Начало светать, подул легкий, прохладный ветерок.

   Вот так я и шел. Улыбаясь от уха до уха, и не переставая вертеть головой по сторонам. Правда, первый день смотреть особо было не на что. Горы, горы, горы и петляющая между ними дорога. И лишь только ближе к ночи, я, наконец, оставил их за спиной и зашагал по огромной, заросшей травой, равнине. Ханан-Кай располагался на горном плато, но там и близко не было ничего подобного. А здесь, куда не смотри, высокая трава, слегка шелестящая под звуками ветра. И, главное, запах. Запах цветущих цветов смешанный... честно говоря, я даже не мог сказать с чем именно. Для меня все эти запахи были слишком необычны.

   Новые впечатления, новые ощущения, я просто не хотел останавливаться, а поэтому вслед за днем, под ногами, "прошла" и ночь. И лишь когда по правую сторону от меня небо постепенно начало "бледнеть", предвещая скорый рассвет, я остановился перекусить. Скинув с плеч вещевой мешок, стянул через голову перевязь с ножнами, а затем расстегнул и снял куртку. После чего, с невероятным наслаждением, повалился в высокую траву и некоторое время так и лежал, наслаждаясь таким необычным, для меня, запахом свежей, сочной травы.

   И вот так, блаженствуя, совершенно неожиданно для себя, я умудрился уснуть и проснулся только, судя по солнцу, через добрых три часа, да и то не по собственной воле. Разбудило меня странное подергивание за ногу.

   "Вынырнув" из своего сна, и мгновенно насторожившись, я буквально "прощупал" окружающее пространство всеми своими чувствами, но ничего опасного так и не почувствовал. Слегка приоткрыв глаза, внимательно осмотрелся по сторонам, однако, опять же, никого не увидел, поэтому уже полностью открыл глаза и приподнялся на локте. Вот в этот момент и дал о себе знать мой "будитель". Снова дернуло ногу, а когда я опустил взгляд на свои черные сапоги, мои брови, от удивления, невольно поползли вверх.

   Возле ноги, свернувшись большими, зелеными кольцами, лежала зеленоглазка. Довольно большая, ядовитая змея, получившее свое название из-за соответствующего окраса. Когда она сворачивалась кольцами, создавалось впечатление, будто на тебя смотрел один, большой, зеленый глаз. Впрочем, все это я вспомнил лишь много позже, а вот первые несколько секунд я мог лишь изумленно таращиться на змею "воюющую" с моим сапогом. Обернувшись вокруг носка, она, раз за разом, вонзала свои зубы в самый его кончик, но, что естественно, прокусить не могла.

   В конце концов, видимо, посчитав, что победа осталась за ней, змея оставила мою ногу в покое и сползла с неё. Однако, стоило мне лишь слегка дернуть носком, как она мгновенно замерла. Для пробы я дернулся еще раз, после чего змея снова бросилась на сапог, обвивая его и вонзая зубы. Сразу стал понятен "механизм" атаки. Похоже, она воевала с моей ногой уже довольно долго, вот только я ни в какую не хотел просыпаться. В общем, проявил поразительный идиотизм. Учитель был бы несказанно рад, узнай он об этом инциденте.

   Поднявшись на ноги, я, аккуратно отведя ногу назад и в сторону, откинул цепляющуюся за нее змею в поле. Правда, откинул осторожно, чтобы, не дай Амару, не пострадала. Ведь, вполне так возможно, что сейчас она спасла мне жизнь. Я умудрился потерять не только бдительность, но еще и все мозги. Нет, серьезно, вцепись та же зеленоглазка мне в шею, и пару неприятных часов мне было бы обеспечено. Змея-то довольно ядовитая. Однако суть не в ней, а в моем поведении. Я не смог себя должным образом настроить. Пусть впереди меня ждал далеко не Город Мертвых, но, конкретно для меня, земли людей могли оказаться даже более опасным местом. А случай со змеей это наглядно доказал. Не зная как относиться ко всему происходящему, я непозволительно сильно расслабился. Происходи это все дело в Долине Нежити, и вскоре бы мой труп уже осыпался серым пеплом.

   Вот за такими мыслями и прошло мое утро.

   Отбросив змею, я первым делом сходил по "своим делам", затем сполоснул лицо и руки из фляжки с водой. И только после этого приступил к тому для чего я, собственно, изначально и останавливался, то есть к еде. Учитель сказал, что за пару дней я дойду до порта, а поэтому еды взял совсем немного. Хлеба, колбасы, да чай в термосе - весьма удобном изделии гномов. Обычный термос держал тепло больше семи дней, а магический так и целый месяц, причем без последствий для содержимого. Вкус того же чая в подобных термосах оставался таким, будто его едва-едва наполнили. В общем, как уже сказал, удобная штука, а в рейдах так и вовсе незаменимая.

   Поев, попив и потянувшись, надел куртку, не торопясь, застегнул железные замочки, заменяющие обычные пуговицы, и, надев перевязь, чтобы рукоять меча привычно расположилась над правым плечом, взялся за мешок. Проверил, как лежит щит, аккуратно завяз тесемки, чтобы в случаи чего, всегда можно было развязать их в одно мгновение, и только после этого, просунув руки в лямки, пристроил мешок за спиной. Поводил плечами, достал и засунул обратно меч и лишь убедившись, что все нормально и ничего не мешает, снова двинулся в путь. Вот только теперь я шел довольно быстро, по сторонам смотрел не больше необходимого и вообще настроил себя так, как будто шел не на прогулку, а в место ничуть не менее опасное, чем сам Некрополь. И, судя по некоторым историям учителя, рассказанным за последний месяц, я был не так уж и не прав. Главное теперь опять не дать себе расслабиться. Честное слово, мне теперь за этот случай будет стыдно до конца своей жизни. Ведь вот был бы номер, если бы я сегодня помер. Фразу хоть на листок записывай и ставь на видное место, как постоянное напоминание собственной глупости.

   Видимо от необходимости хоть чем-то занять собственные мысли, самобичеванием я занимался весь день и большую часть ночи. Разбирал, почему я так поступил, мысленно ругался с учителем, "выслушивая" его язвительные замечания и искал себе оправдания. На привал больше так и не останавливался, а ближе к утру, когда на востоке уже показался край солнца, взобравшись на очередной, невысокий холм, я от неожиданности даже растерялся.

   Море.

   Легкий, утренний бриз слегка "цеплял" воду, вызывания на темной глади воды легкую рябь. Заодно стала понятно, почему в последний час я чувствовал, что с каждым новым шагом мне дышалось все легче и легче. Будто... оказался на берегу моря. Да, теперь я понимал учителя, когда он мне сказал: "это надо видеть самому". Для того, кто всю жизнь прожил в городе, в окружении гор и даже ни разу в жизни не видел зеленого луга, море показалось чем-то потрясающим.

   Постояв так некоторое время, наслаждаясь доселе невиданным мне пейзажем, я медленно стал спускаться с холма, но постепенно перешел на быстрый шаг, а потом и вовсе бег. Мне хотелось как можно скорее оказаться у воды, почувствовать ее, почувствовать какого это, касаться  такой воды? И по прошествии нескольких минут под моими ногами зашуршала морская галька, а я сам остановился у самой кромки воды.

   И весь следующий час, старательно "изображал" из себя маленького ребенка.

   А вот обратно на дорогу я возвращался с нескрываемой неохотой. Море мне понравилось, хотя и казался несколько странным тот факт, что рядом со мной была такая прорва воды, но вот утолить жажду, она не могла. Ведь это просто обалдеть, - море соленой воды! Вдобавок, очень хотелось искупаться, но, памятуя о предупреждении учителя, пришлось воздержаться. Ходить белым от соли мне не хотелось, да и солнце уже пекло беспощадно, поэтому, ежеминутно издавая тяжкие вздохи, я вернулся на дорогу. Одна была отрада. Дорога все время шла вдоль побережья, так что хоть любоваться на море я мог сколько душе угодно. Однообразие полей за прошедшее время мне изрядно приелась, а вот на море, мне так казалось, я мог смотреть вечно.

   Впрочем, вскоре пейзаж сменился и по другую сторону.

   Я еще вчера днем дошел до "обжитых" мест, после которых вид "заросшая травой равнина" сменился видом "заросшая пшеницей равнина". И вот теперь, буквально через час неторопливого шага вдоль берега, по левую от меня сторону показались коровы. Много коров. И овцы. Еще больше овец. Не сразу конечно и не все вместе, а постепенно, то там, то тут, но все равно, на мой взгляд, их было много. По самым скромным прикидкам больше нескольких тысяч голов, пасущихся на протяжении десятка километров вдоль дороги, и это еще неизвестно, сколько скрывалось за многочисленными холмами. Кажется, теперь я знал, откуда нам, в Ханан-Кай, учитель и "старые" закупали муку, мясо и молоко с маслом. И почему они всегда были такие свежие. Ведь все это дело росло и паслось прямо возле нас.