— Это я виновата? — шепотом спросила. — Что он сорвался?

— Нет, Деми, это случилось бы рано или поздно. Год назад отец Ноэля, с которым они были близки, покончил с собой, и Ноэль был свято уверен, что в том есть вина Аластера. Думаю, он планировал взрыв задолго до твоего появления. Ты здесь не причем, Деми, но ты понравилась Ноэлю, и он решил прихватить тебя с собой. Накануне он не прошел медкомиссию… доктор Штайн отстранила его. Мне жаль.

Она поднялась и подошла к моей койке.

— У нас еще будет время, чтобы поговорить, идет расследование, и я зайду не раз. Пока отдыхай и набирайся сил. Деми, тебя хочет видеть половина Академии, и я должна составить списки, кому можно тебя посещать, а кому нет. Журналисты жаждут сенсации, люди сплетен… сможешь написать имена тех, кто действительно имеет к тебе отношение?

Она протянула мне планшет. Пальцы еще плохо слушались, но я смогла написать имя Рика и отдать компьютер детективу.

— И все? — удивленно подняла брови она.

— У меня больше никого нет.

— Доктор Штайн хотела с тобой поговорить…

Я упрямо качала головой.

— Аластер… Деминика, он спас тебе жизнь, он отдал свою кислородную маску, он хочет тебя увидеть.

— Я не готова с ним говорить, — отрезала я. — Не пускайте его, пожалуйста. Не сейчас.

— Мы изъяли из компьютера Танна запись… он собирался выложить ее в сеть. Твое нежелание видеть господина Алворлига связано с ней?

— Да.

— Хорошо, я передам распоряжения охране. Зайду завтра, а ты не думай о плохом. Все уже позади.

Возможно, Ноэль и реабилитация — да, но не разговор с Аластером, не возвращение в Академию. И неизвестно, что ударит сильнее.

В следующий раз я проснулась, когда пришел Рик. Он явно говорил с психологами, потому что старательно избегал темы взрыва, Ноэля и моего здоровья. Говорил об Академии, уроках, сессии, передал гору фруктов и пирожков от мамы.

— Рик, хватит нести чушь, — наконец не выдержала и поморщилась я. — Скажи, как я выгляжу, и выдай мне последние сплетни.

Рик даже пирожком подавился.

— Где Ноэль? Мне сказали, он жив.

— Везучий, засранец, — хмыкнул Рик. — Впрочем, не такой везучий, как ты. Насколько я знаю, сейчас он по активности не отличается от морковки. А еще у него нет ноги, так что далеко он не уйдет. А вот где он, без понятия, его так охраняют, что туда даже спецслужбы не проберутся. Ты не представляешь, сколько желающих его прикончить.

— Он болен, — тихо сказала я.

— Людям плевать, Дем, пятнадцать студентов погибли из-за того, что психу приспичило свести счеты с преподом. Головы еще полетят, будь уверена. Дядю Аластера пытаются заставить свидетельствовать против тех, кто допустил Ноэля к работе. Он потихоньку поддается. Под шумок обновит преподавательский состав академии, а там глядишь, и ректором станет.

По губам парня скользнула мимолетная улыбка.

— А выглядишь ты здорово. Живой.

— Ладно, убедил, бери еще пирожок.

Не знаю, правда ли Рик хотел есть, или просто придуривался.

— Кстати, Дем, про тебя спрашивал Аластер.

Я сразу напряглась и живо заинтересовалась видом за окном.

— Ты уверена, что не хочешь его видеть? То есть, я знаю, что вы друг друга ненавидели, но он тебе помог, и… мне кажется, противостояние с заносчивым преподом отходит на второй план, когда он ищет тебя под обломками и отдает свою кислородную маску, может…

— Рик, — с трудом проговорила я, в горле стоял ком, — я убила пятнадцать человек, чтобы спасти его!

У Рика отвисла челюсть, а пирожок так и выпал из руки.

— Дем, что ты несешь? Ноэль взорвал корабль, ты спасла станцию!

— Мы не знаем. Может, он хотел его напугать? Может, он не решился бы это сделать? Рик, он сказал, что хочет его убить, и я заставила его взорвать корабль. Я не могу увидеться с Аластером. Не хочу. Можно мы не будем об этом говорить?

Последнюю фразу я сказала резче, чем собиралась, и Рик угрюмо умолк. К счастью, тягостная пауза продлилась недолго. Раздался звонок, и вошла детектив Сандерс.

— Деминика, к тебе пришла Ирина Танн. Я откажу ей, но сообщить тебе обязана.

В горле пересохло. Мать Ноэля? Что ей нужно?

— Пустите, — к собственному удивлению произнесла я. — Рик, оставишь?

— Дем, ты уверена…

— Да, — кивнула я. — Здесь ведь камеры, помнишь?

Рик сомневался и явно не хотел меня оставлять, но все же решился, получив кивок одобрения от детектива. На пару минут я осталась одна, а потом в палату вошла женщина.

По ней сразу было видно, что в семье произошло горе. Некогда это была красивая женщина с золотистыми волосами, хрупкая. Она наверняка часто улыбалась, но теперь глаза ее были безжизненны, и я поежилась.

— Здравствуй, Деминика, — произнесла она.

— Добрый день. Садитесь.

— Я ненадолго. Я не стану тебя напрягать. Я просто хотела кое-что отдать.

Она слабо улыбнулась мне.

— Извиняться нет смысла, верно? Мне жаль, что ты пострадала. Мне жаль, что я упустила в своем сыне что-то… что могло бы предотвратить это. Я была поглощена переживаниями по поводу его отца.

Она глубоко вздохнула и полезла в сумочку. Против воли я напряглась. Отец Ноэля был самоубийцей, Ноэль психом, кто знает, что задумала его мать. Но Ирина достала из сумки небольшой пластиковый конверт.

— Я хочу, чтобы ты взяла это, Деминика, — сказала она. — Не в память о нас, а хотя бы как какое-то извинение, попытку помочь. Тебе предстоит долгая реабилитация, тебе нужны деньги.

— Нет! Не нужно давать мне денег, миссис Танн…

— Деминика, мне не на что больше тратить деньги. Мой муж мертв, мой единственный сын никогда не выйдет из больницы, и мне никогда не разрешат даже сделать ему подарок. А ты должна жить. И это тебе поможет. Возьми, Деминика, не отказывайся. Я не могу исправить то, что сделал Ноэль, но могу хотя бы помочь пережить. Наша семья богата, но деньги ей уже не нужны. Там хватит на небольшой домик или квартиру, если вдруг ты захочешь переехать. Возьми.

Не спрашивая моего ответа, она положила конверт мне под подушку, а затем стремительно вышла. Я потрясла головой. Не хочу думать о том, каково ей сейчас! Хочу спать и таблетку от головной боли.

Медсестра словно читала мысли. Мне дали воды и поставили капельницу с успокоительным.

— Пустите Рика, — попросила я. — Скажу ему пока.

— Ненадолго. Только попрощаться, он еще зайдет.

Рик все жевал, и это заставляло улыбаться. Похоже, он об этом знал, и сегодня явно обожрался пирожков.

— Завтра я принесу тебе домашние задания. Тебя не будут переводить на курс ниже, дотянут за счет лета и дополнительных занятий.

Я прикрыла глаза в знак согласия.

— Рик, ты можешь мне помочь?

— Конечно, Дем, какие вопросы? Тебе что-то принести?

Я достала из-под подушки конверт и сунула в руки друга.

— Я хочу уехать. Когда меня выпишут, я хочу пожить где-то далеко, чтобы никого не было рядом. Сможешь устроить?

По глазам Рика я видела, что он колеблется, но на моем лице была такая уверенность, что парень кивнул. Я действительно этого хотела. Возможно, не навсегда. Возможно, однажды я вернусь и найду в себе силы справиться с другими проблемами, но пока что я хочу хотя бы не просыпаться по ночам от грохота, криков и запаха крови.

За горизонтом светлеет счастье

Дождь закончился, и я вышла на веранду, откуда открывался чудесный вид на осеннее озеро, опавшие листья и хмурое небо. Осень — не самое любимое мое время года, но выбирать не пришлось. Мне запретили жаркие страны на время реабилитации, посоветовали что-то спокойное и прохладное. Я выбрала этот дом, Рик помог мне его снять, и вот… я здесь.

Я живу здесь всего две недели, а такое чувство, что вечность. Полная отрешенность. Ни связи. Ни контактов. Ни учебы. Только отдых и прием лекарств, да редкие приезды из службы доставки — привозят продукты и книги — у меня ведь нет сети.

Земля будто бы остановилась в развитии. Я была в шоке, не увидев в воздухе авионов, сев в обычную машину. Не было здесь и огромных высоток. Район, в котором находился дом, был очень спокойным и тихим. Дома словно утопали в лесу, находясь на приличном расстоянии друг от друга. Мой дом принадлежал милой пенсионерке, которой скучно жить вдали от детей и внуков.