— Милая, ты напрасно тревожишься. Я же тебе как мать! А от матери ничего не скрывают. Если у тебя что-то завязалось с этим мальчиком, так и скажи, ничего не бойся.

— Я и не боюсь, просто говорить нечего.

— А я чувствую, что ты темнишь!

Тьфу ты, дьявол, вот прицепилась!

— Ничего я не темню…

— Тогда говори прямо!

Подобная беседа кого угодно вывела бы из себя, поэтому неудивительно, что ноздри Китти гневно раздулись. Но все же ей удалось совладать с собой, и после короткой паузы она сдержанно произнесла:

— Не знаю, что вы хотите от меня услышать. Если бы что-то было, я бы непременно с вами поделилась, но если ничего нет, то что мне рассказывать?

В телефонной трубке вновь прошелестел разочарованный вздох.

— Ничего нет?

— Абсолютно!

— Но ведь о чем-то вы с тем мальчиком говорили!

— Конечно. Он кое-что спросил у меня.

— Та-ак! — с нескрываемым интересом протянула тетушка Рона.

Китти вздохнула. Сколько еще будет продолжаться этот странный разговор?

Несколько мгновений прошло в тишине, затем в трубке раздалось восклицание тетушки Роны:

— Что же ты молчишь?!

— Ведь я уже все сказала, — удивленно произнесла Китти.

В трубке послышалось сердитое сопение.

— Милая моя, не нужно водить меня за нос! Я еще далеко не старуха и из ума не выжила!

Ну вот, теперь она, кажется, обиделась. Китти потерла лоб кончиками пальцев. Порой за логикой тетушки Роны так трудно уследить…

— Что вы, у меня даже в мыслях ничего такого не было! Конечно, вы не выжили из… э-э… я хотела сказать, что вряд ли кому-то придет в голову назвать вас стару… — Китти осеклась, почувствовав, что ее язык явно опережает мозг.

— Святые угодники! — с чувством произнесла тетушка Рона. — Вот это да… Правду сказать, не ожидала от тебя такого! Как ты со мной разговариваешь? Ведь ты мне все равно что дочь! Разве дочери разговаривают так с матерями?

Китти мрачно усмехнулась. Дочери порой еще и не так разговаривают. Это ей постоянно приходится подбирать слова, чтобы, не дай бог, не проскользнула какая-нибудь бестактность. А была бы она дочерью…

В этом месте Китти словно спохватилась. Она и сама не знала, откуда взялись подобные мысли. Досадно, что они появились, ведь на самом деле Китти испытывала искреннюю благодарность за то, что сделали и продолжают делать для нее тетушка Рона и дядюшка Джилл.

Тем временем тетушка Рона продолжала с дрожью негодования в голосе:

— Разве я тебя тому учила? Да что я! Разве тому учит нас Святое Писание? Вот скажи, где в Святом Писании сказано, что с матерью следует разговаривать в подобном тоне?!

Все, дождалась! — промелькнуло в голове Китти. Сейчас начнется проповедь!

— Ну, тетушка! Я совершенно не хотела вас обидеть. Просто разговор у нас какой-то странный…

— Это ты делаешь его таким. Я вроде бы ясно спросила: о чем вы с тем мальчиком говорили? А ты, вместо того чтобы дать четкий ответ, или изворачиваешься, или молчишь.

Китти заморгала.

— Но вы не спрашивали! Вы скорее констатировали. Да это и само по себе ясно — если Лесли Фрайтс меня остановил, то мы конечно же не стояли молча, а о чем-то говорили.

— Боже правый, ты с ума меня сведешь! О чем? О чем вы говорили, скажи же наконец! Именно этого я от тебя и добиваюсь!

Китти сморщила лоб.

— Хотите, чтобы я дословно передала разговор с Лесли Фрайтсом?

— Разумеется!

— Но зачем это вам?

— Затем, что ты ничего не должна скрывать от меня! Вот и все! И вообще, если я что-то сказала, просто делай и не рассуждай!

Китти нахмурилась. Не рассуждать она не могла. И чем больше рассуждала, тем меньше нравились ей выводы.

Определенно, с тетушкой Роной что-то случилось. Откуда вдруг возник этот повышенный интерес к личной жизни, Китти? Откуда взялся приказной тон? Прежде тетушка никогда не позволяла себе резких выражений. Возможно, сказывается треклятый кризис? Вокруг все только о нем и говорят. У дядюшки Джилла начались проблемы с бизнесом. Вероятно, это и есть основная причина нервозности тетушки Роны.

И все же Китти не могла смириться с тем, что услышала минуту назад. В ее душе поднялась волна протеста.

Почему я должна отчитываться? — думала она. И вообще, что это такое? Тетушка Рона желает следить за моими действиями? Контролировать каждый мой шаг? И лишь на том основании, что я многим ей обязана? Но ведь не только ей. Есть еще дядя Джилл. Деньги на меня тратил именно он.

Не успела Китти подумать об этом, как ей тут же стало стыдно. Конечно, тетушка Рона участвовала в ее судьбе не меньше, чем дядюшка Джилл. И хотя нравоучительных бесед могло бы быть меньше, все равно вклад тетушки Роны неоценим. Поэтому мысли, появившиеся в голове Китти, можно смело назвать проявлением черной неблагодарности.

И все же она не могла перешагнуть через собственное «я». Полностью подчиниться чьей-то воле — пусть речь идет и не о каком-то чужом человеке, а о тетушке Роне — было не в ее характере.

В то же время ссориться с теткой Китти не хотелось.

— Хорошо-хорошо, не горячитесь, — миролюбиво произнесла она. — Никаких секретов у меня от вас нет. — Тут она слукавила, так как кое-что все же от тетушки утаивала. — И вообще, не понимаю, почему мы так долго обсуждаем какие-то пустяки. Лесли Фрайтс остановил меня, чтобы спросить, пришла ли в институт Сью Пирсон. А я ответила, что она явится на вторую пару и ее следует искать в другой аудитории. Вот и весь разговор.

На самом деле Китти немного поболтала с Лесли о вечеринке, которую устроил в минувший уик-энд по случаю своего дня рождения один из их общих приятелей, студент этого же института. Все трое — Сью, Лесли и сама Китти — там побывали, но зачем рассказывать об этом тетушке? Еще вообразит невесть что…

— А кто такая Сью? — спросила та.

— Девушка Лесли, моя подружка. Мы учимся в одной группе.

Сью Пирсон была, наверное, единственной девушкой в институте ниже Лесли Фрайтса на полголовы. Вдвоем они смотрелись прекрасно, да и вообще, их будто нарочно создали друг для друга.

— Девушка Лесли? — протянула тетушка Рона. — Но почему ему понадобилось справляться о своей девушке у тебя?

— Потому что мы с ней дружим, — терпеливо пояснила Китти.

Она решила во что бы то ни стало сохранить спокойствие. Одному богу известно, что у тетушки Роны на уме, но так или иначе ей не удастся вывести меня из равновесия, как бы она ни старалась. Пусть хоть в лепешку разобьется, подумала Китти.

Тетушка Рона немного помолчала, будто размышляя над чем-то.

— Значит, никаких свиданий тебе не назначали?

— Нет, — твердо произнесла Китти.

И не соврала, потому что в тот раз, во время разговора с Лесли Фрайтсом, о свиданиях речь действительно не велась. А о других случаях — и других парнях — тетушка сейчас не спрашивала.

Повесив трубку на телефонный аппарат, Китти облегченно вздохнула.

Однако следующая подобная беседа не заставила себя долго ждать. Тетушка Рона позвонила через день вечером. И едва поздоровавшись, завела прежнюю песню.

— Все-таки, милая моя, хочу поговорить с тобой о твоих отношениях с мальчиками.

Китти выругалась про себя. Ей надо было готовиться к завтрашним занятиям в институте, да и не испытывала она никого желания возвращаться к теме, обсуждение которой считала бессмысленной тратой времени.

Однако в следующую минуту ей пришлось напомнить себе о решении не поддаваться на провокации и при любых обстоятельствах сохранять спокойствие.

— Тетя, поверьте, никаких особых отношений с парнями у меня нет, и вообще, я ничего такого себе не позволяю, — сдержанно произнесла она, надеясь, что это поможет поскорее завершить разговор.

Реакция тетушки Роны оказалась неожиданной.

— А ты позволяй! — воскликнула та.

Китти мгновенно насторожилась. Вновь начиналось что-то непонятное.

— Позволяй! — с нажимом повторила тетушка.