Усердный глупый паучок,

От важности своей кряхтя,

На муху сплел большой силок.

Дурак! Ведь муха эта — Я.

Таких огромных жирных мух

Он прежде не встречал.

Ловил он хоббита на слух,

А в бок поймал — кинжал.

На миг сверкнула сталь клинка,

Смельчак погиб без мук,

Вернее: был живой паук,

А стало мертвых два.

Большой отряд — одни девицы! —

В лице мохнатых паучих,

Напившись колы, слопав пиццу,

Сплел сеть из злобы и интриг.

Концовка песенки — мораль,

Урок для мам и пап:

В руке моей умелой сталь

Сильней мохнатых лап!

^[8]

Бульбо безмерно гордился тем, что ему удалось включить в свой поэтический экспромт столь детальное описание предстоящего сражения. Кроме того, он чувствовал, что слово «глупые» — более подходящий эпитет для этих тварей, чем «кровососки» или «членистоногие».

Паучихи действительно были глуповаты. Они со всех сторон окружали Бульбо, и их становилось все больше и больше. Он все еще не мог распознать ураган страстей, который бушевал в комплекте из семи глаз, но судя по языку жестов, паучихи были в ярости. Они настолько рассвирепели, что начали совершать ошибки, пытаясь поймать Бульбо.

Паучихи забрасывали нити во все стороны, но в порыве гнева никто из них не проявил инициативу и не сплел нормальную паутину, которая накрыла бы невидимого мучителя. Только так можно было бы загнать Бульбо в угол. Так часто бывает, когда эмоции одерживают верх — правильное решение не приходит в голову.

Бульбо легко прорывался через отдельные нити паутины, орудуя кусачками для проволоки и ногтей своего эльфийского армейского ножа. Если бы это был нож модели «Стюарт», то там имелось бы специальное лезвие для разрубания паутины, но воббиту досталась более простая модель. Еще бы подошла зубочистка, сделанная из настоящего бивня олифанта, однако он давно ее потерял.

Тактика паучих не поражала своей изобретательностью. Они были слишком возбуждены, чтобы догадаться поставить стражу возле пленных. Первый пункт плана, который был озвучен во втором куплете дерзкой песенки Бульбо, предполагал освобождение гномов, однако, одурманенный жаждой крови и поэтическим вдохновением, он уже практически забыл об этом.

Подбегая к висящим гномам, он вдруг понял, что кольцо делало невидимым только его, а не Вонючку. Точнее говоря, кольцо не действовало на оружие в тот момент, когда его пускали в ход.Бульбо немного расстроился из-за этого, поскольку сражаться, будучи полностью невидимым, гораздо удобнее в такой напряженной ситуации.

Жаль, что у него не было времени как следует протестировать кольцо. Почему Вонючка оставался невидимым, когда лежал сложенный в кармане? Всякое ли оружие будет видно, или есть исключения? Может, это должно быть оружие из дерева, а не из металла? Например, бита или заостренная палка? А как насчет его собственного тела? Если, например, он будет наносить удар кулаком или пяткой, то они тоже будут видны? Исходя из того, что его одежда оставалась невидимой, может, имеет смысл придумать такое оружие, которое было бы частью одежды? Например, острый, как бритва, галстук-бабочка или армированные мокасины?

Любой уважающий себя Дорк с радостью провел бы несколько часов, размышляя над этими вопросами. Но сейчас Бульбо был немножко занят. Воббит взял себя в руки и подбежал к дереву, на котором висели гномы. Закрыв кусачки, он решил попробовать Большие Ножницы. К счастью, у дерева были еще ветки внизу, по которым Бульбо, как по лестнице, забрался наверх, где висели завернутые в паутину гномы. Пауков пока нигде не было видно.

Большие Ножницы сработали на ура. Как-никак, эльфы делали. Через несколько секунд Бульбо перерезал все нити, на которых висели коконы. Падать, конечно, было высоко (по крайней мере, Бульбо очень бы огорчился, если бы его уронили с такой высоты), но судя по яростным крикам и отчаянному брыканию, никто из гномов не зашибся насмерть.

Перед тем как разрезать паутину, которая окутывала коконы, Бульбо снял с себя кольцо. Гномы могли на него сильно обозлиться, несмотря на то что он их, вроде как, спасал. Поэтому воббит решил пока что держать свое секретное оружие при себе до поры до времени. Уже будучи видимым, он наклонился к первому кокону.

«Это или Чики, или Пики», — подумал он, глядя на торчащий из кокона кусочек бороды, длинной, как у джазового музыканта. Бульбо разрезал кокон, но находившийся там Чики не спешил вставать. Оказавшись жертвой паучьего яда, он позже описывал свои ощущения как «жуткое похмелье, словно после попойки». Свое падение с ветки он никак не прокомментировал.

Осознавая, что в любой момент могут нагрянуть паучихи, Чики начал помогать Бульбо распутывать остальных гномов. Вскоре все были освобождены, но паучихи вернулись раньше, чем Толстяк успел оправиться от головокружения и тошноты. Так как он был самым сочным, паучихи бросились на него первого.

Завязалась битва: сотни разъяренных гигантских пауков напали на Бульбо и дюжину плохо стоящих на ногах гномов. Но как бы они ни были накачаны паучьим ядом, они все же находились в состоянии бодрствования и могли видеть вокруг себя, в отличие от той ночи, когда их схватили пауки. Они тут же вооружились большими палками, и, кроме того, вокруг валялась куча увесистых камней. Гномы быстро сообразили, что убивать пауков — проще простого, и весело взялись за это дело. Азарт сражения на некоторое время оживил их, но вскоре они начали уставать. Бульбо тоже почти выбился из сил, несмотря на яркое свечение своего волшебного ножа, поражавшего одного паука за другим.

«Вонючке не по душе пауки точно так же, как и гоблины», — подумал Бульбо, всаживая клинок в очередного гада. Силы его были почти на исходе, гномы тоже выдохлись. Они уже готовы были сложить оружие и надеяться на то, что кто-нибудь придет и спасет их. Но неожиданно пауки сдались первыми и отступили, зарекаясь брать в плен тех, кто обзывается и наносит им урон при помощи палок и камней.

Гномы увидели, что в пылу сражения они вышли на поляну, куда хотели явиться незваными гостями на пикник эльфов. Пауки сюда соваться не любили, и гномы сели на траву, чтобы отдышаться. Сразу же возникла куча вопросов: где раздобыть воды, как быть с едой, где выход из леса и т. д., причем все эти вопросы были адресованы Бульбо, как будто он был менеджером проекта.

Гномам также было интересно узнать, как именно ему удалось их спасти. Бульбо так вымотался в битве с пауками и от сочинения песен, что уже не мог быстро наплести какую-нибудь правдоподобную ложь. Вопреки здравому смыслу он рассказал им всю правду целиком: о кольце, о Леди Гуль-Гуль, об игре в загадки и удачном бегстве. Тори и Рори так понравились загадки, что они вынудили Бульбо рассказать эту часть истории еще раз, а во время рассказа по очереди выкрикивали правильные ответы.

Гномы были так благодарны Бульбо за то, что он их спас, что даже знание всей правды об исчезающем из поля зрения Банкинсе нисколько не уронило их мнение о нем. Гномы вообще питают уважение ко всем, кто владеет ценными предметами, такими как волшебный нож или кольцо. Они также щепетильно относятся к благоприятным знакам. Так, например, гномы взяли с собой воббита отчасти из-за того, что не хотели отправляться в путешествие группой из тринадцати особ. Бульбо вспомнил тот день, когда стал «счастливым» четырнадцатым номером в команде Нудина, и внезапно похолодел от страха.