— Ноэль, ты с ума сошел, — прошептала я. — Здесь дети! Взрыв может повредить внешний люк, и если внутренние двери не будут закрыты, погибнет толпа народу! Хочешь убить себя, Аластера, меня — делай, но не трогай остальных!

— Знаешь, — безумно усмехнулся мужчина, — мне плевать. Заведи руки за спину.

Не знаю, откуда он достал наручники, но холодный металл коснулся моей кожи.

— Ноэль, одумайся! Не нужно умирать из-за тех, кто причинил тебе боль. Не нужно убивать тех, кто не причем.

Динамик ожил.

— Я здесь, Танн, — слезы брызнули из глаз, когда я услышала голос Аластера. — Снижайся.

Ноэль достал из заднего кармана детонатор. Я прижалась спиной к двери капитанской кабины и наблюдала, как он медленно доводит рычаг снижения до упора.

— Надо снизиться, а то не зацепит, — пояснил он мне.

— Зачем, Ноэль? Зачем их убивать?

— Прекрати плакать, Дем, принимай смерть с достоинством. Тем более, морально ты не одна. Я полагаю, твой любовничек сейчас о тебе думает.

Ноэль глянул в экран, который мне было не видно, и воскликнул:

— О, да он не один… нет, ребята, психолог мне не поможет.

Время для меня будто замедлилось. Я чуть сдвинулась, чтобы видеть экран. Аластер. Доктор Штайн и трое незнакомых мужчин бежали, но пока еще они находились близко к дверям. Я не знаю, где заложена взрывчатка, но, может, успею вырвать детонатор.

Или просто не дам нам снизиться.

Я бросилась на Ноэля, и этого он никак не ожидал. Мужчина выругался и упал, я навалилась сверху, но руки мои были связаны. Корабль дернулся из-за того, что Ноэль выпустил рычаг. Если мы не взорвемся, то можем разбиться. Я ударила коленом, а потом получила мощный удар в живот. Я закашлялась, скорчившись на полу, и почувствовала на губах соленый привкус крови.

Мощный удар сотряс корабль. Я свернулась в позу эмбриона, не столько из-за желания спастись, сколько из-за обычного страха. Последнее, о чем я успела подумать, прежде чем корабль сотряс последний, самый страшный удар, и все вокруг обожгло жаром…

Я хочу жить!

Жизнь пульсировала в висках. Я чувствовала, как кровь бежит по венам, и от этого хотелось смеяться в голос. Жива… надолго ли? Ресницы слиплись от крови и слез, глаза открыть я не смогла. В ушах звенело, все вокруг пахло кровью и гарью. Я закашлялась и согнулась пополам от приступа рвоты. Каждая клеточка взорвалась болью, ног я не чувствовала.

Что-то коснулось рук, все еще связанных за спиной, и вдруг я почувствовала свободу. Двигаться было тяжело, но я попыталась протереть глаза. Все лицо было в ссадинах, словно от осколков. Я почувствовала, как меня перевернули на спину, и руками провела по бедрам и животу.

Живот пронзила такая боль, что я закричала и выгнулась, а пальцы ощутили теплую кровь. Какой-то осколок торчал из меня, и мне казалось, что он пронзил меня насквозь. Инстинктивно я ухватилась за него, чтобы вытащить.

— Нет!

Мир внезапно наполнился звуками. Грохот, крики, вой сирен.

— Не надо, Деми, не вытаскивай.

И уже куда-то в сторону:

— Где, черт возьми, медики?!

Я застонала, уже слабее, силы были на исходе. Но я была жива, и могла чувствовать, могла дышать. Даже боль приносила некую радость. Я не понимала, кто со мной, но он говорил о медиках. Может, есть еще выжившие, может, корабль не зацепил тех, кто был внизу.

— Аластер, что у тебя?!

Не было сил даже повернуть голову. Я прислушивалась к ощущениям. Ног совсем не чувствовала, неужели я не смогу ходить? Или вот-вот перестану дышать?

— Отойди. О… о, Деми, — голос принадлежал женщине, — Аластер, отойди. Отойди, я сказала, ты ей ничем не поможешь, ты мешаешь! Потерпи немножко, ладно? Не шевелись. Скажи что-нибудь, дай знать, что поняла.

— Хорошо, — хрипло прошептала я.

— Почему так долго?! — рявкнул Аластер.

— Используют запасную площадку, здесь слишком мало кислорода. Аластер, что ты… немедленно надень!

К моему лицу прижалось что-то, и легкие наполнил воздух. Я прерывисто вздохнула, вскидывая руки к лицу, но женщина перехватила их и жестко зафиксировала.

— Сюда! — вдруг крикнула она. — У нас раненая. Девушка, двадцать лет, проникающее ранение брюшной полости. Открытый перелом со смещением, сотрясение мозга, возможно, поврежден позвоночник.

Зашумел портативный диагност, электронные лучи прошлись по моему телу.

— Отключите ее, — распорядился незнакомый низкий голос.

Укол в шею был пустяком по сравнению с болью, которой пылало тело. Но заснуть оказалось так легко и приятно, что я не стала сопротивляться, хоть и не была уверена, что проснусь.

«Пациент очнулся. Пациент номер семнадцать очнулся».

— Деминика, дорогая, как ты?

Я с трудом открыла глаза. Очертания комнаты виделись расплывчато, пришлось долго моргать, чтобы осмотреться. Небольшая больничная палата, как и всегда, была оформлена в светлых тонах. Кроме моей кушетки и стула в ней больше ничего не было. Я с удивлением отметила решетку на окне в двери. Потом повернула голову и ахнула…

За окном раскинулся лес и небольшое синее озеро. Я на Земле! После стольких лет на чужой планете… После стольких месяцев в космосе я почувствовала, что готова расплакаться от радости.

— Здесь очень красиво. Нам пришлось перевезти тебя сюда, на станции ты впала в кому, только здешний центр согласился тебя принять. И они совершили настоящее чудо. Ты почти здорова, можешь начинать самостоятельно есть и потихоньку передвигаться.

— Здравствуйте, детектив Сандерс, — улыбнулась я. — Сколько я спала?

— Месяц. Не волнуйся, последствий не будет.

Месяц… мне казалось, все произошло буквально вчера. Я вспомнила ощущение паники, когда поняла, что не чувствую ног, и осмелилась задать вопрос:

— А я смогу ходить?

— Да, только… Деми, придется немного похромать. Может, год. Понимаю, для молодой девушки это неприятно, но…

— Плевать, — счастливо рассмеялась я. — Я жива и могу ходить!

— Ты очень везучая, Деми, — согласилась детектив. — У тебя была сломана нога, серьезное ранение в живот, сотрясение, ушибы, ссадины, трещина в позвонке… какое-то время мы думали, ты не выживешь. Тебя спасла кислородная маска, там была страшная нехватка воздуха из-за взрыва. Взрыв повредил систему жизнеобеспечения.

— Кислородную маску дал Аластер, так?

— Он первый тебя нашел, да. И сориентировался. Если бы он позволил тебе вытащить осколок, ты была бы мертва.

— Кто-нибудь еще выжил?

Я затаила дыхание, ожидая ответа.

— С корабля никто. На станции никто не пострадал, если не считать пары ссадин и кислородного голодания. Если бы корабль взорвался ниже… мы бы не обошлись…

— Сколько жертв?

— Пятнадцать, исключая тебя и Танна. Студенты и один преподаватель-куратор.

— Это я сбила Ноэля, и он нажал кнопку.

— Если бы ты этого не сделала, погибли бы Аластер, Джоан и ребята из службы охраны. Они тебе благодарны. А если бы они не успели закрыть люк, погибли бы близлежащие отсеки, а там десятки, даже сотни людей. Понимаю, звучит жутко, но… мы отделались малой кровью.

— Кто-то понесет наказание? Кто допустил Ноэля к работе?

— Деми, у Ноэля Танна сложная история. Джоан Штайн ушла в отставку, проводится расследование, но… хорошо, слушай. Отец Ноэля учился вместе с Аластером Алворлигом. Когда Майкл Танн поступил в Академию, у него уже был маленький сын — ранний ребенок, плод неудачного брака. Ноэля считали аутистом, но позже диагноз сняли. Он был… странным, излишне жестоким, но для официального диагноза причин не нашли. Аластер знал по рассказам Макйла, что творится с Ноэлем, и когда уже Ноэль пришел в Академию, внимательно за ним следил. Ноэль изъявил желание поступить в аспирантуру, и Аластер пошел ва-банк. Он провел его через все круги ада, пытаясь доказать невменяемость, но ничего не вышла. Ноэль был богат, обаятелен и знал, что болен. Обычно этого набора хватает, чтобы ввести всех в заблуждение. Там, где он не мог соврать, он подкупал, и в итоге оказался на должности преподавателя и аспиранта. Аластер следил за ним, но…