Врач, - она зашуршала бумагами у себя на столе, - Самойлов Глеб Валентинович… так… мг-г…

Аня обеспокоенно наблюдала за тем, как её лицо приняло задумчивое выражение.

- Что там? – не удержалась она.

- Ваша больная пришла в сознание и отказывается от госпитализации и осмотра… Её оставили только до

утра.

Невнятно пробормотав ей какую-то дежурную благодарность, Аня побрела к парням, стоящим в стороне.

- Ну? – без обиняков спросил Вова.

- Ничего не понимаю… - растерянно посмотрела на него девушка. – Говорят у неё гематомы и сотрясения

мозга, но она пришла в себя и отказывается от помощи…

Повисла гнетущая тишина.

- Нужно поговорить с Евой. Пусть объяснит, что случилось, - Антон ободряюще взял Аню за руку. – Куда её

положили?

Ребята довольно быстро нашли нужное отделение. Чтобы не заглядывать в каждую палату подошли к

дежурной медсестре на посту и просто спросили. Идти пришлось через все отделение, и как оказалось –

напрасно. Еву положили в бокс, вторая дверь от входа в отделение. Чертыхнувшись, троица поплелась назад.

Дверь в палату была закрыта. Постучавшись, Аня открыла дверь и осторожно заглянула во внутрь, прежде,

чем войти и позволить войти парням. Эта палата сильно отличалась от той в которой подруга лежала в прошлый

раз. На четыре места, правда, занято было только одно – крайняя у окна постель. Окна незанавешены, стойкий

запах хлорки и полинявшие от времени и пожелтевшие простыни на незанятых кроватях, битый паркет на

полу…

Ева лежала на кровати и смотрела в окно.

Первое, что поразило Аню – это даже не синяки у неё на лице и на руках лежащих поверх одеяла, успевшие

уже почернеть. Первое, что бросилось в глаза – это то, насколько сломленной и безвольной она казалась. Итак, от

природы миниатюрная брюнетка теперь казалась ещё меньше, словно жизнь покинула это хрупкое тельце.

Когда они вошли, Ева никак не отреагировала, даже не повернула голову в их сторону, поэтому Аня невольно

подумала самое плохое. Она встревожено посмотрела на Антона, но тут девушка тихо, но четко произнесла,

голосом лишенным всяких эмоций:

- Уходите.

Аня озадачено посмотрела на подругу и позвала:

- Ева…

Девушка вздрогнула, как от удара. И перевернувшись на левый бок, всем телом к окну тихо сказала:

- Просто уходите, пожалуйста…

Аня снова посмотрела на Антона, тот в свою очередь. Никто не знал, что сейчас нужно делать. Одно дело,

если бы она плакала, например. Можно было бы утешить её. Или если бы злилась на того, кто избил. Просто

пошли бы и отомстили. Как вариант, мальчики бы организовали ему больничную койку этажом выше в отделении

реанимации.

Но что делать с ней сейчас?!

Пока троица мялась у порога не решаясь ни пройти дальше, ни выйти, дверь открылась и невысокого роста,

средних лет мужчина в белом халате с ранней залысиной вошел в дверь, практически поцеловавшись со спиной

Вовы.

Молодые люди, зашевелились, как растревоженный муравейник и расступились, как море переел Моисеем,

пропуская его в палату. Сами они так и не отошли от порога.

- Так… И кто мы будем? – тоном лектора спросил доктор, проходя мимо и оценивающе осмотрев всю

компанию.

- Мы… - покраснев до корней волос, от такого пристального и нескрываемого осмотра, нерешительно сказала

Аня. – За Евой. А вы кто?

- А, так значит, девушку зовут Ева, - обрадовался мужчина, и достав из кармана халата небольшой блокнот и

ручку быстро записал. – Фамилия, отчество, число месяц, год рождения и место жительства?

- Вы не ответили на наш вопрос, - взял на себя роль лидера Антон. – Кто вы? Зачем вам эта информация?

- О, простите, - спохватился он. – Самойлов Глеб Валентинович. Можете звать меня просто – Глеб

Валентинович.

Троица удрученно переглянулась, и снова уставилась на врача.

- Я врач, принявший вашу знакомую со скорой, - пояснил он. – Но девушка все время молчит, мы так и не

смоги ничего у неё узнать, даже имя.

- Как она? – встревожено спросила Аня, шагнув немного вперед.

- Я думаю, нам следует поговорить в другом месте, - многозначительно сказал Глеб Валентинович. – Прошу

за мной. И думаю, вам следует известить семью…

- Мы её семья, - твердо и уверенно сказал Антон. – Больше никого нет.

- Хорошо, следуйте за мной.

Доктор снова провел их по коридору до двойной белой двери с потертой от времени надписью

«Ординаторская», и, открыв перед ними дверь, позволяя молодым людям по одному войти в помещение.

Несмотря на то, что помещение было довольно просторным, всех троих, независимо друг от друга посетило

ощущение тесноты. Обманчивое впечатление возникало из-за слишком большого количества столов, так близко

поставленных друг возле дружки, что в узких проходах приходилось передвигаться бочком. Так же большое

количество свободного пространства забирали шкафы советской сборки, с прозрачными витринами, заваленные

картонными папками старого образца и новенькими скоросшивателями. Ещё одно обстоятельство которое очень

удивило ребят – помещение просто утопало во всевозможных комнатных растениях. Они были везде – от

кактусов стоящих на рабочих столах, до лианы разросшейся настолько, что потолок не видно было.

Глеб Валентинович прошел к своему столу – третьему от входа в среднем ряду и коротко велел, пока искал

нужные документы:

- Располагайтесь.

Ребята переглянулись. Как именно он себе это представляет? Но по обоюдному молчаливому согласию не

стали спорить и проявили смекалку: Антон и Вова подвинули стулья от столов стоящих по бокам, а Аня от

стоящего спереди.

Глеб Валентинович не обратил на их манипуляции никакого внимания. С торжествующим видом он вытащил

из кипы бумаг в столе, что искал:

- Вот оно!

- Что это? – встревожено спросила Аня.

- Это мой табель учета рабочего времени, - с азартным блеском в глазах заявил врач, чем поверг своих

посетителей в шок. – Пусть теперь Павлуша докажет, что я не отработал нужное количество часов!

- Какой Павлуша? – опешила девушка.

- Главврач! – мужчина отложил в сторону искомое и, причмокнув языком, сказал: - Теперь, что касается вашей

подружки…

Ребята переглянулись и придвинулись поближе, обратившись в слух:

- Что касается вашей подружки, - снова повторил он. – Поступила к нам с переохлаждением, сотрясением

мозга и явными следами побоев…

- Откуда у неё сотрясение? – спросила Аня глядя на ребят.

-Ну, я нашел её в ванной, без сознания… - задумчиво высказался Вова. – Она лежала в просто ледяной воде и

уже без сознания…

- Может она упала в ванной, ударилась и потеряла сознание? – неуверенно предположил Антон.

- Молодой человек, - вздохнул врач. - Ваша знакомая упала на чей-то кулак. Причем хорошо так упала… При

её комплекции – легкое сотрясение вполне закономерно. Если несколько дней полежит дома – все пройдет.

- Кто мог её избить? – снова обратилась к своим спутникам Аня.

- Может родители? – сказал первое пришедшее в голову Вова.

- Нет, - уверенно сказал доктор. – Если, конечно, её отец не практиковал инцест в семье…

- Что вы такое говорите?! – возмущенно вскочила Аня, парни последовали за ней, угрожающе нависнув над

доктором.

- Я говорю, что у вашей подруги довольно… специфические повреждения… - замялся врач.

- О чём вы, черт подери! – вскипела не хуже чайника девушка.

Глеб Валентинович тяжело вздохнул:

- Послушайте, помимо синяков по всему телу, характерных при избиении, у неё ещё есть синяки на

внутренней части бедер… - он замялся и бросив короткий взгляд на стоящую над ним девушку сухо закончил: -

Характерных при изнасиловании.

Ребята так и остались стоять, не веря собственным ушам.

- Но… может быть куча других объяснений… - попытался мыслить рационально Вова, когда первый шок