Небо заполонили тяжелые свинцовые тучи, поливая землю косыми потоками дождя. Это объясняло, почему в вестибюле музея скопилось столько народу.

— Наверно, лучше переждать? Ты как считаешь? — Айк вопросительно глянул на Барбару.

— И снова оказаться в широких объятиях этой миссис? Нет уж, давай лучше совершим небольшую пробежку.

— Хорошо, только ты… — он отдал Барбаре свою элегантную шляпу, — надень хотя бы вот это.

Они помчались бок о бок прочь от музея по пустынным, залитым водой дорожкам сквера. Было скользко, Айк схватил Барбару за руку, чтобы не упала.

Они бежали, а дождь заливал их лица, колотил по плечам, спинам. И было в этих неудержимых потоках что-то возбуждающее и пьянящее, заставившее Барбару испытать особенную радость жизни.

Весь мир словно наполнился обещаниями. Самые несбыточные мечты стали казаться возможными. Так было, когда мы бродили с Айком по Парижу и тоже попали под дождь, вспомнила Барбара, дивясь нахлынувшим на нее чувствам.

К тому времени, как они с Айком добежали до машины, на них не было сухого места.

— Дай, я тебе помогу, — сказал он Барбаре, плюхнувшейся на сиденье. Взявшись за мокрые поля шляпы, Айк аккуратно поднял ее, и по плечам девушки рассыпались пряди шелковистых темных волос. — Потрясающе! — восхищенно пробормотал он.

Сердце Барбары сжалось. Они сидели рядом и со стороны, наверное, выглядели счастливой парочкой. Но они не были парой. И даже не были друзьями.

— Хоть волосы остались сухие, — глядя на себя в зеркальце, сказала Барбара.

— А я вымок до трусов, как, впрочем, наверное, и ты.

На ней были маленькие белые кружевные трусики. А что, интересно, носит Шарон? Узкие плавки или сексуальный черный мешочек на одних тесемках? А может, на нем вообще нет трусов? Столь озорная мысль позабавила Барбару.

— Ты сильно замерзла?..

Только тут Барбара обратила внимание, как мокрая майка облепила ее тело, тонкий трикотаж стал совершенно прозрачным и ничуть не скрывал торчащие от холода соски.

— Да ну тебя, бессовестный! — Барбара разозлилась на него, а еще больше на себя, потому что ощутила в крови предательское волнение.

— Я обычный мужчина, из плоти и крови, а это значит — не могу остаться равнодушным к красивой девушке с такими формами… Ты никогда не хотела принять участие в соревновании на лучшую мокрую майку? Победа была бы гарантирована. А еще правильнее послать свою фотографию в «Плейбой». У читателей слюнки потекут. — Айк явно решил перевести разговор в шутливое русло.

Барбара взяла с заднего сиденья свой жакет, накинула на плечи.

— Один парижский мужской журнал обращался ко мне с предложением, но меня не устроил гонорар, — в тон ему ответила она.

— Безобразие! — проворчал Айк. Барбара не поняла, относилась ли реплика к скаредности издателей или лучше бы она осталась без спасительного жакета. — Ладно, — заводя машину, уже серьезно произнес он. — Теперь поедем искать твой отель «Прибой».

Шарон сосредоточился на дороге. Барбара вздохнула с облегчением. Что бы она делала, если бы фривольную тему Айк продолжил дальше? Опять у нее все внутри вспыхнуло бы и затрепетало?

— Послушай, а в самом деле почему ты оставил актерское ремесло? Ведь подумай, тебя до сих пор помнят и узнают? — спросила Барбара.

— Отчасти и поэтому. Режиссура, по крайней мере, гарантирует некоторую анонимность и свободу.

— Не притворяйся, ты говоришь не о главном.

— О главном было бы слишком серьезно и слишком долго, — рассмеялся он. — Актерская профессия замечательна, если человеку нравится и в жизни оставаться чем-то вроде иллюзии и упиваться этим. Я же хочу быть самим собой. Везде, всегда, во всем… Так сказать, независимой реальной личностью.

— Я тоже. А когда меня узнают — кошмар! Я теряю дар речи и не поднимаю глаз от туфель. К счастью, это случается нечасто. — Барбара сморщила нос. — Меня приводит в ужас мысль о том, что, может, когда-нибудь нельзя будет спокойно сходить в магазин, не говоря уже о настырных журналистах.

— Но приготовься, постепенно тебя будут узнавать, особенно после фильма. Надеюсь, он окажется для тебя удачным.

— Это зависит, как я понимаю, от нас обоих, — усмехнулась Барбара. — Я очень люблю эту пьесу, эту роль, потому и согласилась… Мой агент Макс Авери уже не раз подсовывал мне сценарии, я отказалась.

— Роли не очень интересные?

— Не только. Все какое-то пустопорожнее! Однодневки — не больше. Я же все-таки привыкла к серьезному материалу. Слава Богу, за театром стоит проверенная временем драматургия, до которой кинематографу далеко.

Шарон оторвал взгляд от дороги и косо глянул на Барбару.

— Узнай Анджей Молик, что ты сторонишься кино и отказываешься сниматься, он, пожалуй, не одобрил бы тебя.

— Возможно. Скорее всего так и было бы! — подумав, ответила Барбара.

Однажды (она была тогда совсем маленькой и ее родители жили еще вместе) Анджея пригласили на пробы в Голливуд, однако что-то не состоялось. Анджей вернулся в Краков, в свой театр, имел успех, горячих поклонников, но до славы был ненасытен. Когда представилась возможность, очертя голову бросился в Париж, сменил там не одну театральную сцену, по-прежнему мечтая о кинематографе. Даже годы не охладили его пыл. Надо ли говорить, как Анджей обрадовался появлению Айка Шарона на горизонте, как не задумываясь откликнулся на заманчивое предложение молодого режиссера. Мог ли он предполагать, чем этот эксперимент обернется?.. Барбара невольно кинула косой взгляд на Шарона. Обида за несбывшиеся мечты отца буквально подступила ей к горлу, однако девушка взяла себя в руки. Она должна победить там, где проиграл он!

Шарон продолжал вести машину, и через некоторое время они оказались в более отдаленных от центра районах, куда менее чистеньких и респектабельных.

— Я хочу переехать из «Прибоя» сегодня же, — хмуро сказала Барбара. — Не можешь ли ты порекомендовать мне приличную, хотя и с умеренными ценами гостиницу?

— Я как раз знаю такое место, — ответил Шарон. — Побыстрее расплатись, и я отвезу тебя туда.

— Спасибо.

Из-за дождя «Прибой» выглядел еще более мрачно. Притормозив у входа, Айк обратил внимание на кучку развязных подростков, укрывшихся под ржавым металлическим навесом. Они покуривали, о чем-то болтая и наблюдая за подъехавшим автомобилем.

— Ты сможешь сама вынести чемодан? — спросил он. — Я бы рад помочь, но в данном случае лучше не оставлять без присмотра машину.

— Прекрасно справлюсь сама. Гораздо благоразумнее, если ты останешься тут. Я быстро.

Поспешно поднявшись в свою комнату, Барбара сменила мокрую одежду, надела длинную изумрудно-зеленую рубашку и брюки, затем собрала вещи.

— Я хочу рассчитаться, — сообщила она скучающей за конторкой крашеной блондинке, окинувшей ее завистливым взглядом. — Наверное, нужно заплатить больше, чем за сутки?..

— Вот еще, — махнула рукой та. — Да на месте хозяина я приплатила бы за то, что ему повезло с клиенткой вроде вас.

— Я не против, — рассмеялась Барбара.

— А где находится гостиница, в которую ты меня собираешься отвезти? — поинтересовалась она, когда Шарон уложил чемодан в багажник и они тронулись.

— В Вестпорте. Я отвезу тебя в свой дом, — сказал Айк. — Будешь жить у меня.

— У тебя? — эхом прозвучал ее вопрос.

— Хотя бы будешь в безопасности, не то что здесь.

— Я очень благодарна, это так любезно с твоей стороны, но…

— К тому же я позабочусь, чтобы актриса перестала опаздывать на репетиции, — завершил свои доводы Шарон, сухо взглянув на девушку.

— Ты же знаешь, я опоздала сегодня не по своей вине, — возмутилась Барбара. — Мой обычный уровень пунктуальности — девяносто девять процентов.

— Поздравляю! — насмешливо сказал Айк. — Однако гораздо удобнее, если актриса находится на расстоянии свиста.

— Ты так говоришь, будто я какой-нибудь кобель, — фыркнула Барбара.

В глазах Айка мелькнуло веселье.