Вскоре девушка заметила, что чем выше она поднимается, тем больше становятся дома и шире — встречные улицы. На столбах вместо масляных фонарей появились электрические лампочки под стеклянными матовыми плафонами.

«Неужели тут есть электричество?» — удивилась она. Но это действительно был электрический свет. А дальше Кей увидела освещенные витрины магазинов и кондитерских. Дома на этих улицах были в два, и даже в три этажа высотой, их украшали арки, маленькие балкончики, башенки и шпили. Необыкновенный, сказочный, таинственный город открывал ей свое лицо, и его странные, каменные дома с остроконечными крышами и высокими шпилями, его изящные арки и горбатые старинные мостики от одной башни к другой, его многолетние деревья и чугунные узорные решетки — все это несказанно удивляло Кей.

Дорога, по которой шла девушка, горбилась гладкими плитами и забиралась вверх прямой светлой полосой. Иногда по ней проезжали экипажи, запряженные лошадьми, маленькие повозки, просто верховые всадники. Кей, чтобы не попасть под колеса, перешла на узкий тротуар вдоль домов.

И здесь она также чувствовала на себе удивленные взгляды окружающих, но это были доброжелательные, теплые взгляды, они не пугали ее. Город, казалось, лучился умиротворением, покоем, тихим счастьем, словно залитая утренним светом медлительная река. И Кей ощущала странную уверенность, что никто здесь не желает ей зла, и никто не причинит вреда.

И она шла дальше — все вверх и вверх. Наконец, дорога сделала крутой поворот, и девушка очутилась на тихой и пустынной улице. Дома здесь утопали в кронах высоких деревьев. Вдоль низких, выкованных решеток, окружающих дома, росли кусты жасмина и шиповника.

Ну, что, куда теперь? Может, надо было у кого-нибудь спросить про Зеленую улицу? Но Кей знала, что не решится сама заговорить с жителями города. Почему-то она чувствовала смущение и неуверенность. Что, если они спросят, откуда она и как сюда попала? А она и сама толком не знает, как сюда попала…

Где ей теперь искать эту самую Зеленую улицу? Наверно, лучше всего где-нибудь переночевать до утра, а там видно будет. Может, все как-то утрясется. Может, она проснется, и окажется, что все просто ей приснилось, и она у себя дома.

При мысли об этом ее передернуло. Если бы она не попала в этот непонятный мир, в этот странный город, то скорей всего, была бы уже мертва. Кей опустила глаза и посмотрела на свои руки и ноги. Как-то страшно думать о том, что она могла бы сейчас быть трупом.

А Риверс уже — труп… Интересно, нашли его или еще нет? Скорей всего, нашли, если Том доехал до тети Агаты. А если не доехал?

Все, стоп. Она не может сейчас думать о Томе, пока еще нет. Надо что-то предпринять, где-то найти ночлег, иначе с ней случится истерика прямо на дороге. Надо разобраться — что это за город, и почему она сюда попала. Потом, потом как-нибудь она обстоятельно вспомнит все события этого проклятого дня, вспомнит брата и справится и с этой болью.

Кей машинально провела рукой по лбу, словно отметая тяжелые мысли, и оглянулась вокруг.

Рядом с ней за узорной низенькой решеткой находился сад, в глубине которого стоял двухэтажный дом. От решетчатых ворот к нему вела выложенная бетонной плиткой дорожка.

За деревьями, в темноте, дом трудно было разглядеть, только свет в его окнах пробивался сквозь листву. Кей подошла поближе к решетке и заметила в глубине сада скамейку с выгнутой спинкой.

Вот и отлично. Возможно, что она сможет переночевать на этой скамейке. Здесь не холодно, и, если она укроется своей ветровкой, то не замерзнет. А в рюкзачке есть молоко и печенье.

Кей ухватилась руками за тонкие прутья решетки и без труда перелезла в сад. Вот и скамейка. Она накинула на плечи ветровку и села, поставив рядом рюкзачок. Усталость гудела в ногах и давила на спину. Немало пришлось пройти сегодня, пожалуй, первый раз в жизни дорога оказалась такой длинной и такой странной. Сейчас бы помыться, встать под душ и смыть с себя пот и дорожную пыль. Неприятно спать грязной. Кей достала печенье, разорвала пачку и принялась за свой скудный ужин.

Голос, неожиданно прозвучавший в ночной тишине сада, был по-мальчишески звонким:

— Что ты ешь?

Кей вздрогнула и подняла глаза. В сумраке перед ней вырисовывался силуэт высокого мальчика — подростка. Он стоял чуть поодаль от скамейки, стройная тоненькая фигурка на фоне темной, чуть вздрагивающей от ветра листвы кустов.

— Привет, — Кей старалась говорить спокойно и невозмутимо.

Кто его знает, вдруг он еще испугается и заорет.

— Ну, привет, — мальчишка подошел поближе, и на его лицо упал свет от уличных фонарей. Ему было лет тринадцать, ну, может, четырнадцать, и у него были круглые карие глаза под длинной, темно-русой челкой.

— Ты здесь живешь? — спросила Кей.

— Да, вон в том доме, — мальчишка мотнул головой с глубь сада в сторону дома, — а ты где живешь?

— Да я и сама хотела бы знать, где я живу, — Кей говорила на том самом незнакомом языке, на котором говорили стражники ворот и этот мальчик.

И она сама удивлялась, как это легко у нее получается.

— Ты живешь тут с родителями?

Мальчик помотал головой и сказал:

— Нет. Я приехал сюда в гости к другу. В этом доме живет Джейк, мой друг.

Кей попыталась объяснить свое присутствие в чужом саду:

— Я хотела просто отдохнуть здесь и перекусить. Мне пришлось сегодня много ходить. Я немного посижу и уйду, я ничего плохого не сделаю. Необязательно рассказывать обо мне своему другу, — Кей надеялась уговорить мальчика, чтобы тот не поднимал шум. Неизвестно, как отнесется Джейк к незнакомке, проникшей поздним вечером в его сад.

Но мальчишка удивленно поднял брови и заметил:

— Какой смысл сидеть на улице? Пошли к нам домой.

— Нет, не стоит. Я не хочу причинять вам неудобство. Уже слишком поздно для визитов, — поспешила отказаться Кей.

— Да какое там неудобство. Это не неудобство. Зачем сидеть на улице, когда можно войти в дом. Тем более, что там все равно никто еще не спит.

— Нет, я лучше тогда уйду, — Кей решительно поднялась со скамейки.

В это время в доме открылась дверь, и какой-то мужчина позвал:

— Сэм, ты идешь домой?

Мальчишка схватил Кей за руку и, потащив за собой в сторону дома, сказал:

— Пошли, пошли. Слышишь, нас зовут? — и, повысив голос, закричал:

— Джейк, у нас сегодня гость. Смотри, кто к нам пришел!

Кей не могла ничего поделать, и пошла вслед за мальчишкой к дому. Мальчик решительно втянул ее за собой по ступенькам к двери, и она очутилась в просторной прихожей, залитой электрическим светом. У двери стоял молодой парень, чуть выше ее ростом. Кей взглянула на него и, вздохнув, сказала:

— Здравствуйте.

Сэм торопливо сказал:

— Я нашел ее на скамейке в саду. Ее нужно покормить, Джейк, и, может она переночует у нас.

— Нет, нет. Что вы. Я не стану у вас ночевать. Я думаю, мне пора уходить, — и Кей потихоньку попятилась к выходу.

— Почему бы и не переночевать, — вымолвил Джейк.

Он говорил уверенно и медленно, словно это было само собой разумеющимся.

— В этом нет ничего плохого. Ты можешь поесть у нас и остаться на ночь.

— Нет, я же сказала. Мне надо идти, — Кей резко развернулась к двери.

С какой стати ей ночевать у этих незнакомых людей?

И тут Джейк заговорил на английском языке, таком знакомом и родном:

— Ты действительно можешь остаться на ночь, тебе нечего боятся. Ты меня понимаешь?

Кей оглянулась и с удивлением уставилась на него. Она совсем не ожидала услышать здесь родную речь.

— Кажется, понимаю, — ответила она на том же языке.

— О чем вы говорите? — вмешался Сэм.

Но Джейк лишь махнул в его сторону рукой и добавил на языке, понятном для Сэма:

— Лучше запри дверь, Сэм. Наша гостья, пожалуй, останется.

Мальчик закрыл дверь и скинул сандалии со своих ног. Джейк сказал, что приготовит ужин для нее:

— Женщина, которая помогает нам по хозяйству, уже ушла, но что-нибудь для тебя мы найдем. Ты можешь пока вымыть руки, Сэм покажет тебе, где у нас ванная.