— Хотите, покажу газету, дабы вы убедились? — предложил Алан с ехидной вежливостью.

— Не стоит, — ответила Инесса. — Я вам верю. Но это снимает подозрения с Айзека. Он не знал, куда я уехала.

— Я уже сказал вам, что меня не интересует Айзек Картер. — Он сделал паузу, но Инесса молчала, и Алан продолжил: — Мне нужны все фотографии, которые вы тут сделали. И я не собираюсь платить вам за снимки. Не люблю шантажистов!

— А я не люблю, когда со мной разговаривают в подобном тоне. Я не знаю, каким образом в прессу могла просочиться информация о том, где я нахожусь, — раздраженно сказала Инесса. — И я не занимаюсь шантажом и не выставляю на всеобщее обозрение пикантные подробности из жизни тех, о ком пишу.

Его глаза зло блеснули.

— Вне зависимости от того, сколько вам готовы за это заплатить?

— Да, — отрезала она. — Я профессионал! А до вас мне нет никакого дела.

— И что, профессиональные журналистки всегда целуют тех, до кого им нет никакого дела?

Его насмешливость и цинизм заставили Инессу потерять терпение.

— Но это вы меня поцеловали!

— Это был эксперимент. Если бы вы только попытались сопротивляться, я бы немедленно вас отпустил. Вы же этого не сделали, — сказал он, глядя на нее жестким пристальным взглядом. — Почему?

Эксперимент! Краска залила щеки Инессы. Он был прав, черт его побери! Это она потеряла контроль над собой — полностью и безнадежно, — поддавшись на его провокацию, словно школьница, влюбившаяся впервые в жизни.

Могла ли она помыслить, что кто-то способен обрести такую власть над ней, пока не встретила этого мужчину?

Заставив себя холодно улыбнуться, Инесса произнесла:

— Как бы то ни было, это не имеет никакого отношения ни к моей работе, и к тому, что я приехала сюда.

— Что вы делали на пляже?

— Пыталась уловить разницу между летом и осенью. — Алан поднял брови, ожидая продолжения. — Меня интригуют эти неуловимые переходы от одного времени года к другому. Осенний день может быть таким же теплым, как и летний, но между ними есть разница… Я хотела запечатлеть это.

Он усмехнулся, давая понять, что не верит ни единому ее слову.

— Мы можем пойти по пути большего либо меньшего сопротивления.

Инесса непонимающе посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

Алан иронично улыбнулся.

— Отдайте мне ваш фотоаппарат и все пленки, которые вы здесь отсняли. Вам их вернут после того, как все закончится.

— А в чем суть более простого пути? — полюбопытствовала она.

Алан хмыкнул.

— Это и есть простой путь. Если вы откажетесь, я позову охрану.

Ярость охватила Инессу. Она смотрела ему в глаза, не в силах вымолвить ни слова, — настолько его наглость ошеломила ее. А лорд Макфелрой насмешливо взирал на нее, ожидая ответа.

Когда Инесса снова обрела дар речи, то произнесла холодно и спокойно:

— Это Австралия, а не ваши частные владения. Если вы хоть пальцем меня тронете, то сильно пожалеете об этом, лорд вы там или не лорд. Австралия — демократическая страна.

— Не сомневаюсь, — сказал он несколько раздраженно. — А что касается того, чтобы тронуть вас… — Его взгляд скользнул по ее губам.

Жар немедленно охватил Инессу при виде этого взгляда. Груди неожиданно напряглись, а соски затвердели под тонкой обтягивающей блузкой.

— Как можно вам верить? — спросил Алан тихо, рассматривая ее. — У меня есть все основания подозревать, что вы приехали сюда из-за меня и попытались бы меня шантажировать этими снимками. А возможно, вы получите немалые деньги также и от тех, кто послал вас сюда. Согласитесь, ведь может быть и такое…

— Вы не имеете права!

Алан пожал плечами.

— Имею, — сказал он все так же тихо. — Инесса, уединение обладает для меня большой притягательностью. Можете вы просто проводить здесь время, ничего не фотографируя?

Инесса вновь ощутила растущее напряжение. Она кивнула и произнесла:

— Я понимаю, как сильно могут раздражать человека журналисты, которые вечно суют свой нос в чужие дела. И я согласна, что у вас есть основания опасаться меня…

— Тем более что у меня есть повод.

Откуда проклятый писака раздобыл информацию?

— Но, тем не менее, я имею столько же прав оставаться здесь, сколько и вы. Я готова дать слово, что не стану фотографировать вас, — Инесса язвительно улыбнулась, — или ваших гостей… А теперь, пожалуйста, уходите. — Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Алан подошел к ней и стиснул пальцами руку повыше локтя, не позволяя Инессе двинуться с места.

— Вы невероятная женщина, — сказал он, не отводя взгляда от ее глаз.

— Отпустите меня немедленно! — велела Инесса, хотя его прикосновение было ей необычайно приятно.

Алан усмехнулся.

— И не подумаю. Вам не удастся от меня отделаться. Мы еще не закончили разговор.

Инесса открыла было рот, но, прежде чем успела сказать хотя бы слово, Алан продолжил:

— Ладно, я помогу вам.

— Как это мило с вашей стороны, — процедила Инесса, понимая, что сопротивляться бесполезно.

Впервые в жизни она пожалела, что незнакома с приемами самообороны. Ничто не доставило бы ей сейчас большего удовольствия, чем ударить его. Однако она отдавала себе отчет в том, что не имеет ни единого шанса справиться с ним. Итак, она снова проиграла.

— Однажды вы за это ответите. Я вам обещаю, — в ярости прошипела она. — А теперь убирайтесь отсюда.

— Не раньше, чем я заберу все пленки и фотографии.

— Когда я до вас доберусь, вы сядете в тюрьму на много лет.

— Весьма в этом сомневаюсь, — насмешливо сказал Алан. — И если вы не скажете мне, где пленки, я пришлю сюда моих людей, чтобы они обыскали дом.

— Так будет лучше, — отозвалась Инесса. — Они хотя бы будут делать свою работу.

— Вы действительно этого хотите?

Она поколебалась, затем все же ответила:

— Нет.

— Тогда отдайте пленки.

— У меня осталась только одна, — призналась она. — И если вы ее испортите…

— Не испорчу. И мне нужны все фотографии, которые у вас есть. А также ваш фотоаппарат.

— Возьмите их сами, — устало пробормотала Инесса.

Закусив нижнюю губу, она наблюдала, как он взял ее сумку и заглянул внутрь.

— Я, разумеется, верну его вам, — сказал он. — Вдобавок я заберу телефон.

Само собой разумеется… Она была журналисткой и могла передавать информацию по телефону. Аппарат стоял на столике у окна.

— Забирайте! — бросила Инесса. — Делайте что хотите…

Она дождалась, пока он вынет шнур из розетки и возьмет аппарат, затем произнесла:

— Я звоню моей подруге каждое утро. Если я этого не сделаю, она забеспокоится.

— Тогда каждое утро я буду приносить телефон, чтобы вы могли поговорить с ней, — сообщил Алан. — Боюсь, вам придется смириться с тем, что я буду присутствовать при разговорах.

Инесса послала ему холодный взгляд.

— Надеюсь, это вас не обременит.

Внезапно его взгляд стал обеспокоенным.

— У вас идет кровь!

Проследив за его взглядом, Инесса обнаружила, что ее порез вновь начал кровоточить.

— Ерунда.

Но было уже слишком поздно. Он взял Инессу за руку и поцеловал ее пальцы.

Она замерла, ощущая, как мир исчезает, утопая в пробуждающемся желании, едва лишь губы Алана коснулись ее кожи. Усилием воли прогнав наваждение, она попыталась оттолкнуть его свободной рукой. Но он поймал ее за второе запястье и притянул ближе к себе.

Остатки здравого смысла покинули Инессу. Она растворялась в его нежности, позабыв обо всем на свете… Когда он оторвался от ее губ, Инесса неосознанно потянулась к нему, желая продолжения сладостного момента.

Алан мягко рассмеялся и обнял ее за талии, прижав к своему напряженному телу.

— Это то, чего вы желаете? — спросил он, глядя на нее. Однако его насмешливый голос свидетельствовал о том, что Алан точно знает, чего именно хочет Инесса.

Она совладала с собой, изгнав сладострастные картины, которые переполняли ее воображение.