониях и мистериях давало надежду на достижение вечной жизни в стране Запада, где царствует воскресший владыка мёртвых Осирис, предательски убитый Сетом и оплакиваемый Исидой.

Греческие гимны, в большом количестве сохранившиеся во многих странах, красноречиво свидетельствуют о том, чем была Исида для своих приверженцев, какие ей приписывались заслуги и могущество. Как правило, такие гимны— это парафразы египетских оригиналов. Вот содержание гимна, обнаруженного в притворе одного из храмов в Фаюмском оазисе. Он относится ко времени правления Птолемея Авлета или Клеопатры.

Второй гимн, относящийся к более позднему времени, сохранился в виде надписи, найденной на острове Иос. Он представляет собой монотонную литанию.

Нет никакого сомнения, что точно такие же гимны и литании произносились и во время молебствий в Риме.

Согласно традиции, которая в течение веков поддерживалась сторонниками Исиды на берегах Тибра, первая религиозная община, поклонявшаяся этой богине, возникла в столице римской державы во времена Суллы. Возможно, что какую-то роль в её организации сыграл Птолемей XI.

Римские власти весьма враждебно относились к распространению культа, который находил приверженцев главным образом среди простонародья и рабов. Пытаясь расправиться с Исидой, римские администраторы уничтожали её алтари. Но, как показали события последующих лет, это ни к чему не привело. Так, в 53 году сенат, уже не в первый раз, постановил разрушить не только храмы Исиды в Риме, но даже и частные молельни. Через три года, в 50 году, решили уничтожить храм Исиды и Сераписа. Однако ни один ремесленник не захотел приложить руку к этому злочестивому делу. Тогда сам консул, Эмилий Павел, схватил топор и первым вбил его в стену храма.