– Отлично играет, да? – заметил Сэм. – А парню не больше двадцати. Настоящий талант!

– Не знаю, что со мной происходит, – прошептал Ник.

– Только представь себе, двадцать лет – и уже так играть!

– Ты меня слышишь, Сэм?

Лицо брата оставалось непроницаемым.

– Я сказал, что не знаю, что со мной происходит.

– Я тебя слышу, Ник. Просто не знаю, что на это ответить. Я вообще не уверен, что понимаю, о чем ты.

У Ника снова закружилась голова. Он не понимал, почему Сэм внезапно начал вести себя столь агрессивно.

– Мне нужна твоя помощь.

– Тебе нужна моя помощь? Да ладно, братишка! Ты игнорировал меня последние пару недель.

– Я странно себя чувствую в последнее время. – Музыка стала громче, и Ник не был уверен, слышит ли его Сэм. – Я надеялся, что мне станет лучше, но мое состояние продолжает ухудшаться.

– У вас с Сарой все очень серьезно. – Горечь в голосе брата удивила Ника. – Вот и все, что я вижу. Ты должен чувствовать себя властелином мира. Не знаю, может, ты не таких отношений хотел?

Произнеся эти слова, Сэм, казалось, смутился.

– Я вижу… всякое.

– О чем ты, черт побери, говоришь, Ник?

– Всякое. Ну, не знаю. Образы.

– А ну-ка приди в себя. – Сэм покачал головой. – Что ты, черт побери, имеешь в виду? Галлюцинации?

– Да, галлюцинации. – Ник кивнул. – Я смотрю на что-то прямо перед собой, а оно начинает изменяться.

– Ты по-прежнему плохо спишь, да?

– А еще я слышу странные звуки. Вот как сейчас. Эта гитара… Я знаю, что слышу гитару, но воспринимаю ее как голос.

– О чем ты говоришь, Ник?

Сэм едва скрывал изумление. Наклонившись вперед, он ждал объяснений.

– Он держит в руках женщину и заставляет ее петь.

– Он играет на гитаре. – Сэм растерянно улыбнулся. – Полно, ты и сам это знаешь.

– Все это как будто сон, хотя я знаю, что не сплю.

– Может быть, тебе следует к кому-нибудь обратиться?

Мрачно улыбнувшись, Ник посмотрел на брата.

– По-моему, у тебя переутомление, но я в этом не разбираюсь. Ты мой брат, и я люблю тебя, Ник. Но я в этом ничего не понимаю. – Перегнувшись через стол, Сэм положил руку на локоть брата. – Я знаком с одним доктором. Он психиатр и участвует в работе компании. Отличный специалист. Его зовут Алан Барнс. Я дам тебе номер его телефона.

– Я не могу к нему обратиться, даже если бы захотел, – смутился Ник. – Консультация у этих ребят стоит целое состояние.

– Я заплачу. – Сэм подергал Ника за рукав. – И ты это знаешь. Не думай о деньгах. Обратись к Барнсу, а чек отправь мне.

Ник ощутил к нему огромную благодарность.

– А еще я кое-что вспоминаю, – наконец сказал он.

– Расскажи это доктору, братишка.

– Вспоминаю кое-что о тебе, Сэм.

Брат молчал.

– То, что случилось с нами. Только я не уверен, было ли это на самом деле.

Музыка становилась все громче, заглушая слова Ника.

– Расскажи мне, что произошло в тот день. Что случилось тогда на озере? После того как тот человек провалился под лед.

– Ты спас мне жизнь, – ответил Сэм. – Хочешь знать, что произошло тогда на озере? Ты спас мне жизнь.

Ник покачал головой.

– Что я с ним сделал, Сэм?

Сэм молчал. Музыка гремела так, что продолжать разговор было невозможно.

– Расскажи мне, что произошло, – снова потребовал Ник. – Расскажи, что я сделал.

Сэм сжал его локоть, и Ник заметил, что брат паникует. Одновременно он почувствовал, как ускорился его пульс и как бьется жилка на его локте под пальцами Сэма. Небритое лицо, грязные волосы… Ник понимал, какое впечатление производит сейчас на брата.

– Тебе действительно нужно обратиться к этому доктору, к Барнсу, – повторил Сэм. – Я серьезно.

– Ну почему ты не хочешь рассказать мне все? Черт побери, Сэм, черт побери! Ты что, не видишь, в каком я состоянии? – Ник отдернул руку.

– Он хотел нас изнасиловать, – сказал Сэм. – Этот ублюдок собирался нас похитить, Ник. Растлить нас.

– А может быть, он просто хотел украсть нашу еду или куртки. Или собирался поговорить с нами. – Ник опустил голову на руки и зажал ладонями уши. – Нужно убраться отсюда… – Он помотал головой. Музыка пульсировала в его голове, и удары барабанов превратились в шаги, а звук гитары – в крик женщины. – Господи Иисусе, мне нужно отсюда убраться!

Сэм уже поднялся на ноги.

– Хорошо. – Он положил руку на плечо Ника. – Хорошо, Ник. Уже довольно поздно. Тебе нужно поспать.

Ник шел впереди брата, проталкиваясь сквозь толпу. Все столики и стулья за барной стойкой были заняты. Распахнув дверь, он почувствовал прохладный влажный воздух и порадовался соленому ветерку, дувшему от воды.

Музыка стихла, когда дверь закрылась. Слышалось лишь эхо шагов братьев, которые шли по пустынному побережью к парковке у Пайк Плейс Маркет, где Сэм оставил свою машину. Тьма скрывала подавленность на лице Ника и изумление на лице его брата.

– Возможно, все дело в Саре, – заметил Сэм, когда они подошли к парковке.

Он только что незаметно сунул в карман Нику шестьсот долларов двадцатками и сейчас потирал руки, как будто деньги оставили грязь на его ладонях. Пар от дыхания вырывался из его рта.

– Не знаю. Твоя одержимость ею напоминает мне твои отношения в Мэдисоне. С Элизабет, я имею в виду. Помнишь Элизабет Монро, братишка?

Это были последние слова, сказанные Сэмом.

В уборной «Отеля Гудзон» Ник не отводил глаз от черно-оранжевых найковских кроссовок, видневшихся под серой дверью кабинки. Он поднялся на одно колено. После драки с нищим кружилась голова. Ник довольно сильно ударился, да и это внезапное нападение застало его врасплох. Затылок болел.

Поднявшись на ноги, Ник выжидал, пока незнакомец выйдет из кабинки, и уже приготовился к встрече, когда дверь уборной распахнулась и внутрь ввалились трое нищих, бросившихся к писсуарам и умывальникам. Человек в найковских кроссовках затерялся в толчее, и Ник упустил его из виду. Его рука, закутанная в грязные лохмотья, распахнула дверь, и незнакомец выскочил в коридор, прежде чем репортер успел увидеть его лицо.

Ник должен был увидеть его глаза. Должен был опознать его как убийцу Сэма!

Он направился к двери, но один из нищих, окинув Ника взглядом с головы до ног, толкнул его в грудь. Бродяга понимал, что фотографу не место в приюте.

– Куда торопишься, дружище?

Ник попытался оттолкнуть бродягу, и это привлекло внимание остальных.

– Почем фотик покупал, приятель?

– Что, порезался? – Один из нищих принялся осматривать лицо Ника.

– Дайте мне пройти! – потребовал Ник.

– Где же ты так порезался-то, а?

К щеке Ника потянулась грязная рука.

Он почувствовал, как кровь закипает в жилах. Человек в кроссовках убегал, а эти бездомные не давали ему пройти, и все из-за того, что он не был одним из них! Он с силой оттолкнул ближайшего нищего, и тот ударился о стену, а затем осел на пол, от удивления не успев отреагировать. Двое других отступили на шаг, оценивающе глядя на Ника. Лезвие заточки блеснуло в искусственном свете, и его владелец расхохотался, широко открывая рот. Взглянув ему в глаза, Ник ощутил, как мурашки забегали по коже. Этот человек был безумен, он реагировал на насилие как дикий зверь.

Заточка просвистела рядом с Ником, и сумасшедший завыл. Ярость в душе репортера сменилась паникой. Сделав шаг назад, он уклонился от ножа, однако человек, упавший на пол, схватил его за ногу. Ник попытался высвободиться, но лежавший дернул так, что он покачнулся.

– Отпустите меня! – потребовал он, глядя на человека на полу.

Ник попытался пнуть нападавшего в голову. Тот успел отреагировать, и Ник попал по его рукам, но зато ему удалось высвободиться. Потом он повернулся к двум другим бродягам.

– Убери этот нож к чертовой матери!

Ник и сам поразился уверенности в своем голосе.