Долгий субботний день, самым ярким моментом которого стало извлечение дроби из бедра чересчур уж ретивого коккер-спаниеля, измотал ее. Ветеринарный врач Мередит Макгрегор устало стягивала белый халат, когда ее мысли нарушил громкий раздраженный голос, доносившийся из приемной. Говорил мужчина.

— Как прикажете понимать, что вы закрыли клинику десять минут назад? Сейчас только пять минут седьмого!

— Мы закрылись пять минут назад. — В ответе Элайды Рис, которая совмещала обязанности и заведующей приемным отделением и санитарки, терпение боролось с возмущением.

— Я застрял в автомобильной пробке, — резко бросил посетитель, словно вина за его опоздание падала каким-то образом на Элайду. — Подумать только: они надеялись провести федеральное шоссе через Нашвилл, не разворотив при этом полгорода! Но тем не менее я здесь и намерен забрать свою собаку.

— Посмотрю, что можно сделать. — Поджав губы, Элайда вышла в коридор старинного здания, давно уже перестроенного под ветеринарную клинику. — Доктор Макгрегор, вы разрешаете выдать собаку по кличке… — санитарка сверила имя с карточкой, которую держала в руке, — по кличке Чемпион-Ривз-Филтон-Завоеватель?

Мерри застонала от досады. Она так ждала момента, когда сможет сбросить туфли и расслабиться над тарелкой с какой-нибудь горячей едой. Правда, ей не хотелось оставлять животное в лечебнице на воскресенье без особой необходимости.

— А доктор Браун ничего не говорил, уходя? Это, должно быть, его пациент.

— Ну, конечно. — Элайда справилась с записью в карточке. — Да, все в порядке.

В этот миг зазвонил телефон.

— Черт возьми! — воскликнула санитарка. — Такой суматошный день, да мы еще и не в полном составе: Дженни плохо себя почувствовала и уехала домой. — С этими словами Элайда умчалась, скрывшись за поворотом коридора.

Скажите: Чемпион-Ривз-Филтон-Завоеватель! Мерри представила себе стриженого нервного пуделя и под стать ему такого же хозяина. Пусть уж Элайда займется этой собакой.

У Мерри свои заботы. Например, Рождество, которое приходится на следующую пятницу. И маленькая девочка, которая нуждается в ее помощи. И…

— Простите, мисс.

Она резко обернулась на мужской голос.

— Меня зовут Дейв Эндерс. Будьте добры, выдайте мне мою собаку. Ваша коллега, видимо, занята телефонным разговором.

Стоявший в дверях мужчина пронзил ее взглядом серо-стальных глаз. Такие глаза бывают у людей, привыкших повелевать. Судя по его высокому росту, широким плечам, с особым шиком обтянутым сшитым явно на заказ пальто, такой мужчина способен вызвать чувство робости у большинства женщин. Но ведь большинство женщин не отличаются столь высоким ростом, как она, и не способны попотчевать антибиотиками лошадь.

Мерри предположила, что посетитель принял ее за одну из санитарок, так как она уже сняла врачебный халат.

— Я уверена, что Элайда освободится через минуту.

— Послушайте, я спешу. Неужели вы не хотите мне помочь?

Да, она не хотела, но, вероятно, будет проще выдать хозяину его Чемпиона-Ривза-Филтона-Завоевателя, чем стоять здесь и пререкаться.

— Ну, хорошо. Прошу сюда.

Мерри провела посетителя в помещение, заставленное большими клетками. Сейчас почти все они пустовали. Рядом с ними визгливо заверещала паукообразная обезьянка Бритчиз; она попала сюда, нечаянно порезав лапу, когда схватила кухонный нож своей владелицы. Мерри поцокала зверьку языком, проходя мимо, и напомнила себе, что надо проверить, достаточно ли у Бритчиз пищи и воды. По субботам в лечебнице работала девочка-подросток Дженни; она брала обезьянку на процедуры перед тем, как почувствовала себя плохо, и могла что-нибудь позабыть.

Нервно залаяла собака из большой клетки в конце помещения, и Мерри увидела, что это вовсе не пудель, а колли с глазами оленихи; собака взволнованно махала пушистым хвостом.

— Привет, Забияка! — Дейв Эндерс опустился на одно колено, предварительно бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что линолеум чист и его новенькие шерстяные брюки не пострадают.

— Забияка? — Мерри не могла скрыть удивления. — Вы называете Чемпиона-Ривза-Филтона-Завоевателя просто забиякой?

Владелец собаки продолжал разговаривать со своим любимцем, словно не слышал вопроса.

— Они тут хорошо подлечили тебя? Бедняжка, как мы с тобой переволновались, когда тебя подстрелил тот болван, правда? Но в конце концов оказалось, что ничего серьезного нет. — Только теперь говоривший вновь заметил присутствие Мерри. — Пожалуйста, отпустите его. У меня нет времени…

Звук лязгнувшего металлического запора за спиной заставил Мерри обернуться в тот самый момент, когда приоткрылась дверь клетки, где сидела обезьянка Бритчиз. Бросившись к месту происшествия, врач про себя чертыхалась. Даже плохое самочувствие Дженни не извиняет разгильдяйства: клетка всегда должна быть надежно заперта. Особенно, если там обезьянка, чей род прославился цирковыми трюками с открыванием замков и запоров.

Как ни спешила Мерри, она опоздала. Зверек с длинными лапами проскользнул в образовавшуюся щель, издал победный вопль и заплясал перед клетками. Своими согнутыми конечностями он действительно напоминал паука.

— Элайда!

Ясно, одной здесь не справиться. Мало того, что обезьян вообще трудно ловить, так они способны устроить настоящий погром, если начнут бросаться пузырьками с медикаментами. К тому же люди могут пострадать и от их острых зубов.

Дейв Эндерс выпрямился. Его губы сердито сжались.

— Я и представить себе не мог такой разболтанности. В прежние времена доктор Браун никогда не допустил бы ничего подобного.

На возражения времени не было.

— Прошу выйти из помещения. — Мерри почувствовала удовлетворение, когда ее резкий тон заставил посетителя удивиться. — Давайте же!

— Но вы ставите себя в смешное положение.

К своему ужасу Мерри увидела, как он потянулся к обезьяне; она представила себе перспективу — раны от укусов и судебные иски.

— Немедленно прекратите, мистер Эндерс! Я не знаю ваших правил поведения, но здесь распоряжаюсь я.

Мерри снова опоздала. Зверек вскочил на плечо Дейва Эндерса, на его модное пальто от дорогого портного. Тут же обезьянка проделала антраша на месте тщательного пробора в каштановой шевелюре и, используя нахально вздернутую голову посетителя в качестве трамплина, перепрыгнула на полку, полную медикаментов.

— Проклятие! Видите, что вы натворили? — Мерри протиснулась мимо Эндерса и схватила одеяло.

Оживленно болтая на каком-то своем языке, обезьянка швыряла на пол пузырьки и коробочки, когда врач приблизилась к ней. Однако при попытке накинуть на нее одеяло Бритчиз совершила новый прыжок и помчалась прямо к двери, ведущей в другие помещения.

Бросившись вслед, Мерри все же накрыла одеялом рыже-бурого зверька. Пара мужских очень дорогих кожаных туфель прижала к полу свободные углы одеяла. Бритчиз была пленена.

— Слава Богу!

Только теперь Мерри осознала, что Дейв Эндерс стоит вплотную, едва не касаясь ее. Их лица разделяли какие-то дюймы.

— Вы… Спасибо… Я…

Без всякого предупреждения рот Дейва накрыл ее губы, и сильные руки нежно погладили плечи. Прикосновение было ласковым, почти шутливым. Оно потрясло Мерри, и она отстранилась не сразу.

— Простите. — Ленивая улыбка показывала, что он вовсе не сожалеет о случившемся. — Вы, вероятно, разбудили во мне первобытные инстинкты.

Как бы в знак солидарности Бритчиз сердито зашипела и забилась под одеялом. Мерри позвала санитарку и на этот раз та прибежала немедленно. Натянув защитные перчатки, помощница вскоре водворила обезьянку в клетку, а Чемпиона-Ривза-Филтона-Завоевателя (он же — Забияка) выпустила из заключения.

— Я очень сожалею о случившемся, доктор Макгрегор, — сказала санитарка, пополнив запасы пищи и воды у обезьянки и направляясь в приемную. — Мне следовало тщательно все проверить после ухода Дженни.