А потом пришла мысль хуже… А что если они будут жалеть её? Ева представила жалость во взгляде

подруги… Пусть лучше ненавидит… пусть бы они ушли, раз и навсегда и никогда не узнали о её позоре… не

видели такой… такой… такой… грязной…

Это слово пришло само собой. Так она себя сейчас чувствовала. Словно Сергей испачкал всю её грязью. И ей

от неё никогда не отмыться… То, что он сделал… это навсегда останется с ней.

Слез больше не было.

Почему она не умерла?

Ева снова и снова задавалась этим вопросом, лежа в пустой палате, словно стены могли дать ответ. Но они

молчали, храня ответ при себе. А может, она просто не достойна их ответа?

Устав искать ответ, устав от боли в душе, от чувства вины, Ева просто уставилась в окно. Мысли ушли сами

собой, а в месте с ними и чувства…

Девушка была не против. Так намного легче. Ничего не чувствовать, ни о чём не думать…

Все закончилось с приходом ребят. Ева даже не посмотрела в их сторону, но уже знала, что это они.

Осознание того, что они все здесь разбудило уснувшую боль.

- Уходите, - попросила Ева. Это то, что ей сейчас было нужно, побыть одной. Она надеялась, что они так

поступят… Вместо этого Аня позвала робко позвала, с жалостью в голосе:

- Ева…

Эта жалость словно плеткой стеганула по ней. Захотелось закричать: «Нет! Не надо! Я не достойна…только

не смотрите на меня…». Ева отвернулась от них и снова повторила:

- Просто уходите, пожалуйста…

Сказать то она сказала, но ждала их реакции с двойственным чувством. С одной стороны хотелось что бы они

остались, что бы закрыли от неё весь мир! Другой, что бы ушли, пока не узнали правду, пока не испачкались в

той грязи, от которой ей вовек не отмыться…

Когда открылась дверь что-то внутри неё оборвалось… Словно мир раскололся. Они ушли?! Ушли… И едва

не спрыгнула с кровати в окно, услышав незнакомый мужской голос.

Немного поговорив, мужчина увел ребят с собой.

Ева была благодарна за эту небольшую передышку.

Прошло довольно много времени, и она даже начала думать, что никто не придет, прежде, чем снова

появилась Аня. Она вошла в палату очень тихо и без стука.

- Ева, - спокойным голосом сказала она. – Одевайся, мы забираем тебя домой…

Домой… Ева представила, как вернется туда, в ту квартиру, в тот коридор. Почему очень ярко вспомнилось то

полотенце, которым Сергей укрыл её… К горлу подступила тошнота:

- Мне ничего не нужно, - тихо выдавила она из себя, не узнавая собственный голос. – Уходите.

Но подруга никуда не ушла. Немного постояв, она подошла и села на краешек кровати:

- Я все знаю…

Три слова… всего три… и мир рухнул. Она так боялась, что Аня их произнесет. А теперь… Ей вдруг стало

все равно. Словно это не она лежит на кровати, словно это не её изнасиловали в собственном доме, словно она

действительно умерла…

Она повернулась к Ане. Сколько жалости в её взгляде… Ева сказала глухо, с расстановкой:

- Я ТУДА НЕ ВЕРНУСЬ.

Аня согласилась незамедлительно:

- Конечно, я все понимаю, поедем ко мне, - она говорила торопливо, словно боялась, что девушка откажется.

Ева же показалось, что Аня просто хочет поскорее от неё избавиться.

- Тебе не обязательно это делать, - холодно сказала она. Ей не нужны подачки. Никогда не нужны были. Ни от

кого. И теперь тем более.

- Я знаю, - коротко кивнула Аня.

- Ты мне ничем не обязана, - Ева снова уставилась в окно: ночь, темную и холодную, как сейчас её душа,

освещали огни стоящего напротив здания. Мрак, поселившийся у неё внутри, ничего не освещало.

- Я знаю, - так же коротко ответила подруга.

В комнате повисла тишина. Давящая, гнетущая… Аня первая нарушила её:

- Я оставлю вещи здесь, - преувеличено бодро сказала она. – Здесь джинсы и футболка. Переодевайся, я

подожду снаружи.

Когда Аня вышла из палаты, Ева ещё какое-то время смотрела в окно. Потом взгляд скользнул на

принесенную одежду: аккуратно сложенные черные джинсы и вишневая футболка. Почему не черная? Так было

бы незаметнее… особенно ночью.

Девушка вспомнила свою белую футболку с Симпсонами, в которой она была, когда открыла двери Сергею, и

к горлу снова подкатила тошнота. И страх. Что будет, если она отсюда выйдет? А что если он там? Ева

почувствовала, легкое головокружение. И тошнота начала потихоньку усиливаться. Ей вдруг послышался шорох

в дальнем, неосвещенном углу комнаты. Она замерла, как испуганный зверек, боясь дышать, боясь думать.

Просто смотрела туда, откуда слышала шум.

Прошло довольно много времени, прежде, чем она поняла, что шум был из-за двери. Там, с той стороны

люди. Толпа. А здесь она одна. И здесь не безопасно.

Непослушными руками, торопливо, словно от этого зависит её жизнь, Ева оделась и выбежала за дверь

палаты. Только закрыв дверь она обессилено прислонилась к стене и прикрыла глаза.

- Ева?! – обеспокоенно спросила Аня. – Все хорошо?

Открыв глаза, девушка увидела, что подруга стоит у противоположной стены, чуть слева от неё и

нерешительно переступает с ноги на ногу.

- Да, - сухо ответила она. – Пойдем.

Аня, которая уже подошла собралась обнять её, но не решилась и опустила руки. Девушка просто не знала,

как подруга отреагирует на это прикосновение, боялась, что оно напомнит ей о том, что произошло. Ева

расценила это по своему. Не хочет пачкаться…

Она опустила голову и чуть прикрыла глаза, сдерживая слезы. Снова подкатила к горлу тошнота.

- Выход с той стороны, - прочистив горло сказала Аня. Она понимала, что сделала что-то не то, и сердилась на

себя за глупость. Но ей раньше не приходилось иметь дело ни с кем пережившим насилие. Откуда Ане знать, что

сейчас творится у неё в голове?

Ева молча повернулась и пошла в указанном направлении. Девушки так же в полнейшей тишине спустились

вниз, ГД их ждали парни.

До этого момента она и не подозревала, что может быть тяжелее, чем с Аней. Оказалось – может.

Вова и Антон ни чего не сказали. И Ева была им за это очень благодарна. А ещё была благодарна за то, что к

Ане домой они ехали двумя машинами – в одной они, в другой парни. Ей и так было очень неуютно от того что

пришлось больше чем пол часа пробыть закрытой в одной машине с незнакомым мужчиной. Неуютно, это мягко

говоря. Тревога, обеспокоенность, волнение… это лишь малый спектр того, что она испытала. Ей казалось, что

эта проклятая поездка не закончится, что водитель постоянно смотрит на неё…

Умом она понимала, что эти страхи беспочвенны, что водитель – это только водитель, и ничего с ней не

случиться, что в машине кроме них двоих Аня… Понимать понимала, но поделать с собой ничего не могла. Этот

страх был глубоко внутри неё. Он мешал нормально дышать и думать.

Ева презирала себя за этот страх, за свою слабость.

Когда они приехали и поднялись в квартиру, девушка прежде всего залезла в ванну. Словно чистая вода может

смыть с неё все. Сколько она там просидела – сложно сказать.

Выйдя, она увидела на кухне всех троих: Аню, Вову и Антона. Не было ни сил, не желания с ними говорить.

Как будто от этого они тоже перепачкаются грязью.

Девушка тихо ушла и легла на уже приготовленный диван. По какой-то известной только вселенной иронии

он стоял повернутым окну. А за ним – только тьма…

Сергей проснулся в своей машине с тяжелейшим похмельем: его мутило, голова ужасно болела и при

малейшей попытке шевельнуться, звенела так, словно сбрендивший хор мальчиков-колокольчиков разыгрывал

очередную симфонию. Желудок скрутило резким спазмом, и он едва успел открыть дверь машины, чтобы не

разукрасить собственную машину – так его рвало. Но видимо это то, что нужно было его организму, что бы

голова прояснилась и молодой человек впервые задумался над тем, что с ним произошло с вечера и куда его