Эти небольшие примеры дают всестороннее объяснение термину "обезьяний ум", и доводят это объяснение прямо до основополагающей причины "обезьяньего ума" — желания. Баба часто говорит, что если мы сможем отказаться от всех желаний, мы достигнем просветления, или отождествления с нашим истинным "Я", в отличие от отождествления себя с физической оболочкой, в которой это "Я" пребывает. Это исключительно вопрос привязанности. Зачем мы цепляемся за то, что удерживает нас в ловушке и делает нас законной мишенью для управления нами со стороны других людей, идей, вещей, обстоятельств и множества других привязанностей?

Баба говорит нам, что мы являемся тремя людьми. "Вы должны узнать, кем вы являетесь в представлении других людей. Они имеют дело с вами как с телом, обладающим определенным именем и опознаваемой формой. Затем вы должны узнать о том, кем вы являетесь с вашей собственной точки зрения. Вы знаете свой ум и его трюки, его предубеждения и предпочтения, его страсти и устремления. Вам известно ваше индивидуальное сознание, ваши версии "я" и "мое". Вы должны изучить свой ум как инструмент, который может причинять вам вред, если он используется неблагоразумно, или помогать вам, если он используется мудро. И тогда вы должны узнать о еще одном "я", том, которым вы являетесь на самом деле. Ибо вы не являетесь ни телом, ни умом, ни разумом, ни мозгом, ни сердцем, ни эго. Вы — Бесконечный Всеобщий Абсолют". Результат выполнения этой задачи, которую предлагает Баба — истинное счастье, основанное не на обладании имуществом или внешних обстоятельствах, а на чувстве уверенности, которое такое осознание делает возможным.

Итак, что же такое в действительности ум и в чем смысл его использования? Баба говорит, что ум — это инструмент, и пять физических чувств зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания также являются инструментами, все они должны использоваться вместе, чтобы собирать информацию о внешнем мире. Из всех них ум является руководящим инструментом, который должен управлять чувствами и направлять их. Но вместо этого обычно он сам прислуживает чувствам, даже при том, что они должны быть его законными служащими. Именно эта полная перемена ролей ведет нас к неволе. Баба говорит об этом так: "Характерной чертой ума является то, что он мечется и носится туда и сюда через выходы чувств во внешний мир цвета, звука, вкуса, запаха и прикосновения. Он имеет тенденцию позволять чувствам вызывать в нем привязанность к внешним объектам, и таким образом рождается желание обладания этими объектами. Но все желания возникают в телесной или физической оболочке, в которой настоящее "Я" просто пребывает. И все же, ум может быть обуздан и обращен к Высшему Я, его господину и руководителю".

Еще одно описание ума, данное Бабой, звучит так: "Ум — не чистый лист бумаги, на котором нет никаких заметок. Тенденции и переживания, полученные во множестве рождений, запечатлены в нем. Результаты многих действий, совершенных телом, также оставили свой след в уме. Поэтому, ум может быть описан как сущность, которая полна мыслей и желаний". Так что ум является настоящим "Я" не больше, чем тело. Они оба — инструменты, предназначенные для использования Высшим "Я".

Чувства могут быть уподоблены упряжке лошадей, тянущих повозку, а ум — кучеру. Если отпустить поводья, то лошади, скорее всего, убегут в разные стороны, устремившись за привлекательными ароматами, уводящими в сторону звуками, или поскачут назад в конюшню, чтобы их там накормили. Если бы мы на самом деле оказались в такой повозке, мы бы абсолютно не чувствовали себя в безопасности. Тем не менее, множество людей проводят свои жизни, позволяя своим чувствам сбивать их с пути. Лошади нуждаются в кучере, отдающем такие распоряжения, которые будут обеспечивать их согласованные действия в составе упряжки, двигающейся в едином направлении, благодаря чему повозка может благополучно достигнуть своего места назначения. Намного более надежный способ достижения этой цели для кучера — только слегка удерживать поводья, передав фактическое руководство Высшему "Я", способному несравненно лучше справиться со всем этим процессом.

Вкратце Баба подводит итог роли ума следующими словами: "Ум считается инструментом, который может стать причиной как неволи, так и освобождения. Позвольте чувствам направлять его наружу, и он будет связывать вас. Позвольте разуму господствовать над ним, чтобы обратить его внутрь к блаженству, и он будет освобождать вас".

А вот еще одно выразительное описание, данное Бабой в форме предупреждения: "Когда воздух заполняет футбольный мяч, он принимает форму шара. Когда он заполняет воздушный шар, он принимает форму этого воздушного шара — овальную, вытянутую или сферическую. Ум принимает форму тех объектов, к которым он привязан. Если он фиксируется на маленьких вещах, он становится маленьким, если же на великих, то он становится великим. Подобно фотоаппарату, он готов запечатлеть любое изображение, на которое он направлен, поэтому вы должны быть внимательны, когда делаете снимок".

Вскоре после того, как я начала писать эту книгу, мой муж и я поехали на уик-энд в северную Калифорнию. Мы планировали позавтракать на близлежащей набережной, и Сидней высадил меня раньше, в то время как я ждала его, пока он поставит машину на стоянку. К моему полному изумлению, прямо перед тем местом, где я стояла, оказался шарманщик со своей маленькой обезьянкой, обученной выполнять трюки. Я едва могла верить своим глазам, поскольку я не могу вспомнить, чтобы я видела хотя бы одного с тех пор, как я уехала из Англии, или может быть даже с того времени, когда я была еще ребенком.

Я была очарована тем, как он, вращая ручку, извлекал мелодию из своей шарманки, в то время как его маленький компаньон, одетый в крошечный костюм, дополненный шляпой и ремешками, и с поводком, удерживаемым в руке его хозяина, давал представление перед собравшейся аудиторией. Несколько родителей со своими детьми собрались, наблюдая, как обезьянка исполняла свои трюки, завершив представление пожатием руки каждому ребенку по приказанию ее хозяина. Я подумала, что многие из этих детей видели такое зрелище впервые и были восхищены им. Но мне оно показалось превосходным примером того, как наши обезьяньи умы должны быть обузданы и взяты под контроль, вместо того, чтобы позволять им оставаться без надзора и совершать самые разнообразные проказы, что склонны делать и обезьяны, и умы.