Молодого человека, который считал своим долгом сообщить гостям о плохой погоде, несколько разочаровала ее реакция. Он решил поточнее разъяснить создавшуюся ситуацию.

— Видимость в нашей округе отвратительная, и местные фирмы не принимают заказы на такси.

Он был безукоризненно вежлив, но тверд.

— Но еще час назад никакого тумана не было и в помине.

Дорис пыталась оспорить совершенно очевидное — погода действительно испортилась. Но говорить так ее заставляло паническое чувство, возникшее от мысли, что ей в обозримом будущем не вырваться из западни.

— Туман может пасть совершенно внезапно, но мне помнится, что в прогнозе погоды говорилось о такой возможности.

Брюс своими словами вызвал благодарную улыбку юноши, а Дорис стиснула от досады зубы.

— Не сомневаюсь, что такая ситуация вам явно на руку. — Тон ее обвинял. — Вы целый вечер оскорбляете меня, отсылаете Патрика куда подальше под каким-то совершенно надуманным предлогом… Он же может в таком тумане разбиться на этом дурацком шоссе!

— Увы, я еще не научился управлять силами природы.

Он произнес это удивительно мягким тоном. И вообще, чем больше заводилась Дорис, тем сдержаннее в проявлении эмоций становился Брюс.

Молодая женщина ощущала себя жертвой самых противоречивых эмоций. Даже голодающий, внезапно приглашенный за щедрый банкетный стол, не так бы растерялся, как она, при мысли о возможном развитии событий. И вдруг, неожиданно даже для себя самой, она произнесла:

— Между прочим, вы-то могли бы отвезти меня!

— Это было бы глупостью. Мне не хотелось бы нести ответственность в случае, если столь прекрасная шейка хрустнет и сломается.

Ее дыхание в который уже раз стало прерывистым от возмущения. А его глаза лениво и вальяжно скользнули по ее действительно белой и красивой шее.

— Может, это как раз и было бы прекрасным решением вашей проблемы?

— Ну что вы, разве я мог бы добровольно уничтожить произведение искусства?

На сей раз он был краток. Но в странном блеске его глаз ошеломленная женщина увидела непонятную ей смесь отвращения с явно выраженной тягой к ней. К счастью, Брюс в это время отвлекся на разговор с юношей, отказавшим в вызове такси. Последний демонстрировал невероятный интерес к беседе, к которой она не прислушивалась.

Какие у молодого человека замечательные манеры, подумала Дорис кисло, почти как у нее до знакомства с Брюсом. Куда, спрашивала она себя, подевалась хладнокровная, внешне безмятежная, уравновешенная Дорис? Дорис, которая никогда не позволяла эмоциям вырваться наружу, чтобы, упаси боже, никого не обидеть?

Она оставалась такой, даже когда умер Дей-вид, словно действовала по детально выписанному сценарию — внешне спокойно, хотя сердце ее разрывалось от боли.

— В отеле нет свободных комнат.

Эти слова вывели Дорис из задумчивости.

— Мне вовсе не нужна комната. Я хочу к себе домой!

Последнее слово она произнесла с таким нажимом, что стало ясно: от своего намерения она не откажется, что она и подтвердила следующей фразой:

— Я пойду пешком!

— Пять миль?!

— Нет, до дома ближе!

— Ну да, по пересеченной местности в условиях абсолютного отсутствия видимости! Да еще в таких туфельках!

Брюс кивком указал на ее легкие лодочки на тонких каблучках.

— У меня выбор не богат!

Эти слова она произнесла с долей горечи.

— Ну почему же? Я занимаю апартаменты, а там всем места хватит!

— Хватит места, чтобы пообсуждать ваши жизненные установки?

Брюс издал глубокий вздох, глаза его опять сузились, а вслух подчеркнуто спокойно он сказал:

— Естественно! — Но вместе с тем в тоне его послышалось нечто такое, что Дорис почувствовала себя несмышленым ребенком. — Я не шучу, в моих апартаментах есть свободная комната, которой вы можете распорядиться как пожелаете. Мне кажется, что ваше слегка истеричное поведение уже начинает привлекать излишнее внимание окружающих.

— Я подожду в холле, пока туман рассеется. И, может быть, кто-нибудь все же поедет в мою сторону.

— Блестящая мысль. Но позвольте поинтересоваться, почему вы считаете меня более опасным, чем потенциального доброхота, который предложит подвезти одинокую женщину, одетую так, как вы?

Она в очередной раз почувствовала себя совершенно беззащитной под его взглядом. Его глаза, окруженные сеточкой морщин, на сей раз не выражали ничего, кроме серьезного интереса.

— Я знакома с владельцем отеля. Уверена, он что-нибудь придумает.

Дорис сказала это не без оттенка высокомерия.

— Я тоже подумал об этом несколько раньше. Можете мне поверить, что самым искренним моим желанием было и есть избавиться от вашего присутствия. Ваш друг, — в его голосе проскочили злые нотки, заставившие ее вздрогнуть, — к сожалению, уже отбыл домой. У него для этого нашлась веская причина — жена готовится подарить ему наследника. Вряд ли кто из служащих отеля без его ведома решится выселить кого-либо из постояльцев, чтобы устроить вас. Поэтому, дорогая моя, вам придется признать, что есть только один выход — провести ночь вблизи от меня. Могу дать совет — не закрывайте форточку и бдите около нее, чтобы не пропустить момент, когда туман улетучится. Тут же можно будет вызвать такси. Но сейчас, пожалуйста, перестаньте вести себя как капризная примадонна. Конечно, жаль, что я несколько испортил ваш план приятно провести вечерок с этим, как его там?..

— Его зовут Лэм! — Вспылила Дорис в ответ на его бесцеремонность. — И потом, мы просто собирались вместе готовиться к экзаменам.

— Он что же, как и вы, учится в университете?

— А что вы имеете против высшего образования? Почему в вашем голосе столько сарказма? Он, прежде всего парень, который… — Выражение лица Брюса соответствовало тону его замечаний, и Дорис продолжила наступление: — А вам не довелось получить образование?

— Естественно нет! Я зарабатывал деньги, пока другие учились.

— А, вы из тех, кто сделал себя сам! Природный талант. Как это впечатляюще! — Ей доставляло удовольствие видеть, как он заводится все больше, — может, и правда ей удалось нащупать его уязвимое место? — Вам нечего стыдиться, вы сумели создать целую империю.

Он метнул на нее раздраженный взгляд, в котором она прочитала еще и огорчение. Этот взгляд заставил Дорис опустить глаза. Она вдруг почувствовала, что ей больше не доставляет удовольствия злить Брюса Кейпшоу.

К тому же это занятие становилось небезопасным. Примерно то же самое, как пытаться приманить дикого зверя, не представляя, какой будет его реакция через минуту.

— Вы чудовищная женщина. Я отказываюсь принимать участие в перепалке с дамой, которая привыкла к тому, что каждый мужчина, не пришедший в восторг от ее мимолетной улыбки, непременно должен оказаться хамом, оскорбляющим ее. Если уж вам так хочется обсудить мои взгляды, убеждения и предрассудки, то предлагаю сделать это в более подходящей обстановке, без посторонних ушей и глаз.

Веки Брюса были полуопущены, резкая тень еще больше подчеркивала жесткую линию его подбородка и выступающих скул.

Дорис, сама высокого роста, рядом с ним показалась себе карликом, когда он, слегка подталкивая, стал направлять ее по лестнице вверх.

Переступив порог номера, Дорис безотчетно уперлась взглядом в кровать и не могла оторвать глаз от покрывала, украшенного ручной вышивкой. Когда она, наконец, огляделась крутом, то прежде всего увидела, что хозяин апартаментов углубился в какие-то расчеты. Тот факт, что Брюс так демонстративно игнорирует ее присутствие, почему-то жутко обидел Дорис.

— Так это моя комната, или вы уже передумали, — поинтересовалась она ледяным тоном.

Он оторвал глаза от блокнота и равнодушно бросил:

— Мне кое-что надо срочно сделать.

— Как ни странно, мне тоже. Так что бессонница на вас напала некстати и, надеюсь, не по причине моего присутствия.

— Скажите, а ваша бурная общественная жизнь не мешает занятиям?

Дорис громко вздохнула, но сдержалась и с приторно сладкой улыбкой разъяснила: