Но Джордж, еще более тесно прижавшись к ней, накрыл ее рот долгим поцелуем и, оторвавшись только на миг, улыбаясь ответил:

— Кто может помешать любить мне свою жену на моем собственном острове?

Джоан закрыла глаза, отдавшись воле судьбы и поцелуям Джорджа.

Уже, когда они, уставшие, лежали на песке и их ноги ласкал океан, Джоан в задумчивости сказала:

— Ты прав, тебе никто не может помешать.

К счастью, Джордж, ослепленный счастьем, не уловил в ее интонации грустные нотки.

Вернулись они только через месяц. Джордж был счастлив и полон решимости покорить весь мир и бросить его к ногам Джоан. А она просто хотела вернуться к своему сыну, а еще к работе в своих магазинах. Это единственное, что ее отвлекало от мыслей о Дэвиде.

А о нем она вспоминала все чаще и чаще и уже понимала — то, что они будут вместе, это вопрос времени.

И если Дэвид избегал встреч с Джоан, то Джордж, напротив, буквально обволакивал ее своим вниманием, заботой, подарками. Предупреждал все ее желания. Даже начал вмешиваться в работу ее магазинов, но она вовремя его остановила, резко и решительно. Джоан просто необходим был оазис свободы. Иначе она могла просто не выдержать. Ее постоянно окружали близкие люди: Майкл, Джордж, Барбара, Фрэнк. Но она была так одинока, ведь рядом не было самого главного человека — Дэвида. Она видела, как он смотрел на нее во время своих коротких визитов в Нью-Йорк, однако Джоан не понимала, почему он ничего не предпринимает.

Засыпая в объятиях Джорджа, Джоан думала о том, что где-то рядом находится Дэвид. Его спальня была всего в нескольких метрах от их спальни. Неужели сейчас он не думает о ней. Нет, не может быть. Ведь сама она ждала только знака от него. Более того, со временем ей стало казаться, что Дэвид все больше и больше отдаляется от нее. После долгих командировок он большую часть времени проводил в своей квартире, а не в семейном особняке. А в те редкие моменты, когда они все же оказывались наедине, он спешил скорее уйти, ссылаясь на срочные дела. Она старалась не показывать вида, какую боль это доставляет ей, но в душе у нее бушевал ураган.

Однажды, когда она завтракала в одиночестве, так как Джордж улетел в Бостон, в гостиную вошел Дэвид. Увидев, что она одна, он немного замешкался, но потом все же решил остаться.

— Ты меня боишься? — спросила Джоан с иронией, заметив его нерешительность.

— Почему ты так решила? — ответил он вопросом на вопрос, намазывая при этом на тост масло.

— Да так, показалось. С тех пор как Джордж вернулся, мы ни разу не разговаривали наедине. — Она уже закончила завтракать, но выходить из-за стола не спешила.

— Думаю, сейчас вам с Джорджем лучше не мешать.

От этих слов ее передернуло. Ей даже показалось, что он нарочно хотел ее задеть. Но она не осталась в долгу.

— Скажи, а я тебе нравлюсь? — Ее ироничный взгляд должен был смягчить откровенность вопроса.

На первый взгляд Дэвид выглядел спокойно и вопрос Джоан никак не смутил его. Однако от нее не ускользнула его напряженная поза. Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Итак? — поторопила его Джоан.

— Ты знаешь, что нравишься. — Он опустил глаза, и она поняла, что не ошиблась.

Но почему-то это подтверждение его чувств к ней не принесло ей облегчения. Что-то было в его взгляде, что очень не понравилось Джоан. Возможно, обреченность. Ей вдруг показалось, что, несмотря на страдание, которое было огромными буквами написано у него на лице, он никогда не позволит себе сделать шаг ей навстречу, так как этот шаг будет одновременно сделан от Джорджа. Это открытие настолько потрясло ее, что, больше не проронив ни слова, она встала из-за стола и вышла из столовой, оставив Дэвида с его белоснежной совестью наедине, а он в свою очередь даже не пытался ее остановить.

7

И вдруг пружина, находившаяся у Джоан внутри, внезапно распрямилась. И напряжение, накопившееся в ней после долгих бессонных ночей возле постели больного мужа, игры в любящую супругу, ожидания, когда Дэвид все же решится приблизиться к ней, вылилось наружу. Она больше не хотела быть сдержанной, думающей о чувствах других. Она не хотела быть просто справедливой, и, хотя Джордж ни в чем не был виноват перед ней, она почти ненавидела его.

Особенно ситуация накалилась, когда родители Джорджа уехали в очередное длительное путешествие. Джоан все более запутывалась в себе, так и не находя поддержки у Дэвида, топила свои переживания и чувства в вине, а также в веселых разгульных вечеринках, которые она устраивала довольно часто в последнее время. Джордж сначала не находил ничего предосудительного в том, что его жена хочет развлечься. Да и те чувства, которые он испытывал к Джоан — страстную любовь, бесконечную благодарность за самопожертвование, — мешали ему взглянуть трезво на происходящее. Но потом до него стал доходить истинный смысл ее настроения, а ее фривольное поведение на этих праздниках он, мягко говоря, совсем не одобрял. Ситуация становилась слишком очевидной. Правда, для Джорджа очевидность заключалась в усталости Джоан. Он никак не связывал ее с Дэвидом, поэтому считал, что просто должен помочь Джоан, поддержать ее в трудную минуту, как когда-то сделала она по отношению к нему.

Сначала он пытался действовать запретами, но это ни к чему не приводило. Тогда он стал активно принимать участие в этих вечеринках, пытаясь контролировать Джоан, и сам невольно стал участником бесконечных застолий и обильных возлияний. Присутствие Джорджа все больше и больше раздражало Джоан, и она намеренно провоцировала его на скандал. Был только один человек, который мог остановить это безумие, но он оставался в стороне.

Очередная вечеринка в особняке Боуинов была в самом разгаре. Несмотря на то, что здесь собиралось только высшее общество, вино и шампанское делали свое дело — веселье, что называется, было на грани. Джоан не замечала или не хотела замечать, какие испепеляющие взгляды кидал на нее Джордж. Она флиртовала, казалось, со всеми мужчинами подряд. Но когда рука одного из кавалеров Джоан оказалась у нее немного ниже талии, Джордж не выдержал и, подойдя к ним, без лишних слов сшиб его с ног. Обычно сдержанный, сейчас же накачанный изрядной долей алкоголя, Джордж уже не контролировал себя. Он больно схватил Джоан за руку.

— Иди к себе, вечеринка окончена.

Но Джоан уже давно спустила тормоза и не хотела останавливаться.

— Нет, мы поедем кататься на яхте.

Джордж был вне себя.

— Ты никуда не поедешь.

Гости, последнее время привыкшие к подобным сценам, начали потихоньку расходиться.

Джоан тщетно пыталась выдернуть свою руку.

— Пусти меня. Подождите, ребята, я с вами.

— Я последний раз повторяю — ты никуда не пойдешь, — проговорил Джордж тихо, но твердо.

Джоан рассмеялась ему в лицо.

— Интересно, и кто мне помешает?

Вместо ответа она получила сильную пощечину. Хмель выветрился мгновенно. Она невольно отступила назад.

Джордж и сам бы не смог объяснить произошедшее. Он стоял не шелохнувшись и смотрел на Джоан почти с испугом.

— Ты сама этого добивалась, — вымолвил он с трудом.

Ее же взгляд выражал презрение и ненависть. Джоан устала быть сдержанной.

— Ты еще пожалеешь об этом. — Она все же поднялась наверх, но прошла не в спальню, а в комнату для гостей.

Несмотря на то, что в комнате стоял полумрак, Джоан заметила сидевшего на кровати Дэвида. Даже не взглянув на него, она проследовала в ванную. Вернувшись в комнату, Джоан нарушила молчание:

— Надеюсь, ты теперь доволен? Моя жизнь похожа на ад. Ты знал с самого начала, что будет именно так. Дорого же я заплатила за свои ошибки. — Она не могла сдержать слез, которые градом текли по ее лицу.

Джоан была несправедлива, но Дэвид был не в силах не только возразить, но даже посмотреть ей в глаза. Наверное, первый раз в жизни он был растерян и беспомощен.

И вдруг случилось то, чего она подспудно желала долгое время. Дэвид встал, подошел к Джоан, притянул ее к себе и с силой стиснул в своих объятиях. Не отпуская, он заставил ее сделать несколько шагов назад, и она оказалась прижатой к стене. Они стояли так, не шелохнувшись, несколько минут. Однако сейчас ею руководила обида. Это ведь Дэвид вернул ее Джорджу, это ведь он так долго мучил ее, держась все время на расстоянии. (Она и представить не могла, какие адовы муки испытывал Дэвид, видя ее рядом с Джорджем.) Поэтому, когда он попытался ее поцеловать, она резко отвернула голову, уперевшись руками в его грудь.