Неожиданно ударил в нос порыв свежего воздуха и запах земли после дождя. Девушка зажмурилась поплотнее, расслабленно опустила руки, пытаясь снова вызвать видение.

Ее сознание заполнили деревья, покрытые красными, рыжими и желтыми листьями. Мать убили осенью… И тут тревожный блуждающий огонек заставил резко распахнуть глаза. Октябрь.

Элли отыскала надпись «Сентябрь — декабрь» и достала несколько рулончиков пленки. Вставила один из них в аппарат и начала просматривать текст. На экране высветилась» первая полоса газеты «Шедисайдский маяк» за первое октября, вторник. Об убийствах обычно пишут в передовицах, сообразила Элли и принялась вертеть ручку. Вот оно. Восемнадцатое октября.

«В ШЕДИСАЙДЕ НАПАЛИ НА ЖЕНЩИНУ. П0СТРАДАВШАЯ ЗАРЕЗАНА».

Зарезана! Зарезана серебристым кинжалом? У Элли сдавило горло, губы пересохли. В висках бешено стучало, когда она принялась за чтение статьи.

«Вчера рано утром на улице Страха была смертельно ранена ножом миссис Луиза Андерсон, проживавшая по адресу Каньон Роад, 128.

Полицейские, которых вызвал водитель проезжавшей мимо машины, прибыли на место происшествия через несколько минут. Но женщина уже скончалась.

Двухлетняя дочь миссис Андерсон была обнаружена неподалеку сидящей в коляске. Она плакала, хотя осталась невредимой. Других свидетелей происшествия не было».

Потрясенная Элли оторвала взгляд от экрана и откинулась на спинку стула. Она не могла читать дальше. Слезы переполнили ее глаза, побежали по щекам. Это же я! Я была там! Неужели я действительно видела, как убили мою мать? Горячие слезы обжигали щеки, экран расплылся перед глазами, строчки разъехались. И из их сплетения вдруг возникла четкая картинка. Женщина на тротуаре. Яркий осенний день. Женщина — мать Элли! Вдруг она завопила, пытаясь защитить руками лицо.

Девушка зажала себе рот. Крик ужаса готов был сорваться с ее губ.

— Мама! Мама! Не-е-ет!

Мгновение спустя их взгляды встретились.

— Я люблю тебя, — прошептала миссис Андерсон, и Элли увидела, как мать медленно заваливается на мостовую.

Элли зябко вздрагивала, потрясенная. Неудивительно, что отец не мог говорить об убийстве. Девушка поняла, что искаженное ужасом лицо матери будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

Одна строчка из статьи продолжала настойчиво звучать в сознании: «Других свидетелей происшествия не было».

«Кроме ее двухлетней дочери, — подумала девушка. — Кроме меня».

Трясущимися пальцами Элли стала вертеть ручку аппарата. Нашла следующий номер газеты. «ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В УБИЙСТВЕ ЗАДЕРЖАН», — гласил заголовок.

Затуманенными глазами она прочла статью. Убийца оказался жителем Шедисайда. В его доме была обнаружена окровавленная одежда. В мусорном баке оказался нож со следами крови. Улик достаточно. Вот только мотивы полиция так и не выявила.

— Мисс Андерсон! — в дверь просунулась библиотекарша и строго посмотрела на помощницу. — Мы должны расставлять книги.

— Сейчас, — Элли вытерла зареванные щеки, затем вытащила пленку и выключила аппарат.

Когда девушка сложила рулончики на место, то уже знала ответ по крайней мере на один из мучивших ее вопросов — почему ейвсе время мерещится нож. Возвращение в Шедисайд, находка таинственной могилы — все это пробудило старые воспоминания. Ужасные воспоминания, похороненные Б глубинах сознания на четырнадцать лет.

Элли вдавила кнопку звонка у двери Уилкинсов и подождала немного. «Давай же, давай, — умоляла девушка мысленно. — Я знаю, что ты здесь, Сара». Она позвонила сюда из библиотеки. Кто-то взял трубку. Поднес к уху, послушал, затем положил.

Лейтенант Уилкинс говорил ей, что Сара уехала к тете. Но Элли не могла отделаться от ощущения, что подружка все-таки осталась в городе.

Потеряв терпение, она заколотила в дверь:

— Сара! Это я, Элли.

Нажала на дверную ручку, и, к удивлению девушки, та повернулась. Затаив дыхание, Элли приотворила дверь, заглянула в темную прихожую.

— Сара? — позвала она мягко.

В прихожей отдавало плесенью. Застоявшийся воздух был наполнен влагой. Элли сделала шаг внутрь. Ее встретило гробовое молчание.

— Сара? — вновь позвала она, когда глаза слегка привыкли к темноте. Прислушалась, но в доме по-прежнему стояла тишина.

— Сара! Ты дома? — Элли начала подниматься по лестнице. Доски скрипели под ногами.

С каждым ее шагом в воздух поднимались тучи пыли. Наконец, девушка остановилась на верхней площадке.

В этом доме она была впервые. Где же находится комната ее подружки?

— Сара? — Элли остановилась перед ближайшей дверью, которая была наполовину распахнута.

— Сара? Ты здесь? — произнесла она, прежде чем войти.

Молчание. Сделав глубокий вдох, Элли распахнула дверь настежь и. вглядываясь в темноту, двинулась в комнату.

— Сара? О, НЕТ! — девушка испустила дикий вопль, увидев лежащую поперек кровати неподвижную фигуру.

Элли схватилась за дверной косяк, борясь с дрожью в коленях. В сумраке она отчетливо различила блестящие черные волосы подруги. Та лежала лицом вниз, ее руки безжизненно вытянулись вдоль туловища.

— Сара! Сара! Сара! — продолжала звать Элли.

Фигура медленно зашевелилась. Сара подняла голову, откинула сбившиеся черные волосы и уставилась на подругу.

— Это ты? — пробормотала она слабым голосом.

— Слава Богу! — воскликнула Элли, кидаясь к ней.

— Как ты сюда попала? — спросила Сара, медленно садясь на кровати.

— Сара! Что все это значит? — кричала Элли, не слыша ее вопроса. — Что случилось?

— Всё, — простонала подруга.

Сара взяла плюшевого мишку и крепко обняла его. Элли заметила, что на ней все еще надета барменская форма и свитер, как и в ту ночь, когда полиция раскапывала могилу.

Покрывало с постели и одеяло валялись на полу. На стенах не было никаких картин или вырезок, вообще ни одного украшения.

— Сара, я… я так беспокоилась. Твой отец сказал, что ты у тети, но…

— У тети? Нет у меня никакой тети, — резко ответила девушка и прислонилась к стене, а ее руки крепче сжали мишку.

Элли неподвижно сидела рядом на краю кровати.

— Тогда что происходит? Пожалуйста, скажи, может, я смогу помочь?

— Не сможешь. Но так и быть, скажу. Просто ты нашла могилу моей сестры, — стон вырвался из ее горла. Элли положила ладонь на вздрагивающее плечо подруги.

Итак, это была правда.

— Как только мы всё поняли, отец свихнулся, Я не разговаривала с ним с той самой ночи. Он пришел домой поесть, затем снова ушел. Он не хочет мне объяснить ничего. НИЧЕГО! А ведь это была моя сестра!

Рыдания сотрясали худые плечи Сары, она уткнулась лицом в мишку и не произнесла больше ни слова.

— Ох, Сара, — прошептала Элли и погладила подругу по волосам.

Время шло. Плечи девушки перестали вздрагивать. Стояла тяжелая, неподвижная, холодная тишина. Наконец, тело Сары расслабилось, руки, обнимавшие мишку, разжались. Заснула, поняла Элли, подняла с пола одеяло, накрыла подругу и вышла из комнаты на цыпочках.

«Бедная Сара! Это так ужасно! Что же я могу сделать? Нельзя оставлять ее одну. А если вернется лейтенант Уилкинс и застанет меня здесь? Не больно хочется с ним объясняться. Может быть, я позже позвоню Саре и приглашу к себе?»

Элли вышла в коридор и увидела напротив еще одну дверь, тоже открытую. Девушка сразу поняла, что за нею находилась спальня Мелинды. Любопытство толкнуло ее вперед.

В этой комнате все стены оказались завешаны картинками. Над запыленной кроватью возвышался разукрашенный полог. На туалетном столике лежали расческа и гребень, стояла косметика. В целом комната выглядела безупречно, как будто Мелинда все еще жила здесь.

Внимание Элли привлекла большая фотография в рамке. Она взяла ее в руки. Снимок был сделан в школе. Улыбающееся лицо напоминало Сару, только глаза голубые. Длинные волосы спадали на плечи.