Пока мы шли по пастбищу, Бо объяснял, что Ферма «Убежище» возникла не столько как мечта или «великая идея»*, а скорее как результат цепи случайных событий.

* Имеется в виду аллюзия на строку из песни Grateful Dead, ставшую впоследствии названием романа Кена Кизи Sometimes Great Notion — «Порой великая идея». (Прим. ред.)

— Я ехал на машине мимо скотопригонного двора в Ланкастере и увидел на заднем дворе сваленных в кучу депрессантов. Я приблизился, а одна из овец повела головой. Я понял, что она еще жива и оставлена тут страдать. Поэтому я положил ее в кузов фургона. Я никогда не делал ничего подобного раньше, но не мог оставить ее в таком положении. Я привез ее в ветеринарную клинику, ожидая, что ее подвергнут эвтаназии. Ее чуток потолкали, и она встала на ноги. Мы взяли ее к себе в дом в Уилмингтоне, а потом, когда заимели ферму, отвезли ее туда. Она прожила десять лет. Десять. Хороших лет.

Я упомянул об этой истории не для того, чтобы способствовать возникновению еще нескольких ферм-убежищ. Они делают много хорошего, но это добро в образовательном (они проводят экскурсии-разоблачения для таких людей, как я), а не в практическом смысле настоящего спасения значительного количества животных. Бо был первым, кто это осознал. Я упомянул об этой истории, чтобы проиллюстрировать, насколько легко могут возрождаться к жизни депрессивные животные. Любое существо, находящееся в подобном состоянии, должно быть спасено или милосердно убито.

ENVIRONMENTALISM (ЭНВАЙРОНМЕНТАЛИЗМ)

Иными словами это забота о сохранении и восстановлении природных ресурсов и экологических систем, которые поддерживают человеческую жизнь. Существуют более грандиозные определения этого сложного слова, которые произвели на меня более сильное впечатление, но именно это обычно имеют в виду, по крайней мере, сейчас. Некоторые энвайроменталисты включают в ресурсы и животных. В данном случае под животными понимают не всех обитающих на земле, а обычно лишь тех, которым грозит вымирание, или тех, на кого охотятся и которые, следовательно, больше всего нуждаются в сохранении и восстановлении.

Недавно в университете Чикаго провели исследование, в ходе которого обнаружилось, что наш выбор пищи способствует глобальному потеплению, по крайней мере, так же, как и наш выбор транспортных средств. Еще более недавние и авторитетные исследования под эгидой ООН и Комиссии Пью убедительно показали, что, если брать планету в целом, промышленное животноводство больше влияет на изменение климата, чем транспорт. Согласно данным ООН, сектор Домашнего скота ответственен за 18 процентов выделения тепличного газа, это примерно на 40 процентов больше, чем весь транспорт — автомобили, грузовики, самолеты, поезда и корабли вместе взятые. Животноводство отвечает за 37 процентов антропогенного метана, который в 23 раза превышает коэффициент парникового потенциала, выделяемого GO, а также за 65 процентов закиси азота, который примерно в 296 раз превышает коэффициент парникового потенциала, выделяемого С02. Самые современные сведения даже определяют количественную роль рациона: всеядные способствуют выделению в семь раз большего объема тепличного газа, чем веганы.

ООН суммировала эффект, оказываемый мясной промышленностью на окружающую среду, следующим образом: выращивание животных в качестве источника пищи (как на фабриках, так и на традиционных фермах) «это один из двух-трех из самых значительных вкладчиков в наиболее серьезные проблемы окружающей среды, на каждом уровне от локального до глобального… [Животноводство] должно стать главным средоточием политики, когда рассматриваются вопросы разрушения земной поверхности, изменения климата и загрязнения воздуха, нехватки чистой воды и истощения ее запасов на земле и потери биоразнообразия. Влияние домашнего скота на проблемы, связанные с окружающей средой, весьма значительно». Другими словами, если человек заботится о том, что его окружает и если он доверяет научным данным таких источников, как ООН (или Международная правительственная группа экспертов по изменению климата, или Американский Центр науки в общественных интересах, или Комиссия Пью, или Ассоциация заинтересованных ученых, или Институт Всемирной вахты), этот человек должен задуматься о проблеме поедания животных.

Можно выразиться еще проще, тот человек, который регулярно ест животные продукты, выращенные на промышленных фермах, не может называть себя энвайронменталистом, не отделяя этого ’слова от его смысла.

FACTORY FARM (ПРОМЫШЛЕННАЯ ФЕРМА)

Этот термин, без сомнения, выйдет из употребления в следующем поколении или примерно в то время, либо потому, что на свете больше не будет промышленных ферм, или же потому, что исчезнут семейные фермы, которые можно будет сравнивать с промышленными.

FAMILY FARM (СЕМЕЙНАЯ ФЕРМА)

Семейную ферму обычно определяют, как ферму, где семья владеет животными, руководит всеми процессами и ежедневно трудится на ферме. Два поколения назад фактически все фермы были семейными.

FEED CONVERSION (КОНВЕРСИЯ ФУРАЖА)

По необходимости оба вида фермеров — как промышленных, так и семейных — интересуются соотношением съедобной животной плоти, яиц и молока, произведенных на единицу фуража, которым кормят животного на ферме. Толкуют они этот интерес по-разному и совершенно разными способами пытаются увеличить прибыльность предприятия, по величине которой и можно различить два вида фермеров. Например:

FOOD AND LIGHT (ЕДА И СВЕТ)

Промышленные фермы обычно манипулируют с едой и светом, чтобы увеличить продуктивность, зачастую за счет благополучия животных. Фермеры, производящие яйца, делают это для того, чтобы перестроить биологические часы птиц, отчего те начинают класть ценные яйца быстрее и одновременно ответственнее. Вот как один птицевод описывал мне ситуацию:

«Как только самки становятся половозрелыми — индейки в возрасте двадцати трех — двадцати шести недель, а куры — от шестнадцати до двадцати недель, — их помещают в сараи и приглушают свет; иногда их держат в полной темноте в течение нескольких часов каждый день. А потом сажают на диету, содержащую очень мало белков, практически на голодный паек. Это длится недели две-три. Затем им включают свет на шестнадцать часов в день, а курам на все двадцать, чтобы они думали, что наступила весна, и начинают кормить большим количеством белка. Птица немедленно начинает откладывать яйца. Они все подчинили науке, поэтому могут прекратить кладку яиц, начать ее, то есть делают все, что хотят. Понимаешь, в природе, когда приходит весна, появляются жуки, начинает расти трава, дни становятся длиннее, по этим намекам птица может сказать себе: „Пришла пора нести яйца. Наступает весна“. Итак, человек вторгается в жизненный ритм птицы. Управляя светом, питанием, временем кормления, промышленность может заставить птиц класть яйца круглый год. Именно это они и делают. Индюшки теперь кладут 120 яиц в год, а куры — примерно 300. Это в два, а то и в три раза больше, чем в природе. Через год их убивают, потому что на второй год они не смогут класть столько же яиц: промышленность вычислила, что гораздо дешевле забить их и начать все заново, чем кормить и содержать птиц, которые несут меньше яиц. Во многом из-за этой практики птичье мясо сегодня столь дешево, но птицы из-за этого страдают».

Хотя многие люди хотя бы приблизительно знают о жестокостях, творимых на промышленных фермах — клетки тесные, убой зверский, — более глобальные и широко практикуемые жесткие технологии ускользают от общественного внимания. Я никогда не слыхал о лишении пищи и света. А когда узнал об этом, то больше не смог есть обычные яйца. Возблагодарим Господа за свободный выгул. Правильно?

FREE-RANGE (СВОБОДНЫЙ ВЫГУЛ)

Применительно к мясу, яйцам, молочным продуктам и иногда даже к рыбе (тунец на выгуле?) этикетка, гласящая о свободном выгуле, — это бред собачий. Она должна вселять в нас спокойствие и умиротворение не больше, чем надпись «все природное», «свежее» или «волшебное».