— Нет! — отрезала Инесса, выворачиваясь из его рук.

Он только что продемонстрировал, как мало значат для него эти поцелуи, обидел ее…

— Если вы думаете, что можете приходить сюда, отбирать мое имущество, угрожать мне, а потом целовать меня, то ошибаетесь.

Алан хмыкнул.

— Я не насильник. И я не сделала ничего против вашей воли.

Это было нечестно! Инесса проклинала судьбу за то, что ей встретился этот лорд Макфелрой, превративший в ад ее спокойную размеренную жизнь. Ей захотелось закричать, разбить или сломать что-нибудь, потому что, несмотря на все произошедшее, она по-прежнему страстно желала его.

Тем не менее она произнесла ровным тоном:

— Вы получили все, зачем пришли. Теперь убирайтесь вон, или я чем-нибудь в вас кину!

— Я не могу оставить вас в таком состоянии, — сказал Алан примирительно.

— Со мной все в порядке.

Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в лицо. Невзирая на протесты и попытки сопротивления, поднял ее на руки и отнес в кресло.

— Это поможет вам расслабиться, — заметил Алан. — У вас есть что-нибудь, чтобы смазать рану? Какой-нибудь крем?

Инесса разжала губы только затем, чтобы процедить:

— Нет.

— Тогда я принесу.

— Нет! Мне ничего от вас не нужно. — Она стиснула кулаки. — Это просто небольшой порез. Само заживет.

— Простите меня, — покаянно произнес Алан, слегка покраснев. — Я не всегда веду себя как дикарь.

Он покачался на каблуках и отправился в кухню.

Инесса смотрела ему в спину, пока он наливал воду в стакан. Таких людей просто не бывает, отрешенно думала она, наблюдая за Аланом. Ни один человек не может вызывать подобных чувств — такой страной приязни и такой жгучей ненависти в одно и то же время…

— Вот, — сказал он, протягивая ей стакан. — Выпейте.

Глоток ледяной воды освежил ее.

— Благодарю, — отозвалась она вежливо, отставляя стакан.

Алан кинул на нее один из своих изучающих взглядов и отнес стакан обратно в кухню.

Инесса поднялась на ноги. Она постепенно успокаивалась. Ею овладевали воспоминания об удивительной силе рук, сжимавших ее в объятиях, о биении его сердца и о необыкновенном и приятном запахе. О его тепле и о том удивительном чувстве защищенности, которое она испытывала рядом с ним — несмотря ни на что…

Откуда-то сзади донесся голос Алана.

— Надеюсь, вам стало лучше.

— Да, — сказала Инесса, оборачиваясь. — Спасибо, что не вылили эту воду мне на голову.

Он рассмеялся.

— Вот что я вам скажу, — произнес Алан, укладывая фотоаппарат, пленки и фотографии в сумку. — С вами не соскучишься.

Инесса искоса взглянула на него.

— Не надо так со мной разговаривать. К несчастью для вас, вы абсолютно предсказуемы.

— Отдыхайте, — отозвался Алан с саркастичной вежливостью, которая заставила ее снова скрипнуть зубами.

Глупо. Она сама себе казалась обиженным ребенком — состояние, в которое он умудрялся ее загонять без малейшего усилия. Инесса стиснула зубы, стараясь отрешиться от воспоминаний о его сладком поцелуе. Она скинула пропыленную одежду и отправилась в душ, раздумывая о том, как бы найти способ уязвить его и заставить проявить слабость.

Это было унизительно, ощущать себя такой беззащитной перед его сексуальной привлекательностью. Стоило ему оказаться в поле ее зрения, и сила воли покидала Инессу, оставляя ее беспомощной и уязвимой. В который уже раз она спросила себя, отчего не оттолкнула наглеца, когда он принялся целовать ее…

— Потому что ничего подобного никогда не случалось раньше, — сказала Инесса раздраженно. — Он застал меня врасплох.

И что ей теперь делать, хотелось бы знать?

Может быть, вернуться назад, в Сидней, было бы наиболее разумным решением? Она поджала губы. Нет, это означает окончательно признать свое поражение. Она должна доказать Алану Кембеллу, лорду Макфелрою, что и на него найдется управа…

— Итак, я остаюсь, но держусь от него подальше, — мрачно сказала она себе, вылезая из душа. — И ищу способ совладать с наглецом…

Инесса проснулась от громкого стука дождевых капель в окно. Завывал ветер и словно пытался сорвать крышу с дома. Она перевернулась под одеялом на другой бок и постаралась снова заснуть, невзирая на разбушевавшуюся непогоду.

Утро следующего дня было уже спокойным и солнечным, но Инессе оно принесло неожиданное огорчение — в доме не было электричества. А это означало отсутствие горячих тостов и разных прочих благ цивилизации…

К счастью, в кухне стояла плита, а вокруг было достаточно веток, которые могли превратиться в дрова. А в подтаявшем морозильнике нашлись кусочки мяса для барбекю. Часом позже Инесса сидела на крылечке, поедая кусок хлеба, щедро намазанный персиковым джемом, и глядя на спокойные, хотя и все еще сероватые после бурной ночи океанские волны.

Она оглянулась через плечо, услышав шорох шагов, и чуть не выронила бутерброд, хотя и догадывалась, что он придет. Разумеется, это был Алан Кембелл, «благородный лорд» собственной персоной. В руках он держал сумку. Несмотря на строжайшее предупреждение, сделанное себе самой, сердце Инессы снова учащенно забилось.

Он приподнял бровь, при виде охапки дров и мяса.

— Пикник? — поинтересовался Алан.

— Электричества нет, — объяснила она спокойно, стараясь унять бешено стучащее сердце.

— Что случилось?

— Понятия не имею. — Инесса пожала плечами, выдерживая взгляд его золотистых глаз. — Полагаю, ветер ночью порвал провода.

Алан поморщился.

— Я думаю, кто-нибудь скоро приедет и починит линию. Тем временем вам лучше бы пойти со мной.

Он снова пытается опекать ее!

— Со мной все в порядке, — немедленно отозвалась она и небрежно кивнула на мясо. — Как видите, у меня есть все, что мне нужно. А еще кофе, сахар, хлеб и джем.

— Не слишком-то роскошно. — Он изучал Инессу заинтересованным взглядом, что заставило ее гордо вздернуть подбородок.

Их взгляды встретились — золотой огонь и голубоватый лед. Внезапно сердитое бульканье чайника на плите заставило ее подскочить и броситься в дом. Чайник плевался горячими брызгами, заливая плиту.

— Мне кажется, — сказал Алан, входя в кухню вслед за ней, — нет смысла осложнять себе жизнь подобным образом.

— Я ничего не усложняю!

— Однако — заметил он, — зачем все это, если я могу обеспечить вам горячий душ и кофе, сваренный менее трудоемким способом. Идемте ко мне и позавтракаем.

Инесса ответила ему ехидной улыбкой.

— Это очень мило с вашей стороны, однако, как вы можете заметить, у меня здесь все в порядке. И я ни в чем не нуждаюсь.

Алан поднял брови, встречая ее улыбку и отвечая своей — одной из самых обаятельных.

— В таком случае, почему бы вам не предложить мне чашечку кофе, пока мы будем ждать кого-нибудь, кто починит линию?

— Это дом моей подруги, вернее ее родителей. Они наверняка сообразят, что здесь случилось. Я позвоню в Сидней и спрошу у них, как быть, — сказала Инесса, не двигаясь с места, и ехидно добавила: — Естественно, когда мне представится такая возможность.

— Будет лучше, если специалисты разберутся с тем, что произошло, — резонно заметил Алан. — У меня в доме есть электричество. И не стоит пытаться починить линию самостоятельно.

Инесса понимала, что он прав, и это раздосадовало ее еще больше.

— Вы всегда отдыхаете в одиночестве? — неожиданно спросил Алан.

Она пожала плечами.

— А что?

— Расскажите о себе.

Инесса заколебалась, а потом неожиданно для себя начала рассказывать:

— Моя мама была сиротой и под конец своей жизни долго тяжело болела… Так что в основном меня воспитывали папа и бабушка, его мама. Она рано овдовела и больше замуж не вышла…

Инесса не собиралась рассказывать, что ее дедушка и бабушка с отцовской стороны никогда не были женаты и что ее дедушка, испанец по происхождению, погиб совсем молодым — раньше, чем даже узнал, что у него и его возлюбленной будет ребенок…