— Очень сомневаюсь, что Дженифер способна на подобное, — качая головой, возразила Хельга.

— Дело не только в этом, — продолжил изливать душу Дориан. — Понимаете, я пока не достаточно состоятелен, чтобы предлагать кому-либо руку и сердце…

— Вы шутите? — Глаза секретарши сделались круглыми, как пуговицы на ее жакете. — Приглашение на свидание вовсе не принуждает вас тут же связывать себя брачными узами! Мы живем в двадцатом веке, мистер Конрад!

— Да, да, но подумайте сами: если я закручу с Дженифер роман, который закончится ничем, возникнут осложнения. — Дориан подался вперед. — Мы работаем с ней бок о бок.

— Попросите ее перевестись в другой отдел, — предложила Хельга.

— Это ничего не изменит, — нервно проводя по волосам обеими руками, ответил он. — Повторяю, я не готов вступать с женщиной в серьезные отношения, так как недостаточно самостоятелен.

— Это при вашей-то зарплате?

— Ее не хватит на все, что требуется семье, — уверенно ответил Дориан.

— Вы что, решили стать миллионером?

— Почему бы и нет? — Он пожал плечами. — Я поставил перед собой цель к сорока годам полностью встать на ноги. Приобрести добротный дом где-нибудь на окраине города и заработать приличную сумму денег. Только тогда можно будет думать о семье.

Некоторое время Хельга молчала. Потом медленно произнесла:

— У меня такое ощущение, что ваше поведение вызвано какой-то пережитой вами неприятностью.

Дориан взглянул ей в глаза с благодарностью.

— Правильно, — ответил он устало. — Видите ли, мой отец женился на маме, будучи студентом. Буквально через два месяца мама забеременела мной. Папе пришлось перевестись на заочное отделение, много работать… Бывали такие моменты, когда из-за нехватки денег мои родители ужасно скандалили. Я очень болезненно переживал их ссоры.

Он вновь поднялся из-за стола и прошел к окну.

— Когда мне было шесть лет, мама ушла от нас.

— С тех пор вы больше ее не видели? — осторожно спросила Хельга.

— Видел. Только издалека. Она вышла замуж за миллионера, а обо всем, что напоминало ей о былой жизни, постаралась забыть, Поэтому, наверное, и со мной не желала общаться…

— Ужасно грустная история.

— Сейчас мой отец — человек состоятельный, — сказал Дориан. — Трудно ему пришлось, ведь он воспитывал меня один. Однако он приложил максимум усилий, чтобы дать мне все, в чем ребенок нуждается, — заботу, душевное тепло, приличное образование. И с самого детства внушал мне, что жениться раньше времени — огромная глупость.

Он тряхнул головой, прогоняя тоску, и опять вернулся за стол.

— Я все понимаю, — тихо произнесла Хельга. — Но на вашем месте все равно не позволила бы другому парню увести прямо из-под носа женщину, которая мне нравится.

Дориан рассмеялся.

— Пока что, насколько я знаю, Дженифер никто не уводит.

— Но какой-то человек действует весьма решительно, — заметила секретарша.

— Решительно? — Он нервно пожал плечами. — Вы меня удивляете, Хельга. Если бы кто-то и впрямь был настроен по отношению к Дженни серьезно, то тут же объявился бы, увидев, как она преобразилась. Или, по крайней мере, прислал бы ей еще один букет. Разве я не прав?

— Отчасти, — ответила она неуверенно. — Вы забываете, мистер Конрад, что все люди разные. Кто-то идет к осуществлению своей мечты напролом, а кто-то, наоборот, взвешивает каждый свой шаг.

3

Первое, на что Дориан обратил внимание на следующее утро, было то, насколько удивительно подчеркивает светло-синее платье, облегающее чудесную фигуру Дженни, голубизну ее глаз.

Она вошла в свой кабинет, плавно покачивая округлыми бедрами, и у мистера Конрада все замерло внутри. Он внимательнее вгляделся в ее милое лицо и вдруг ясно понял, что на душе у нее не радостно.

Ее насыщенно голубые глаза не блестели, как утром в понедельник, а светились непонятной тихой грустью.

Дориан еще раз оглядел свою заместительницу с ног до головы. Ее довольно короткое платье из мягкой тонкой ткани сидело на ней так, будто его шили на заказ. Сумочка синего цвета, туфли на шпильке, идеально нанесенный макияж и аккуратная прическа — теперь Дженифер походила на фотомодель.

С каким удовольствием Дориан стал бы тем мужчиной, для которого она наряжалась. Уж он-то позаботился бы о том, чтобы ее волшебные глаза всегда искрились счастьем…

С его губ слетел вздох. О романе с подчиненной ему не следовало даже мечтать.

Он еще раз посмотрел на задумчивую Дженни и вдруг догадался, в чем причина ее грусти. Вместе с изменением внешности в жизнь этой девушки вошло много такого, на что она пока не знала, как реагировать. Ее осыпали комплиментами, приглашали в рестораны и в кино, с ней заигрывали, и на каждую хвалебную фразу, на каждую шутку ей следовало что-то отвечать.

Я с радостью облегчил бы ее участь, но это не в моих силах, подумал Дориан. Она сама должна решить, оставаться ли ей такой, какой она была теперь, или вернуться в свою защитную раковину — спрятаться под очками и ужасными костюмами.

Последняя мысль заставила его содрогнуться.

В это мгновение девушка подняла грустные глаза и взглянула прямо на него.

— Ой, с добрым утром, Дориан! Извини, что не поздоровалась с тобой, как только вошла.

Обычно он приветствовал ее, не поднимаясь из-за стола, но сейчас захотел проявить больше внимания, поэтому и вышел навстречу.

— С добрым утром, Дженни!

Только сейчас до него дошло, что от этой красавицы ему лучше держаться подальше. Поскольку теперь ее близость вызывала в нем гамму непривычных ощущений, таких, от которых, как ему казалось, быстро не отделаться, даже если очень захотеть.

— Всем доброго утра! — прозвучал со стороны двери низкий голос Ирвинга. — Дженни, ты выглядишь великолепно!

Она улыбнулась и слегка кивнула.

Дориану показалось, что в голове у него сломался какой-то рычаг, при помощи которого раньше он с легкостью регулировал свои действия. Начальник экспортного отдела явно строил девушке глазки, от этого грудь Дориана сдавила едкая ревность.

— Сегодня обещают грозу, ты слышала? — спросил Ирвинг, окидывая Дженифер оценивающим взглядом.

Почти не понимая, что он делает, Дориан решительно прошел к двери и остановился прямо перед наглым типом.

— Я слышал об этом! Обещают не только грозу, но еще и землетрясение и смерч! — процедил он сквозь зубы.

Ирвинг усмехнулся, пожал плечами и, зайдя к Рут, что-то пробормотал ей нежным голосом. Та счастливо рассмеялась.

Чувствуя себя законченным идиотом, Дориан медленно повернулся и взглянул на Дженни. Она непонимающе моргнула, села за стол и принялась разбирать папки с бумагами.

— У нас сегодня масса дел, — сказал Дориан, вздыхая.

— Знаю, — ответила та и по-дружески, как в старые добрые времена, ему улыбнулась.

Мистер Конрад с радостью отметил, что видеть Дженифер за привычными делами ему приятно. Его ревность, злость, отчаяние с каждой последующей секундой улетучивались, а голова настраивалась на рабочий лад. Вместе с тем возвращалась способность контролировать свои поступки.

Он откашлялся.

— Мне нравится твое платье.

Дженни опустила голову и взглянула на светло-синюю ткань, мягко облегающую ее грудь и бедра.

— Правда? А ведь оно вовсе не новое. Я купила его еще в Арканзасе, для одной из вечеринок, которую устраивали соседи.

— Значит, в тебе изменилось далеко не все, — сказал Дориан.

Лицо Дженифер напряглось.

— Что ты имеешь в виду?

— Накупив новой одежды, обуви и сумочек, — принялся объяснять свои слова Дориан, — а также изменив прическу и начав пользоваться косметикой, ты в одночасье как будто бы превратилась в совершенно другого человека. А платье из твоей прошлой жизни доказывает, что это не совсем так.

Девушка засмеялась, и Дориан вновь узнал в ней ту Дженифер, с которой был хорошо знаком.

— Я хочу сказать, что ты, к счастью, осталась самой собой, — добавил он.

— Да, это так, — согласилась Дженни.