Через двадцать минут она была уже одета в золотистую шелковую блузку в тон волосам и коже, элегантные светлые брюки и простые, но изящные туфли на невысоком каблуке. Она подошла к зеркалу, критически себя оглядела, потом слегка подкрасила ресницы, нанесла на веки золотистые тени, а губы подвела розовато-бежевой помадой. Она снова посмотрела в зеркало и произнесла, обращаясь к отражающемуся там стройному золотистому видению с тонкой талией и гордой линией шеи:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Клайв уже подъехал — она увидела его машину из окна, так что пора было выходить. Стефи схватила свою самую приличную сумочку, еще раз мельком глянула в зеркало, потом брызнула на себя дорогими духами — подарком одного из поклонников — и, гадая, нравится ли мистеру Стэнворду цитрусовый запах, выбежала за дверь.

Гроза уже давно кончилась, и в ясном голубом небе горели последние лучи заходящего солнца. В воздухе была разлита такая свежесть, что девушка остановилась и несколько раз глубоко вдохнула опьяняющий запах моря, эвкалиптов и озона. Просто не верилось, что еще пару часов назад она умирала от нехватки воздуха.

Стефи увидела, как Клайв, весь в черном, похожий на воина какого-то неведомого государства, вышел из машины. Подойдя, он окинул ее восхищенным взором, поцеловал ей руку и заметил:

— Теперь я понял, что ты напоминаешь мне чайную розу, одну из тех, что выращивала моя мама. У них были ужасно длинные и острые шипы, но сами цветы горделиво сияли под солнцем, похожие на живой огонь. В детстве я мог часами сидеть в саду и смотреть на них. Они были для меня воплощением красоты.

Стефи стояла, молча глядя на него широко открытыми глазами. Она была в который раз поражена совершенством его фигуры и его сокрушительным мужским обаянием.

Клайв улыбнулся ей довольно порочной улыбкой и сказал:

— Если ты будешь так на меня смотреть, я вынужден буду взять тебя на руки и отнести обратно в дом.

Сейчас его голос был глубоким и низким, и его звук отдавался в каждой клеточке ее тела. У Стефи мгновенно пересохло во рту, она силилась придумать хоть какую-нибудь фразу, чтобы разрядить обстановку, но слова не приходили в голову.

— Но в этом случае Уилонгби никогда больше не пустит нас в свое шикарное заведение, а это будет обидно, — прибавил Клайв уже вполне нормальным тоном.

— Да, — проговорила Стефани, с трудом шевеля губами.

Стэнворд взял ее под руку, подвел к машине и открыл перед ней дверь. Она села, наблюдая через лобовое стекло, как он своей легкой походкой обходит машину. В этом костюме он выглядел так немыслимо элегантно, что напоминал то ли киноактера, то ли манекенщика. Всем своим обликом он был похож на классический персонаж тайных женских мечтаний — романтический, как рыцарь времен короля Артура, и при этом чувственный, как герой-любовник из итальянской оперы.

Черт, сказала себе Стефи, немедленно возьми себя в руки, иначе это плохо для тебя кончится. Если ты потеряешь голову, ты потеряешь саму себя.

Клайв сел за руль и завел мотор.

— Ты здесь на работе или просто отдыхаешь? — спросила Стефани, когда они выехали на дорогу. Она посчитала нужным поддерживать беседу. Молчание сводило ее с ума.

— На работе, — ответил он коротко.

— Ходят слухи, что у тебя переговоры с китайцами, — продолжила девушка. — Это правда?

— Правда, — так же односложно ответил он.

— И как продвигаются дела?

— Вполне прилично, спасибо, — отозвался Клайв. Видно было, что он не намерен обсуждать с ней свой бизнес.

Разумеется, женщина не должна совать нос в мужские дела, подумала Стефани, еще раз убеждаясь, что Клайв Стэнворд с Роджером Уильямсом были сделаны из одного теста.

— Прекрасный вечер, — проговорила она сухим официальным тоном, — не правда ли?

— Великолепный, — ответил Клайв, подражая выражению ее голоса.

Через пару часов они сидели в маленьком уютном зале ресторана Уилонгби, и Стефи с ужасом смотрела на шоколадный торт, лежавший перед ней на тарелке. Она понимала, что больше в нее не влезет ни крошки.

— Ты не хочешь его есть? — спросил Клайв с улыбкой. — Но нужно попробовать хоть кусочек. Уилонгби готовил его специально для тебя по моему личному заказу. Он обидится.

— Я больше не могу, — произнесла Стефани с трудом. — Я уже объелась, как никогда в жизни. Я, наверное, не встану из-за стола.

— Жаль, — отозвался Стэнворд. — Ну да ладно, не буду настаивать, а то ты, не дай Бог, лопнешь. Еда не должна вредить здоровью, какая бы вкусная она ни была. Кофе хочешь?

— Нет, спасибо, больше ничего не хочу, — сказала Стефи твердо.

Ей очень нравилось в этом ресторане, но вино, романтическая обстановка и чарующее обаяние человека, сидевшего напротив нее, как-то нехорошо действовали на ее рассудок. Девушка чувствовала, что ей немедленно надо на воздух, иначе она не сможет отвечать за свои действия.

— Хорошо, пойдем, — согласился он. — Мне кажется, что приближается еще одна гроза, и нам надо успеть доехать до твоего дома.

Дождь полил, как только они отъехали от ресторана. Где-то совсем рядом сверкнула молния, а через несколько секунд послышался раскат грома. Стефи поежилась.

— Боишься грозы? — спросил Клайв со странным выражением, в котором смешались ирония, забота и чувственность.

— Не то, чтобы боюсь… — начала Стефани, не зная, как объяснить то, что теснилось сейчас у нее в груди.

— Но она заставляет тебя чувствовать острее? — закончил он.

Она не ответила, только вздрогнула от следующего удара грома. Гроза опьяняла ее, кружила ей голову, и особенно сильно это было в сочетании с ночной темнотой, присутствием Клайва и выпитым вином. Она боялась, что окончательно потеряет контроль над собой.

— А ты не хочешь еще что-нибудь выпить? — спросил Клайв.

— Нет, спасибо, этого я точно не хочу, — сказала она быстро. — По-моему, я сегодня столько выпила, что мне хватит на полгода вперед.

— Тебе хочется спать? — задал он еще один вопрос, посмотрев на нее внимательно.

— Нет, — ответила девушка тихо, опустив голову. Она немного устала, но о сне сейчас трудно было даже подумать. Стефани находилась в таком эмоциональном возбуждении, что ей казалось, она вообще никогда больше не сможет заснуть.

Стефани ощущала, как запретное желание опять овладевает всем ее существом. Весь этот романтический вечер ей удавалось держать себя в руках, но сейчас они были так близко друг к другу, окруженные волшебной ночью и отгороженные от всего света стеной воды, что девушке стало казаться, что они одни в целом мире. Это чувство близости к нему и нереальности всего вокруг приводило ее в какой-то наркотический экстаз.

Наконец они остановились перед воротами дома. Стэнворд сидел молча, глядя прямо перед собой. Стефи поняла с тоской, что сказке пора кончаться. Но она совсем не хотела испытать то же разочарование, что и вчера, поэтому сказала решительно:

— Благодарю тебя, Клайв, это был фантастический вечер. Я никогда еще не была в таком шикарном ресторане и не ела такой вкусной еды. И вино было просто превосходное. До свидания.

Она взялась за ручку двери, собираясь выйти. Он медленно повернулся, посмотрел на нее с изумлением и произнес:

— Подожди, я только достану зонтик. Ты думаешь, я отпущу тебя одну под такой дождь?

Он выключил мотор и повернулся назад, а Стефани остановившимся взглядом уставилась на его чеканный профиль, вырисовывающийся в тусклом свете автомобильных фар.

Стэнворд перевел глаза на нее, и в его лице промелькнуло хищное выражение. Стефи почувствовала, как у нее задрожало все внутри, и опустила голову.

В следующий момент Клайв распахнул дверь, открыл зонтик и вышел на улицу. Потом он подошел к машине с другой стороны и подал девушке руку. Стефи выбралась наружу и тут же очутилась в его объятиях. Он привлек ее к себе с явным чувством собственника, но проговорил озабоченно:

— Пошли, а то промокнем насквозь.

Прижимаясь друг к другу, укрытые одним зонтом, они быстро преодолели пространство двора и оказались на крыльце. Стефи вынула из сумочки ключ, отперла дверь и вошла в темноту коридора. Ощупью пройдя еще несколько шагов, она нашла выключатель, зажгла свет и повернулась. Клайв стоял рядом, спокойно складывая зонтик. Девушка моментально поняла, что попала в весьма щекотливую ситуацию. Она не приглашала его входить, но и не дала понять, что против этого. Теперь Стефи не знала, что ей делать. Должна ли она сказать ему, чтобы он ушел? Но ведь она вовсе этого не хотела.