— Я признаю, — сказала девушка. — что я была не права, предлагая тебе отношения, которые не в состоянии поддерживать.

Он не ответил, и она нашла в себе силы добавить ровным голосом:

— Прости меня.

Клайв повернулся и взял ее за руку. Она помедлила несколько секунд, потом освободилась. Он сказал:

— Стефани, мы оба наделали много ошибок, но теперь мы об этом знаем и можем оставить их позади.

— Ничего нельзя просто так взять и оставить позади, — отозвалась Стефи тихо, — потому что настоящее складывается из прошлого. — Она вдруг почувствовала страшную пустоту внутри. — В любом случае, что сделано, то сделано. Ты прав, теперь главное — ребенок. Он гораздо важнее моего глупого разбитого сердца. Я понимаю, что все это — большое для тебя осложнение, но ничего уже не поделаешь. Нам обоим нужно взять себя в руки и с честью все это выдержать.

Он посмотрел на нее, потом проговорил, как будто не слышал ее слов:

— Тебе опять нехорошо. Поспи немного, мы скоро будем в Сиднее.

Он повернулся, чтобы опустить спинку сиденья, но Стефи покачала головой.

— Клайв, не нужно, я не больна.

Он только улыбнулся, опустил спинку и задернул шторку иллюминатора.

— Позволь мне поухаживать за тобой.

Стефани проснулась оттого, что он держит ее в объятиях. Она спросонья потянулась к нему, но вдруг окончательно пришла в себя и стала вырываться.

— Стефи, если ты будешь так дергаться, я тебя уроню, — услышала она его насмешливый голос над самым ухом. Девушка наконец поняла, что он держит ее на руках.

— Клайв, я могу идти сама.

— Ты спала, когда мы прилетели. Я не хотел тебя будить. Что особенного в том, что я тебя донесу до машины?

В этот момент он уже был около трапа.

— Клайв, отпусти меня, — почти в истерике сказала Стефани, еще раз сделав попытку освободиться, но он только крепче прижал ее к себе и проговорил сквозь зубы:

— Не спорь со мной.

Стефи тут же вспомнила обстоятельства, при которых он уже однажды говорил ей эти слова, и жаркая волна прокатилась по всему ее телу, захлестывая сознание. Девушка перестала вырываться и обмякла в его руках.

Когда он опустил ее на ноги около машины, она отчеканила, стараясь унять дрожь в коленках:

— Я терпеть не могу мужчин, которые применяют силу против женщин.

Стэнворд открыл перед ней дверь, улыбнулся и произнес:

— Стефани, ради Бога, перестань все время сражаться со мной. Это вредно и для тебя и для ребенка. Пожалуйста, сядь и расслабься. И постарайся привыкнуть к мысли, что я — не Роджер Уильямс номер два.

На этот раз его улыбка была ласковой и чарующей, отчего сердце, как мячик, запрыгало в ее груди. Она опять почувствовала, что побеждена его обаянием. Девушка молча села в машину, в который раз проклиная себя за то, что ее так неудержимо тянет к человеку, настолько похожему на ее проклятого отчима.

На следующий день утром они были уже в аэропорту Сан-Франциско. Стефани оценила преимущества путешествия с очень богатым человеком. Сервис в первом классе был великолепным, а после минутной задержки на таможне она обнаружила, что их ждет роскошный черный лимузин с шофером. Наконец вещи были погружены, и Клайв сел в машину рядом с ней.

— Ты в порядке? — спросил он и бросил на нее внимательный взгляд.

— Да, спасибо, — ответила девушка.

В лимузине она чувствовала себя не в своей тарелке, к тому же сильно устала. Ей хотелось посидеть молча и посмотреть в окно. Это был ее родной город, в котором она не была пять лет и который никогда уже не надеялась увидеть.

— Кстати, ты водишь машину? — спросил он несколько минут спустя.

— Да, а что?

— У тебя есть какие-то предпочтения в отношении марки?

До Стефи не сразу дошел смысл фразы.

— Клайв, ты не обязан ничего мне покупать.

— Но тогда ты будешь вынуждена постоянно сидеть дома. У меня не будет возможности каждый раз тебя возить. Даже если ты не будешь часто ездить в город, то тебе может понадобиться что-нибудь в ближайшем поселке. Если ты не хочешь водить сама, я найму водителя.

— Клайв, это уже слишком, — сказала Стефи устало. — Хорошо, если хочешь, купи мне машину. Водить буду сама. В отношении марки полагаюсь на твой вкус.

— Благодарю за доверие, — осклабился он. — Я постараюсь выбрать самую безопасную и удобную для тебя и ребенка.

— Не сомневаюсь в этом, — вяло отозвалась девушка.

Она опять почувствовала страшную пустоту внутри. Она снова была в родном городе, Клайв был рядом с ней, и она знала, что он будет заботиться о ней, но радости не было. Были почему-то только тоска и страх.

Стэнворд посмотрел ей в лицо и проговорил:

— Ты устала, поспи. Через полчаса будем дома.

Но ей не хотелось спать. Пустота сводила ее с ума. Чтобы хоть чем-то заполнить ее, она спросила:

— Ты часто ездишь в командировки?

— Раз в месяц на неделю, иногда на две.

Эти дни должны быть передышкой для нее. Со временем она к ним привыкнет. Привыкнет, что его нет рядом. Самое главное, чтобы было чем заняться. Она может писать очерки в газету. Это хорошая идея.

Стефи страшно угнетала мысль о полной зависимости от этого человека. Ведь она сделала все возможное, чтобы этого не случилось. Но в результате оказалась в западне и согласилась на все его требования. Беременность и плохое самочувствие не могут быть оправданием этому.

— Расскажи мне о своей работе, — попросила она.

— Работа как работа, — ответил он, пожав плечами. — Это то, что интересно мне, но вряд ли интересно кому-то другому.

— Иначе говоря, — отозвалась Стефани, даже не удосужившись спрятать свое раздражение. — я не должна совать нос в мужские дела.

— Я просто не хотел тебя утомлять.

Разве он может меня утомить? — спросила она себя и с ужасом поняла, что нет, никогда.

— Это не так-то просто, тем более что я сама прошу тебя об этом.

— Хорошо, если ты хочешь, — согласился Клайв, пожав плечами. Он стал рассказывать о своих поездках по миру, о людях, с которыми ему приходилось встречаться. Его рассказ был остроумен и красочен. Пару раз Стефи даже искренне смеялась.

Она не заметила, что машина свернула с шоссе и ехала уже по проселочной дороге. Наконец взгляду открылась широкая долина, и на одном из возвышавшихся над нею холмов девушка увидела красивый старинный дом в викторианском стиле. Он был двухэтажным и выглядел таким спокойным и безмятежным, как будто так и остался в девятнадцатом столетии. Вокруг росли высокие раскидистые деревья.

— Город на горизонте, а кажется, что он в тысяче миль отсюда, — сказала Стефани задумчиво.

— Пожалуй, — отозвался Клайв. — Если тебе здесь не понравится, у меня есть квартира во Фриско. Или куплю тебе любой дом, который захочешь.

— Мне понравится, — спокойно сказала Стефи. Сейчас она начинала понимать, что такое жить с миллиардером. В Бандаберге она об этом почти не вспоминала. Он был для нее просто человеком, которого она когда-то любила. Теперь ей надо было привыкнуть к мысли, что она носит ребенка Клайва Стэнворда, потомственного аристократа и владельца финансовой империи. Он обладал огромной властью, однако ему была свойственна и ответственность, иначе бы он не смог управлять своим государством. Сейчас она попала под действие этой ответственности.

— Если мне что-то не понравится, я тебе сразу скажу, — произнесла она по-деловому.

— Ну, вот и отлично, — отозвался Клайв одобрительно.

Он протянул к ней руку, поднял ее голову за подбородок и легко поцеловал в губы.

— Добро пожаловать домой, — проговорил он, не давая ей опомниться.

Он выпрыгнул из уже остановившейся машины и подал ей руку. Когда она вышла, он обнял ее и снова поцеловал, но на этот раз страстно. Стефи обмякла в его сильных руках, глаза ее закрылись, а губы тут же стали мягкими и податливыми. Когда он поднял голову, продолжая держать ее за талию, она сказала слабым голосом: