— Только что принесли для тебя.

— А-а. Я не ждал его так скоро. — Эрик начал разворачивать обертку.

— Что это? — спросил Уит.

— Так, пустячок, который я просил нашего друга Лукаса прислать мне.

— Ты говоришь про принца Лукаса, с островов Созвездия? — спросила Жюли, заглядывая ему через плечо. — Который должен найти себе невесту, чтобы не лишиться короны?

— Да, вот бедняга, — сказал Уит и, спохватившись, добавил:

— Ох, прошу прощения. Я не хотел тебя обидеть, Жюли.

— А я и не обиделась, — спокойно ответила Жюли. В конце концов, какое ей до принцев дело?

— Лукас — наш хороший приятель, — объяснил Уит и спросил у брата:

— Это то, что я думаю?

— Да. — Эрик откинул крышку коробочки и заглянул внутрь.

— Что там? — спросила Жюли.

— Твое обручальное кольцо, — сказал ей Уит. — Острова Созвездия славятся своими ювелирами. Хотя, я уверен, Эрик рассчитывает вручить его тебе наедине и в более романтической обстановке.

— Естественно, — сказал Эрик, захлопывая коробочку. — Пойдем, Жюли.

— Он всегда так командует? — спросила она Уита. Обрученные вышли из комнаты, провожаемые его смехом.

У нижней ступеньки главной лестницы Эрик остановился.

— На, — он бросил ей обтянутую бархатом коробочку. — Надень-ка его.

Жюли не успела поймать коробочку, и та упала на пол. Наклоняясь, чтобы поднять ее, Жюли надеялась скрыть внезапное разочарование, которое наверняка отразилось у нее на лице. А ты чего ждала, деточка? — отчитывала она себя. Романтики? Радуйся, что это случилось наедине, а не при августейшем свидетеле, на кухне.

Когда она уже благополучно убрала коробочку в карман, их догнал Уит.

— Я забыл тебе сказать. Утром звонил папа, пока тебя не было.

Эрик застыл на середине лестницы.

— Правда? — спросил он небрежным тоном. — Что он сказал?

— Ты имеешь в виду — после того как разбранил меня?

— Я имею в виду — о моем объявлении.

— Ради твоего объявления я и приехал, — сказал Уит, нарочно держа Эрика в нетерпеливом ожидании. — До меня докатились слухи, и я решил все проверить сам.

Эрик явно рисковал утратить свое пресловутое терпение.

— Что сказал отец? — повторил он еще раз.

Уит усмехнулся.

— Ты же знаешь короля, Эрик. Он не очень-то разговорчив. Сказал, что на сердце у него полегчало, когда он узнал о твоей помолвке.

Эрик наконец перевел дух, потом глянул на Жюли. Она в ответ сверкнула улыбкой искренней радости. Значит, они одолели последнее серьезное препятствие. Теперь осталось только затаиться здесь, в замке, дожидаясь, пока король совсем поправится.

— Еще одно, Эрик, — крикнул снизу Уит.

— Да?

— Король сказал, что ждет не дождется, когда ты приедешь к нему с его будущей невесткой.

Жюли такого поворота событий не ожидала.

Но она знала, что они с Эриком просто обязаны вести себя так, чтобы их помолвка казалась настоящей.

Мили мелькали одна за другой, приближая их к Бостону и к королю Ивару. Эрик сидел по другую сторону королевского самолета и говорил о делах с Уитом, которому предстояло из Бостона отправиться на остров Андерс. Казалось, Эрик целиком и полностью погрузился в бумаги, пачка которых лежала между ним и братом. Жюли оставалось только сидеть и размышлять: в чем дело, почему все идет не так, как надо?

Их выступление на балу прошло неплохо.

Это было видно по аплодисментам и по реакции прессы. Никто из зрителей не заметил, насколько осторожным и неуверенным был поцелуй, столь огорчивший Жюли. Должно быть, со стороны поцелуй воспринимался лучше, чем непосредственными участниками.

Но дальше дело шло все хуже и хуже. С Дрю и Анной они держались очень неловко — она не могла подобрать другого слова. И с Уитом тоже. Если ничего не поправить, с королем будет просто полный провал.

Но почему? Расставшись вчера утром с Уитом, они целый день просидели вдвоем за закрытой дверью. Наверняка это выглядело так, будто они весь день провели в объятиях друг друга. Разумеется, Эрик сидел в своей комнате, она — у себя в башне. Но Уит этого не знал.

И все-таки сегодня утром, когда Эрик и Жюли заняли свои места в самолете, Уит как-то странно посмотрел на них. В чем же дело?

Не обращая на нее ни малейшего внимания, Эрик передал Уиту бумаги. Жюли невольно отметила, что ее жених выглядел бесподобно в очках, которые надевал для чтения.

— Вот информация о разногласиях по поводу международных рыболовных вод вокруг острова Андерс, — говорил он брату — Сейчас ситуация стабилизировалась, я не предвижу новых осложнений до осени. Что касается комитета по туризму, новая повестка дня…

Жюли заинтересовал их разговор. У короля Ивара была репутация справедливого и разумного правителя, и у Эрика, очевидно, тот же склад характера. Да и Уит такой же, несмотря на имидж вечного плейбоя. По данным социологических обследований, население острова Андерс имело высокий уровень жизни, высокий уровень грамотности и высокий уровень благосостояния. Эксперты приходили в недоумение, но Жюли ничуть не удивлялась.

Да, на острове существует монархия, но это конституционная монархия. Монархия здесь сохраняется, потому что подавляющее большинство населения этого хочет — потому что это вековая традиция, потому что это привлекает на остров туристов, потому что собственные богатства королевской семьи гарантируют, что налоги с трудовых заработков граждан не будут растрачены на прихоти царствующего семейства и потому что до сих пор Андерсы очень хорошо служили своему острову, и у себя дома, и за рубежом.

Насколько могла судить Жюли, такая система была уникальна. Несмотря на весь свой демократизм, она не могла не восхищаться семьей, которая проводила эту систему в жизнь. Они много трудятся и любят свою страну, которой служат. Не одна Жюли молилась о выздоровлении короля. Все население острова Андерс, затаив дыхание, ждало его возвращения на родину.

Она даже вздрогнула при мысли об огромной ответственности, которую взяла на себя, согласившись участвовать в замыслах Эрика.

У места посадки самолета ожидал лимузин, который должен был отвезти их в больницу.

На прощание Жюли крепко обняла Уита; его дружеское тепло было ей необходимо, чтобы собраться с силами перед встречей с королем.

Приятный контраст с отстраненностью старшего брата!

В лимузине Эрик все время разговаривал по телефону. Только когда они вышли из машины перед входом в больницу, у Жюли появилась возможность поделиться с ним своими опасениями.

— Эрик, нам нужно поговорить.

— Потом, — сказал он, глядя куда-то ей за спину. — Черт. Они нас нашли.

— Кто? — спросила Жюли, оборачиваясь, и тут же увидела, что к ним приближается стайка корреспондентов. Инстинктивно она схватилась за руку, протянутую ей Эриком, и вслед за ним вбежала в больничные двери. Охрана задержала прессу.

— Пронюхали, — тихо проговорил Эрик, когда они входили в лифт. И действительно, Жюли заметила, что другие пассажиры в лифте с любопытством посматривают на них. Тут не поговоришь о своих планах.

Они вышли на нужном этаже. Эрик все еще переживал из-за нападения прессы.

— Теперь они не оставят нас в покое, все будут выискивать какую-нибудь зацепку, — сказал он хмуро, когда они пошли по коридору. — Нужно как следует разработать стратегию наших действий.

— Об этом я и хотела поговорить, — начала Жюли. Но Эрик уже открыл дверь — они оказались в палате короля.

Едва взглянув на отца, Эрик почувствовал огромное облегчение. Король был не в постели, а сидел в кресле у окна. По сравнению с прошлым разом он выглядел окрепшим и поздоровевшим. На щеках вновь появился румянец, и он улыбался себе в бороду.

Жюли, впервые увидевшая короля после операции, испытала прямо противоположные чувства. Она с тревогой подумала, что опасения Эрика за здоровье отца вполне обоснованны.

Величественный правитель выглядел так, словно только что проиграл сражение. Даже не встал с кресла, когда она вошла, а ведь он всегда отличался рыцарственной учтивостью.