Значит, в газетах писали правду — Кэл Лорримор и впрямь старался оградить свою частную жизнь от посторонних глаз.

— Гораздо больше проблем создают те, кому удается втереться в дом обманом под всякими лживыми предлогами…

Удар попал в цель, и Линда невольно внутренне содрогнулась.

— Кто только ни пытался к нам проникнуть — от писак из бульварной прессы до потенциальных похитителей.

Линда начала понимать, что богатство и известность имеют свои оборотные стороны. И все же эти меры безопасности как-то не вязались в представлении Линды с образом Лорримор-Касл, который рисовало ее воображение. Хотя, может, это никакой и не замок, а просто большой дом.

Дорога пролегала по прекрасному парку, почти лесу. Повсюду бродили овцы, а слева от дороги мирно паслось стадо оленей. Меж деревьев Линда заметила серебристую ленту речки, вьющейся по широкой долине. Вдалеке виднелись сады и плантации хмеля.

— Какой прелестный фермерский уголок, — заметила Линда, просто чтобы что-то сказать. Ее уже начинала угнетать идиотская ситуация, в которую она попала.

Кэл ядовито усмехнулся, но все же подхватил предложенную тему разговора.

— Когда-то ферма была для нас обузой, но сейчас мы получаем от нее приличный доход.

— Стало быть, помимо бизнеса, вы еще и управляете поместьем?

— Я нанял хорошего управляющего, — покачал головой Кэл. — Поместье требует постоянного присмотра, и это отнимает слишком много времени.

— И у вас никогда не возникало желания продать его?

— Эта земля была нашей со времен крестовых походов.

Линда уловила нотку гордости в его голосе и вынуждена была признать, что гордость была вполне оправданной.

— Сам замок несколько раз разрушали и восстанавливали. В последний раз это случилось в пятнадцатом веке, но он всегда стоял на земле Лорриморов. А вот парк и стена появились сравнительно недавно — в начале восемнадцатого века…

Пока он говорил, они обогнули низкий холм и небольшую рощицу, и Линда восхищенно вскрикнула. Лорримор-Касл был настоящим замком, причем в полном смысле этого слова. Он гордо возвышался над долиной, и его серые, побитые временем стены и круглые башни отражались в неподвижных, поросших камышом водах крепостного рва.

Проезжая по деревянному подъемному мосту, Линда вспомнила о мерах безопасности и, придав лицу непроницаемое выражение, спросила:

— А мост вы тоже поднимаете на ночь?

— Только когда не хотим дать гостям сбежать, — с таким же непроницаемым видом отозвался Кэл.

Хотя он произнес эти слова небрежным гоном, Линда поежилась, сразу представив себя в роли узницы замка.

Глупости! — тут же урезонила она себя. Кэл вовсе не стремится ее здесь задерживать, наоборот, ясно дает понять, что ему не терпится от нее отделаться.

Они проехали по булыжному двору, наполовину залитому светом, наполовину погруженному в тень, и остановились у внушительной дубовой двери. Кэл вышел из машины и помог выйти Линде. Он взялся за ее чемодан. Стоя посреди двора, Линда огляделась, и ее охватил почти благоговейный страх.

Стены первых двух флигелей были испещрены узкими, похожими на прорези, окнами и многочисленными аркадами со ступеньками, ведущими вниз и вверх. В двух других флигелях стрельчатые окна были побольше, а в увитых плющом стенах виднелись черные тяжелые двери. В центре двора находился огромный колодец, закрытый чугунной решеткой. Окружающая обстановка завораживала Линду — это была ожившая история. И подумать только, ее дед мог быть владельцем всего этого!

Обернувшись, Линда обнаружила, что Кэл внимательно за ней наблюдает.

— Воображаете, как было бы здорово стать хозяйкой замка?

Линда снова вздрогнула — он словно читал ее мысли.

— Вижу, что не ошибся.

Серые глаза смотрели на нее с такой холодной враждебностью, что у Линды мороз пробежал по коже, и ей отчаянно захотелось, чтобы рядом был Ричи. С ним-то она всегда чувствовала себя уютно и в безопасности.

— Что ж, моя прелесть, не стройте иллюзий. Наши предки позаботились о том, чтобы сохранить поместье единым и неделимым, поэтому и замок, и земли всегда переходят по наследству к старшему сыну. А все прочие дети, как это ни жестоко, не получают ничего.

— А если в семье нет сына? — спросила Линда.

— Тогда все переходит к ближайшему родственнику мужского пола. Видите ли, такой порядок наследования учитывает исключительно кровное родство.

Едва Кэл замолчал, дверь отворилась, и на пороге появилась одетая в черное фигура.

— А, Мэйтклифф. — Теперь голос Кэла звучал приветливо. — Проследите за тем, чтобы вещи мисс Саммнер отнесли в комнату в башне, а Патрик отогнал машину в гараж.

Пожилой лысеющий дворецкий учтиво наклонил голову.

Линда улыбнулась ему и поблагодарила, и дворецкий, подхватив чемодан, тут же скрылся в доме.

Даже не глядя на Кэла, Линда знала, что он следит за ней, ожидая, что она будет делать дальше. Надо было что-то сказать, хотя бы из вежливости, пока не появился Ричи.

— Наверное, чтобы содержать такой дом, требуется много прислуги, — заметила она.

— Сейчас обжито только южное крыло, — подхватил светскую беседу Кэл. — Его перестроили и частично модернизировали. Теперь у нас есть приличный водопровод и нормальное центральное отопление. Пока его не установили, замок, при всей его живописности, был не самым удобным местом для проживания, особенно зимой. Но я вам покажу все позднее. А пока пойдемте выпьем прохладительного. По-моему, вам оно не помешает. — Кэл взял Линду под локоть.

От его прикосновения каждый нерв в теле девушки ожил, и ее обдало жаром. Потрясенная, она подняла глаза на Кэла и поняла, что он, как ни печально, это почувствовал. Однако лицо его тут же стало непроницаемым, и он небрежно добавил:

— Потом вас проводят в вашу комнату, и вы сможете распаковать вещи до обеда.

Тяжелая дверь вела в средневековый зал, обшитый дубовыми панелями. Пол его составляли каменные плиты, и только перед огромным камином был разостлан прекрасный старинный ковер с ярким богатым узором. Закинув голову, Линда с интересом разглядывала деревянные балки, обрамлявшие сводчатый потолок.

— Сюда, — сказал Кэл, когда она достаточно насмотрелась. Он пересек зал, открыл одну из дверей и отступил в сторону, пропуская Линду.

Она уже сделала шаг, как вдруг, спохватившись, воскликнула:

— Ой, я забыла в машине сумочку!

— Входите, — велел Кэл. — Сумку я вам принесу. Если машину уже отогнали, то я вернусь чуть позже. Наливайте себе сами, если очень хотите пить.

Когда дверь за ним закрылась, Линда огляделась в надежде, что сейчас появится Ричи, однако этого не случилось. Внезапно ее охватило дурное предчувствие. С трудом отогнав тревожные мысли, Линда принялась рассматривать помещение. Гостиная оказалась просторной и светлой, с тремя стрельчатыми окнами, выходившими на крепостной ров, за которым открывался чудесный вид на залитый солнцем парк.

У заставленного цветами камина стоял удобный низкий диван и овальный столик. Неожиданно Линда замерла. Над камином красовался вырезанный из камня геральдический щит с родовым гербом Лорриморов. На одной половине герба был изображен единорог с короной, а на другой — два леопарда, стоящие тремя лапами на земле, подняв четвертую в воздух.

Точно такой же герб был и на дедушкиной табакерке! По крайней мере, эта часть его истории была правдой. Но если даже ей удастся разузнать все остальное, у нее нет никаких шансов ничего доказать. И уж тем более — что-то изменить.

Что ж, во всяком случае, она узнает правду, и это даст ей хотя бы моральное преимущество. Не говоря уж о том, какое удовлетворение она получит, объяснив надменному Кэлу Лорримору, что она думает об их аристократической семейке.

— Вот ваша сумочка.

Линда круто повернулась и увидела Кэла, протягивавшего ей сумку.

— Спасибо. — Она взяла сумочку и положила ее на ближайший стул.

— Домашний лимонад? — спросил Кэл, взяв салфетку со стоявшего наготове подноса. Затем с легкой насмешкой добавил: — Или вы пьете только кока-колу?