Том кивнул и сказал:

— Хорошо. Но ты мне позвонишь?

— Обязательно, обязательно позвоню.

Кей поцеловала его и прижала к себе. Ее рука почувствовала худенькие лопатки мальчика под тонкой футболкой, и, на мгновенье, сердце сжалось от пронзительной тоски.

Через некоторое время фигурка ее брата скрылась за поворотом улицы. Кей думала, что никогда больше его не увидит.

По небу проползали ленивые облака, закрывая солнце, ветер чуть шевелил ветками деревьев. Это был последний день мая, и в нагретом воздухе пахло травами.

Проводив глазами Тома, Кей надела на плечи рюкзак, сорвала с обочины дороги маленький белый цветочек, рассеянно повертела его в руках. Рассматривая крошечные лепестки, она отчаянно пожелала, чтобы время вернулось вспять. Просто отмоталось, как лента в старых магнитных кассетах.

Что делать дальше? Кажется, она уже знает, но от этого внутри становится совсем холодно и пусто. Если бы можно было не думать, выкинуть из головы навязчивые мысли. Если бы можно было заново прожить этот день…

Конечно, Кей обманывала Тома. Скрываться от полиции глупо. Прятаться негде, ехать некуда. У нее нет родных, которые могли бы позаботиться о ней. И нет хороших друзей. Не ехать же в самом деле к тете: «Привет, я убила человека, спрячьте меня…» Тетя наверняка просто вышвырнет ее из дома. Кей невесело улыбнулась и тут же подумала, что, оказывается, может улыбаться.

А тюрьму она не перенесет. Сама мысль о тюрьме и о годах, которые придется провести там, вызывала такое отчаянье, что сердце замирало, и глаза становились горячими. Нет, только не тюрьма. Она ведь не преступница, она не убийца…

Кей хмыкнула и резко смяла хрупкую головку цветка.

Вот именно, что она теперь, с этого дня, с этого часа, с этого момента — самай настоящий убийца.

И совершенно ясно, что надо делать. Самоубийство. Вот оно, то самое решение, которое так пугало ее. Но именно оно казалось сейчас самым правильным. Самым правильным и самым простым.

Машина Риверса — старый, видавший виды форд — все еще стояла в гараже.

«Риверс уже не поедет на ней никуда» — с горькой радостью подумала Кей, садясь в машину. Рюкзак кинула на соседнее сидение.

Старая улочка за их домом заканчивалась, и дорога через пустошь, поросшую дикими травами, выходила на загородное шоссе. Чуть дальше — Кей знала — шоссе делает крутой поворот мимо глубокого ущелья. Она разобьется в этом ущелье вместе с машиной. Это будет похоже на несчастный случай. Кей решительно повернула ключ зажигания (Риверс забыл его в машине, такое случалось с ним, когда он был пьян) и выехала на дорогу.

Девушка думала о том, что теперь ее жизнь изменилась окончательно, что уже нельзя ничего исправить или вернуть назад. Если бы у нее был еще один шанс, если бы вдруг появилась такая возможность — вернуться в прошлое — она бы не убила своего отчима. Разве она могла знать, что все так получится? Ведь и мысли об убийстве не возникало.

А если бы она так и осталась стоять незамеченной в комнате Тома, Риверс спустился бы вниз и избил мальчика. Так же, как бил когда-то ее…

Кей вздохнула, напряженно глядя вперед. Даже если бы у нее был еще один шанс, она поступила бы так же. И правильно, что она это сделала, одним выродком стало меньше. Вот только цена, которую придется за это заплатить, слишком высока. Но Кей ведь все равно никому здесь не нужна. Никто не станет о ней жалеть. Никто, кроме Тома.

Кей не плакала. Слез просто не было. Только внутри жгучей волной плескалась боль. С этой болью нельзя жить, просто невозможно. Она умрет, разобьется вместе с машиной и ей больше не будет больно.

С другой стороны, глупо умирать, когда тебе всего девятнадцать… Может, просто уехать, скрыться в каком-нибудь маленьком городке? А после действительно все утрясется.

Кей сбавила скорость, медленно выдохнула воздух. Не стоит торопиться со смертью. Кто знает, что ждет ее за порогом этой реальности? Что там будет после смерти?

Машина выехала на шоссе. Навстречу Кей летели деревья, сквозь ветви которых пробивались золотисто-розовые лучи уходящего солнца. Спереди показались три больших камня, стоящих вдоль дороги. Сразу за ними дорога круто поворачивала влево, огибая обрыв. Сколько Кей себя помнила, эти камни всегда стояли здесь, по краям шоссе, два с одной стороны и один с другой. Высокие, в человеческий рост, узкие и совершенно гладкие, словно их специально отшлифовали. Камни окружало чистое пространство — только трава, ни кустика, ни деревца. Расположены они были напротив друг друга, два камня напротив одного. С той стороны, где стоял один камень, находился запад, и солнце садилось прямо за этим камнем, так что тень от него лежала поперек шоссе. Длинная, узкая тень. Золотистые лучи заходящего солнца освещали две серых глыбы на противоположной стороне. И тень от одного камня легла между двумя другими камнями. Прямо посередине.

Это длилось считанные минуты. Но как раз в эти минуты машина Кей переехала эту тень. Девушка ничего не заметила. По крайней мере, первые пять минут.

Но потом она почувствовала, что колеса машины едут не по асфальту, а почему-то твердому, бугристому. Впереди — ни поворота, ни ущелья. И тут Кей увидела, что дорога, по которой едет ее машина, вымощена серым, овальным камнем. Это было так неожиданно, что Кей резко нажала на тормоза. Машину слегка занесло и развернуло на повороте. Качнуло, и через мгновение наступила тишина. Пустое шоссе уходило вдаль и терялось на вершинах холмов.

Кей вышла из машины и огляделась. Резким движением убрала волосы с лица, нервно потерла переносицу, нахмурилась.

Это было не шоссе. Просто дорога, вымощенная серыми, гладкими камнями. Что-то изменилось вокруг. Стало заметно жарче, пахло травами и еще чем-то, совсем не знакомым.

И вокруг все тоже было не знакомо. Возле дороги росла только трава, но очень густая и высокая. В ней оранжевыми метелочками поднимались неизвестные, невиданные раньше растения. Кей почему-то подумала, что именно метелочки так душисто пахли.

Оказалось, что она стоит на холме, и дорога впереди полого спускается вниз. Там, внизу, не далеко от дороги, рос негустой лесок и темнел еще один холм за ним. А сзади, за машиной, чуть поодаль — все те же серые камни, два справа от нее и один слева. Кей бросилась к этим камням, словно к спасительному якорю, но солнце опустилось еще ниже, тень сначала сдвинулась, а потом исчезла вообще — набежавшие облака закрыли солнце.

Поэтому возле камней Кей увидела только высокую траву и росшие в ней, сладко пахнувшие метелочки. И все ту же серую дорогу, вымощенную булыжником.

— Этого не может быть. Этого просто не может быть, — эти слова Кей произнесла вслух. Может, она уже погибла, разбилась и теперь в раю?

Глупо как-то звучит. Но тогда что с ней случилось? Наверно, это такой сон, это просто ей снится.

Кей провела рукой по лицу, словно пытаясь прогнать наваждение, и сильно стукнула себя кулаком по колену. Было больно. Она все чувствовала и ощущала, как наяву, а не во сне.

Она не спит. Это не сон. Она действительно стоит на незнакомой дороге, в незнакомом месте. И она действительно не знает, куда же ей теперь ехать.

Ну, что ж, — подумалось ей, — по крайней мере, с самоубийством можно повременить. Хоть что-то положительное в этом есть.

Солнце вновь вышло из-за туч, рассыпав предзакатное золото на дорогу, траву и бежевые метелочки. Хитро замигали оранжевые блики на суровых обелисках, пролетел над травой робкий ветер. И стало так хорошо, так славно на холме, что Кей несмело улыбнулась. Что ж, посмотрим, что это за местность. Наверняка можно найти ответ.

Она вернулась в машину, повернула ключ зажигания и тронулась с места. Вперед, подальше от трех странных камней и от своего прошлого. Вперед и вперед.

Кей никого не встречала. Никого и ничего. Пустынная дорога, пустынные поля, золотистые лучи солнца. И чудесный запах трав.