Ему не пришло в голову, что он может наведаться к малышке — проверить, как она. Или просто побродить по дому из-за бессонницы.

Повернувшись на спину, Рон сбросил простыню и сел на кровати. Может, выпить пива? Наверное, у Джейн в холодильнике найдется баночка.

Он натянул брюки и тихонько вышел в коридор. Едва закрыв дверь, он услышал плач Габи, напоминающий вопль зверька, попавшего в капкан. Не раздумывая, он бросился в спальню Джейн.

Она стояла, нагнувшись над кроваткой, и испуганно подняла голову, когда вошел Рон.

— Господи, как ты меня напугал.

— Что случилось?

— Два часа. Время ее кормить.

Джейн снова нагнулась над кроваткой. Бледно-голубая сорочка открыла стройные ноги. На этот раз то, что почувствовал Рон, никак нельзя было назвать робким трепетом желания. Кровь молотком ударила в голову, и он был рад, что надел брюки.

— Ты знаешь свое расписание, не так ли, малышка? — ворковала Джейн. — О, да ты еще и оскандалилась, юная леди. Испачкала все пеленки.

Рон застонал от отчаяния. Какого черта его понесло в спальню, где была полуголая Джейн. Это выше его сил.

— Раз папа здесь, попросим мы его помочь, не так ли, Габи? И пусть сам выбирает, что ему больше подходит. Не бойся, выбор невелик.

Джейн бросила на него взгляд через плечо, и их глаза встретились. Волосы ее были со сна встрепаны, одна щека румяней другой, а губы без помады — еще желанней для безумца, который почти потерял контроль над собой.

— Ты можешь поменять пеленки или, если хочешь, согрей бутылочку с молоком, — ровным голосом предложила Джейн.

Рон провел пятерней по волосам, неслышно чертыхнулся и дал себе зарок никогда не врываться среди ночи в спальню женщины, что бы там ни случилось.

— Я приготовлю ей бутылочку, — наконец промолвил он и буквально пустился в бегство, пока не натворил чего-либо, о чем пришлось бы пожалеть.

Джейн кормила ребенка, прислонившись к изголовью кровати, Габи уютно устроилась у нее на руках. Рон развалился в кресле, и его белая рубашка резко выделялась на фоне узорной ситцевой обивки. На подлокотнике кресла стояла бутылка пива.

— Не понимаю, как ей может нравиться такая гадость.

— А может, оно действительно вкусное? — кивнула Джейн на бутылочку с молоком.

— О, нет! — возразил Рон и, с удовольствием хлебнув пива, утер рот тыльной стороной ладони.

Джейн скептически улыбнулась.

— Пробовал, что ли?

— Пробовал. — Рон зевнул и добавил: — А как иначе я мог проверить, горячее ли оно?

По искоркам в глазах Джейн он понял, что позабавил ее.

— А я-то беспокоилась, как ты справишься? — протянула Джейн, наклоняя бутылочку поудобнее, прежде чем снова взглянуть на Рона. — Но должна признать, что об этом варианте я не подумала.

— А о каких подумала?

— Ой, прости, моя милая, — шепнула она, ненароком вытащив соску и всовывая ее обратно в жадный детский ротик. Габи сжимала и разжимала крошечные кулачки, пытаясь вцепиться в бутылочку. Джейн попробовала вообразить, как эти маленькие пальчики ухватились бы за ее грудь.

— Ну, ты мог просто потрогать бутылочку рукой, — не сразу продолжила она. — Хотя это не самый лучший способ.

— Да, и, к тому же, не очень приятный.

— И тогда я представила себя на твоем месте — так у меня появилась, гм… мысль…

Он медленно поднял брови с видом невинного юнца.

— Какая же?

Джейн слегка кашлянула:

— Приложить бутылочку к животу.

Рон невольно взглянул на свой плоский живот.

— Я тебя не вполне понимаю, Сандерс.

— Кожа живота, — сказала она чуть более колко, чем хотела, — почти так же чувствительна, как и кожа запястья, но в данном случае более доступна.

Его губы шевельнулись в едва заметной улыбке, но тон остался совершенно серьезным.

— К тому же еще и волосатая.

— Откуда мне знать.

Джейн проверила, сколько смеси осталось в бутылочке — едва ли не на донышке.

— Хочешь убедиться? — вкрадчиво спросил Рон.

— Нет, спасибо.

Неважно, волосат живот или нет, но грудь у Рона наверняка великолепна, со свободно очерченными линиями напряженных мышц, невольно подумала она.

— Может быть, ты и права. — Теперь в его голосе послышались холодные нотки. — Едва ли я представляю интерес для красивой женщины.

— Едва ли я красивая женщина, — быстро вскинув голову, парировала она.

А потом приподняла девочку и прислонила к плечу, чтобы дать ей срыгнуть. Рон встал с кресла.

— Если вы закончили, я отнесу бутылочку вниз и вымою. Я все равно иду за пивом.

— Мы все закончили, правда, моя милая? — проворковала Джейн, поглаживая Габи по спинке. Голова девочки слегка качнулась и доверчиво улеглась на плечо Джейн.

— А тебе принести?

По блеску его глаз она поняла: Рон ждет отказа.

— Конечно, — ответила она, пряча лукавую улыбку. — Очень хочется пива.

Две бутылочки — детская и из-под пива — позвякивали в руке Рона, когда он выходил из комнаты. Джейн подождала, пока заскрипели ступени лестницы, и лишь потом осторожно встала, чтобы перенести Габи в кроватку.

— Знаешь что, дорогая моя Габи? Твой папа очень непростой человек, — шептала она девочке, перепеленывая ее. — Он хочет, чтобы все думали, будто у него только мускулы и мозг, а сердца нет и… чувств тоже. А сам способен переживать куда сильнее, чем я. И боюсь, Что ужасно его люблю, в том числе и за это.

В ответ на что Габи широко зевнула и закрыла глаза.

— Не беспокойся, я ему ничего не скажу. С Роном Бартоном это была бы самая-самая большая ошибка, — тихонько напевала Джейн, укрывая малышку легким одеялом.

Еще один хороший зевок, и вертушка Габи затихла — на несколько часов, по крайней мере.

— Спи, моя дорогая, — прошептала Джейн, целуя девочку в головку. — Я очень тебя люблю.

Услышав слабый стук в дверь, она открыла и увидела Рона, вежливо ожидавшего с двумя бутылками пива в руке. Он стоял, прислонившись к косяку, — большой и очень сонный мужчина, которому явно было неловко.

— Почему так официально? — спросила Джейн, беря одну из бутылок.

— Здесь же твой дом, и спальня твоя.

— Прежде тебя это не останавливало.

Она повернулась, медленно прошла в спальню и села на кровать.

— Я услышал малышку. — Он поднес бутылку ко рту, сделал длинный глоток и добавил: — Подумал, вдруг ей что-нибудь нужно.

Что, если именно так он и выражает свои самые глубокие чувства? — размышляла Джейн. Не словами, а поступками.

— Раз уж мы оба не спим, может быть, решим насчет выходных? — предложила она и заставила себя попробовать пиво, которого ей совсем не хотелось.

— Прекрасно. — Рон созерцал запотевшую бутылку. — Твои предложения?

Джейн попыталась вспомнить, когда в последний раз пила пиво среди ночи — такого, пожалуй, не случалось никогда.

— Во-первых, мы должны как можно меньше перевозить ее с места на место, поэтому будет лучше, если Габи останется здесь, пока ты не найдешь постоянную няньку.

Джейн вопросительно взглянула на него снизу вверх.

— Я вообще-то рассчитывал на миссис Квинсли.

Рон стоял все там же, намеренно не приближаясь, чтобы не видеть темные круги ее сосков сквозь тонкую ткань пеньюара. Напрасно, фантазия его уже разыгралась.

— Я тоже, но раньше понедельника мы ничего не узнаем. — Джейн нахмурилась. — Бедняжка. Она так беспокоилась, что мы обидимся. Все время говорила, как тяжело нас… тебя… бросать, когда ты в ней так нуждаешься.

— Да, я действительно в ней нуждаюсь.

Хотя на самом деле он нуждался в другом — и прежде всего в хорошем пинке под зад — за то, что стоит здесь и, как деревенский дурачок, пялится на самую красивую девушку в округе, вместо того, чтобы поскорее оказаться с ней на этих влекущих простынях в цветочек.

— Завтра в три нам с Габи назначена встреча у миссис О'Коннел, — сказал Рон, прежде чем снова припасть к бутылке.

Пиво было по-настоящему холодным, — таким, какое он любил в жаркие летние дни.