Габриель тяжело вздохнула. Ей-то казалось, что она объяснила ему все, причем несколько раз. Но она не могла ничего поделать с этим. Надо было ехать.

— Доброе утро, Габриель, — поприветствовал он клиентку.

— Доброе утро, мистер Вамбах, — отозвалась она.

— Итак, начнем. У вас была ночь, Габриель, чтобы подумать и окончательно определиться, чего вы хотите от мистера Буртона.

— В идеале я хочу, чтобы земля и находящиеся на ней строения остались в моей собственности. Но так как это практически нереально, я прошу, чтобы мне возместили ущерб.

— Какой ущерб? — спросил адвокат.

— Я вложила в этот комплекс крупную сумму. Все расчеты у вас есть, — устало сказала Габриель. Она рассказывала это в сотый раз. — Если уж мистер Буртон воспользуется тем, что было мной сделано, пусть вернет мне мои средства!

— Так я не понял, что вы хотите: комплекс или деньги?

Габриель почувствовала, что начинает раздражаться.

— Вы думаете, у нас есть шанс получить комплекс? — поинтересовалась она.

— Шанс есть всегда, девочка, — наставительно сказал Вамбах.

— Отлично, тогда я хочу комплекс, — заявила Габриель.

— Ну, моя милая, вам бы стоило поумерить свои аппетиты… — протянул он.

— Так и я о том же говорю! Если комплекс вернуть нереально, пусть хотя бы отдаст мне деньги!

— А за что деньги-то? Ведь вы купили его не у Буртона.

Габриель не понимала, действительно ли старичок забывает то, что она ему сказала, или просто над ней издевается.

— Да, купила я его у другого человека. Но я вложила в стройку деньги. И хочу вернуть их.

— Я бы все же замахнулся сразу же на комплекс.

— Но вы же говорили, что это почти невозможно!

— Это говорил не я. Я всегда говорю, что нет ничего невозможного.

Габриель почувствовала, что разговор зашел в тупик.

— Я привезла все документы, которые вы просили, — решила она сменить тему.

— А я что-то просил?

— Но вы же утром мне звонили!

— Ах да! — воскликнул он, но Габриель показалось, что мистер Вамбах так и не вспомнил о своем утреннем звонке ей. — Я просто решил было, что у вас возникли… то есть могут возникнуть какие-то вопросы или вы захотите внести какие-то коррективы, потому вы и приехали так рано утром.

Габриель стойко перенесла замаскированное обвинение в том, что нарушила его утренний покой. Ей хотелось только одного: чтобы старичок от нее отстал. В суде она сумеет сама себя отстоять. В конце концов, дадут же ей слово!

— Хорошо, значит, нам нужна компенсация, — пробормотал он. — Вы знаете, что сначала дело предложат решить в частном порядке?

— Да, — подтвердила Габриель. Она уже интересовалась тем, как проходят подобные судебные разбирательства.

— Тогда вы должны знать, что адвокаты сторон встречаются и пытаются найти компромисс?

— Да.

— Кто представляет мистера Буртона?

— Эдвин Колдуэл.

— Как?! Мальчик уже выучился?! — искренне удивился Вамбах.

— Мистер Вамбах, Колдуэл практикует уже лет восемь.

— Подумать только! — воскликнул старичок. — Он совсем недавно проходил у меня практику. Как летит время! Я вот помню…

Габриель уже поняла, что ее визит затянется. И приготовилась слушать воспоминания своего адвоката.

Когда она уходила, было уже время ланча. Единственная по-настоящему ценная новость, которую удалось выудить у Вамбаха, заключалась в том, что слушания начнутся в понедельник. Так что у них оставалось два дня, чтобы все подготовить. И теперь Габриель спешила домой, чтобы проверить все счета от строительных подрядчиков. Работы было просто море! Но это ее очень радовало: она сможет отвлечься от грустных мыслей.

Габриель вылетела из зала суда, как ведьма на помеле. Она готова была рвать и метать! Эдвин Колдуэл как всегда оказался на высоте. Он легко и непринужденно выиграл процесс, который значил для Габриель все. Ему даже не пришлось прибегнуть к недостойным методам, и он умолчал о том, что Габриель рассказала ему в тот день, когда пришла просить о помощи.

Она снова и снова прокручивала в голове его речь и поражалась тому, как можно преобразить факты, чтобы даже то, что должно было бы принести вред Буртону, приносило пользу!

После этой речи Габриель почувствовала себя маленькой девочкой, которой самое место в песочнице. И поэтому неудивительно, что вся ее затея закончилась так печально. Несколько раз Габриель хотела вскочить и опровергнуть все то, что Колдуэл наговорил. Но понимание того, что это будет действительно детский поступок, останавливало ее.

— Мисс Кой, несомненно, хотела принести пользу своему родному городу, — заявил Эдвин. — Но дело в том, что у нее, к сожалению, оказалось слишком мало опыта в подобных делах. Мы не можем не признать, что приют для бродячих животных крайне необходим Гранд-Рапидс. Это варварство отправлять на живодерню собак и кошек. Я сам, когда потерял свою собаку, чуть с ума не сошел от мысли, что ее могли отловить как бродячую и… Я не могу даже сейчас спокойно думать об этом!

Габриель казалось, что каждое слово Колдуэла выжигается в ее мозгу раскаленным железом. Она помнила малейшие нюансы его интонации. Его жесты и мимика стояли у нее перед глазами.

Эдвин Колдуэл точно знал, что и как надо говорить. Он не постеснялся признаться, что очень любит свою Тойси. Он охотно рассказал о том, что Габриель лечила его собаку, но ни словом не обмолвился, что она же и сбила бедолагу-терьера. Также он охотно признавал, что Габриель вложила много сил и средств в этот комплекс, но задавал резонный вопрос: если человек не хотел вкладывать эти деньги, а мистер Буртон, несомненно, не собирался этого делать, иначе бы стройка была давно разморожена, почему же он должен их возвращать?

— Мы понимаем, — вещал Колдуэл, — что мисс Кой понесла огромные финансовые потери, но как бы я лично ни уважал ее целеустремленность, стойкость, внутреннюю силу и ум, которым эта молодая леди не обделена, она пострадает только из-за своего промаха. Мистер Буртон понимает, что теперь цена комплекса возросла. Поэтому, как только он заключит сделку, та часть, которая будет превышать первоначальную стоимость комплекса… — тут он назвал цифру, от которой у Габриель перехватило дыхание — это было почти в два раза больше, чем заплатила она, — мистер Буртон, конечно, передаст в фонд мисс Кой излишек.

Габриель в уме быстро подсчитала, что это «пожертвование» не окупит и пятой части средств, которые она вложила.

Но заключительная часть речи Колдуэла окончательно лишила Габриель какой-либо надежды:

— Конечно, потерять дело, которому отдал столько сил, тяжело. Но мисс Кой — сильная молодая леди, она сможет пережить эту потерю. К тому же у нее теперь есть очень полезный опыт. И я думаю, не пройдет и года, как в нашем городе все же появится комплекс, о котором мечтала мисс Кой.

За эти слова Габриель была готова растерзать Колдуэла прямо в зале суда. Он представил дело так, что она, молоденькая энтузиастка, получив по носу за собственную глупость, сможет еще раз все начать с нуля.

Габриель знала, что попробует еще раз. Но теперь ее шансы на успех, которые и так были невысоки, находились где-то ниже нулевой отметки. Не один нормальный человек теперь не захочет иметь с ней дело. А уж после выступления ее адвоката — тем более.

Мистер Вамбах решил применить тактику самобичевания. Хотел, чтобы Габриель прилюдно признала свою ошибку, попросила у всех прощения, умоляя вернуть вложенные деньги. Под конец он пообещал, что впредь мисс Кой всегда будет консультироваться с людьми, которые понимают в подобных делах, например, с мистером Буртоном.

Габриель была готова провалиться сквозь землю после этих слов. Советоваться с мистером Буртоном! Да она же убьет его, если им случится оказаться рядом! Она считала себя достаточно умной, чтобы самостоятельно решать все возникающие вопросы. Тем более что на ее месте обманулся бы каждый!

Габриель подала заявление в полицию, и ей сообщили, что отличить документы поддельные от документов настоящих практически невозможно. Это смогли сделать только эксперты с помощью специального оборудования. Габриель понимала, что ни один советчик ей не помог бы. В конце концов, шайка умудрилась обмануть не только ее! Почему же все теперь говорят о ее глупости? Разве государственные служащие не допустили той же ошибки, что и она? Получается, что ошиблись многие, а отвечать должна одна Габриель.