Патриарху Иову в самом начале его патриаршества представился случай оказать пособие бедствовавшей Церкви Иверской, или Грузинской. В конце 1586 г. грузинский царь Александр, доведенный до крайности своими врагами турками и персами, бил челом царю Федору Ивановичу, чтобы он принял Грузию под свою высокую державу. Когда Федор Иванович дал свое согласие и Грузия действительно была принята под покровительство России, Александр в октябре 1588 г. обратился в Москву с новыми просьбами, в которых, изображая плачевное состояние своей Церкви, просил и царя, и Иова, тогда еще митрополита, прислать в Грузию "для исправления православной веры христианской учительных людей". И эта просьба была услышана. В Грузию послали четырех учительных людей (двух старцев из Троице-Сергиева монастыря и двух соборных священников из Москвы) и трех иконописцев. Но Иов, уже патриарх, счел нужным написать еще от себя к грузинскому царю и к Грузинскому митрополиту Николаю учительные послания. В послании к царю Александру (в апреле 1589 г.) патриарх, извещая его, что учительные люди и иконописцы отправлены в Грузию, прежде всего излагал пред ним православный Символ веры и затем убеждал Александра твердо держаться этого неизменного образца православия и соблюдать все предания святых апостолов, святых Соборов и отцов Церкви, крепко стоять против всех ересей и еретиков и охранять от них своих подданных, всегда иметь в сердце страх Господень и исполнять заповеди Евангелия, почитать плотских родителей, а еще более священников как ходатаев пред Богом и отнюдь не касаться ничего церковного. Второе послание гораздо обширнее. Здесь в предисловии патриарх преподает свое благословение возлюбленному сыну и сослужебнику митрополиту Николаю, а также архиепископам, епископам и всему освященному Собору Иверской земли, уведомляет их об отправлении из Москвы в Грузию по просьбе их царя учительных людей "к истинному извещению правыя веры" и говорит: "Знаем вас изначала Божиею благодатию христианами, но не ведаем, откуда возникли у вас соблазны, так что ныне вы не во всем вполне держите христианскую веру и в немногом разделяетесь от нас. Внимайте же прилежно, в чем состоит истинная благочестивая православная вера". В самом послании можно различать несколько небольших частей, или отделений. В первой части, которая целиком заимствована из третьего Слова "Изборника" митрополита Даниила, патриарх излагает учение о преданиях Церкви. "Восходя на небеса, - говорит он, Господь оставил апостолам два завета: Ветхий и Новый, а апостолы и за ними св. отцы узаконили и передали Церкви двоякого рода предания: писаные и неписаные; все эти церковные предания писаные и неписаные, узаконенные нам от св. апостолов и богоносных отцов, мы должны непреложно соблюдать". И затем, в частности, перечисляет, что апостолы и святые отцы преподали Церкви чины и уставы на совершение священства во всех его степенях, также крещения, брака, покаяния. Евхаристии, на пострижение в иночество, на освящение святого мира, воды, церквей, на поставление православных царей, установили праздники, посты, торжества и разные чинопоследования церковных служб и заповедали поклоняться Честному Кресту, святым иконам, Евангелию, священным сосудам, храмам и мощам угодников Божиих. Такова, заключает Иов, вера святых апостолов, которой они научены были от Бога, за которую они, и святые отцы, и мученики вкусили смерть, презирая мир и все его блага, и которую мы должны соблюдать непреложно. Во второй части, которая почти вся заимствована отрывками из Слова болгарского пресвитера Козмы на богомилов, патриарх вооружается против еретиков и говорит, что виновник ересей есть диавол и что он вдохновлял Ария, Савелия, Македония и им подобных, но что еретики, хотя приложились бесам, еще злее бесов, потому что бесы боятся Креста Христова, а еретики посекают кресты, бесы боятся праведников и не смеют прикоснуться ковчегов с их мощами, а еретики ругаются и насмехаются, видя нас, поклоняющихся святым мощам, еретики отвергают, что чин литургии предали нам святые апостолы, ни во что вменяют учение евангельское, не чтут Пресвятой Девы Богородицы, Которую предвозвестили и восхваляли древние пророки и Которой мы, верные, поклоняемся. Затем патриарх изрекает проклятие на всех, кто не любит Господа Иисуса Христа, не принимает таинства Евхаристии, не молится Пресвятой Богородице, не поклоняется святому Кресту, иконам, мощам, не чтит учения апостолов и пророков, хулит Божественную литургию, не признает Бога творцом всего, хулит честной брак и пр. В третьей части - речь об иноках: патриарх учит их терпеливо нести свой крест, хранить себя от всякого зла, отвергаться своей воли, чтить игумена, как Бога, и братию, как апостолов; порицает тех иноков, которые, отвергшись мира, творят мирское, ищут от царей и от бояр власти и имений, а от прочих людей чести и поклонения; еще более восстает против тех чернецов, которые своевольно влазят в затвор, не желая трудиться в монастыре и покоряться игумену, водятся высокоумием, считая себя святыми, и пользуются честию и приношениями от простого народа. В четвертой части обращается к епископам и довольно подробно объясняет, что "два великие начала от Бога установлены в мире: священство и царство", которым все должно покоряться, но царям принадлежит власть мирская, а архиереям - власть духовная; что архиереям должны подлежать не только все пресвитеры и причетники, но и церкви, монастыри со всеми их имениями, а мирские власти не должны вступаться ни во что церковное; грозит Страшным судом Божиим тем мирским властям и людям, которые обижают святые церкви, восхищают церковные вещи, земли и села, суды и пошлины, и приводит ряд примеров из ветхозаветной и новозаветной истории, как Бог наказывал дерзавших посягать на церковное достояние и даже касаться священных предметов, но, с другой стороны, строго запрещает на основании канонов пользоваться и покровительством мирских властей для достижения степеней священства. В пятой части, которую можно назвать нравственною, патриарх учит, что хотя доброе дело созидать и украшать церкви, но если мы в то же самое время будем осквернять себя страстями и худыми делами, то Бог не пощадит ни нас, ни созданные нами церкви; что, по святому Златоусту, церкви - не одни стены, но собрание благочестивых людей, и потому мы должны угождать Богу добрыми своими делами и исполнять Его заповеди, которые повелевают, чтобы мы любили друг друга и удалялись от всякого зла, чтобы жены покорялись своим мужьям, мужья любили своих жен, дети почитали родителей, рабы повиновались своим господам и пр. В шестой части патриарх кратко упоминает о "Германах", протестантах, что они, считая себя премудрыми, последуют различным ересям и не поклоняются святым иконам; о латинянах, что они жидовствуют, совершая Евхаристию на опресноках, и что имя Римского папы исключено Соборами из церковных диптихов за многие его ереси; наконец, о магометанах, что их "бесовское учение святыми отцы проклято". В заключение послания патриарх убеждает архипастырей и пастырей Грузии подражать святым апостолам и святым отцам, столько потрудившимся для Церкви, быть пастырями добрыми, готовыми положить самые свои души за своих духовных овец, пасти их с ревностию и любовию, охранять их от ересей и от всякого зла, напоминает о страшной ответственности духовных пастырей пред Богом и вновь преподает свое благословение митрополиту и всему освященному Собору Иверской земли с их православною паствою. Мы уже заметили, что первая часть послания патриарха Иова целиком заимствована из "Изборника" митрополита Даниила, а вторая - отрывками - из Слова Козмы пресвитера, без указания на источники; теперь прибавим, что и в остальных частях встречаются заимствования, хотя более краткие, из того же "Изборника" Даниилова и из "Просветителя" преподобного Иосифа Волоколамского. Но это не следует ставить в укор автору, которого, напротив, судя особенно по настоящему посланию, надобно отнести к числу самых образованных книжников своего времени, - так обыкновенно писались тогда у нас сочинения, подобное мы видели и у Иосифа Волоколамского, и у Даниила, и у других. Не скроем, что во второй части послания, заимствованной из Слова Козмы пресвитера, патриарх сделал и от себя прибавку, и именно, говоря о поклонении святым иконам, поместил следующее учение о перстосложении для крестного знамения: "Молящися, креститися подобает двема прьсты; преж положити на чело главы своея, таже на перси, потом же на плече правое, таже и на левое; съгбение прьсту именует сшествие с небес, а стоящий перст указует Вознесение Господне, а три персты равны держати - исповедуем Троицу нераздельну, - то есть истинное крестное знамение". Сомневаться, принадлежит ли эта прибавка Иову и держался ли он сам двуперстия, едва ли справедливо, после того как учение о двуперстии возведено Стоглавым Собором на степень догмата, обязательного для всех, и ограждено анафемой. Между тем как царь Федор Иванович и патриарх Иов старались оказать свое содействие к поддержанию христианства в Грузии, стране, только что признавшей над собою русскую власть, но издавна христианской, в другой стране, гораздо прежде присоединенной к России, но недавно озаренной светом Евангелия, христианство требовало еще более попечения, охранения и поддержки со стороны русского правительства. Митрополит Казанский Гермоген донес царю, а вместе, без сомнения, и патриарху, как обыкновенно поступали тогда русские святители, что в Казани и в уездах Казанском и Свияжском новокрещеные татары совсем отстали от христианской веры. Они живут с татарами, чувашами, черемисами и вотяками, едят и пьют с ними, к церквам Божиим не приходят, крестов на себе не носят, в домах своих образов Божиих не держат, попов в домы свои не призывают и отцов духовных не имеют, к роженицам попов не зовут и детей своих не крестят, умерших к церкви не приносят, а кладут по старым своим татарским кладбищам, женихи к невестам по татарскому своему обычаю приходят и если венчаются в церкви, то после вновь венчаются в своих домах татарскими попами, во все посты и в среды и пятницы едят скоромное, кроме жен держат наложниц и детей от них не крестят. В 1591 г. Гермоген созывал всех этих новокрещенов в Казань, в соборную церковь, и поучал их в продолжение нескольких дней от Божественного Писания, и убеждал, как подобает жить христианам, но новокрещены учения евангельского не принимают, и от татарских обычаев не отстают, и только скорбят, что от своей веры отстали, а в православной вере не утвердились. Причиною этого Гермоген считал то, что новокрещены живут с неверными, а не с христианами, вблизи себя не имеют церквей Божиих, между тем как мечети начали ставить вблизи посада, чего прежде, с самого взятия Казани, не бывало. В то же время Гермоген писал, что многие русские, пленные и непленные, живут у татар, черемисов и чувашей, едят и пьют с ними, женятся у них и все отпали от христианской веры и приняли татарскую; многие также русские, взрослые и малолетки, живут у немцев по слободам и по деревням, добровольно и за деньги и отпали от православия в веру римскую и лютеранскую. Получив такие прискорбные известия, царь, конечно по совещании с патриархом и другими своими советниками, послал казанским воеводам следующий приказ (от 18 июля 1593 г.), о котором тогда же сообщил и Казанскому митрополиту Гермогену: 1) переписать по именам всех новокрещенов с их женами, детьми и людьми, всех созвать в Казань и объявить им, что они крещены по их собственной воле и челобитью и все дали обещание жить крепко в православной вере и к прежней, мусульманской, не обращаться, а между тем ныне живут вовсе не по-христиански и держатся татарской веры, несмотря на все поучения митрополита Гермогена; 2) потом устроить для новокрещенов в Казани особую слободу и велеть всем им в ней селиться, слобода должна быть между русских людей и вдали от татар; поставить в слободе церковь, попа и весь церковный причт, поручить слободу доброму боярскому сыну и беречь ему накрепко, чтобы новокрещены держали христианскую веру, ходили в церковь, носили на себе кресты, имели у себя образа, призывали в свои домы отцов духовных и вообще жили по-христиански, чтобы они часто ходили к митрополиту Гермогену и слушали его поучения, а которые не станут держать христианской веры и слушать митрополита, тех смирять, сажать в темницы и в оковы, иных же отсылать к митрополиту для наложения на них епитимий; 3) мечети татарские в Казани, которые ставить запрещено царскими указами и которые в последнее время начали появляться только по небрежности воевод, упразднить и впредь не дозволять строить; 4) всех русских людей, живущих у татар и у немцев, отобрать и занимающихся торговлею поселить в посадах, а пашенных - в дворцовых селах и деревнях, чтобы они, живя между русскими, вновь сделались православными христианами, татарам же и немцам приказать, чтобы впредь русских к себе на жительство и на служение не принимали. Равным образом заботилось наше правительство об утверждении православного христианства и на других окраинах своего государства: в Сибири и Корелии. В Сибирь принесена была святая вера русскими, которые начали селиться в ней вскоре после ее покорения. Как только основан был Тобольск (1586), в нем построены и первые церкви царским воеводою Чулковым: Вознесенская и Троицкая и затем Спасская, куда в 1593 г. отослан был из Углича колокол, которым извещали о убиении царевича Димитрия. В 1592 г. сооружена церковь в сибирском городе Табарах, и туда по указу царя Федора Ивановича отправлены были из Москвы иконы, книги, колокола и вся церковная утварь, церковное вино, воск и ладан, а священника велено было взять из Перми, диакона же из Ростова. В следующем году князю Горчакову, строившему Пелым, прислано было из Москвы приказание поставить в этом городе церковь Рождества Христова с приделом во имя Николая Чудотворца. К концу XVI в. основан в Енисейске Спасский монастырь. В сентябре 1599 г. царь Борис Федорович велел березовскому воеводе Ивану Волынскому построить в селе Коде, вотчине сибирских князей Алачевых, церковь Живоначальной Троицы с приделом святителя Николая по просьбе новокрещеных княгини кодской Анастасии и сына ее Петра и послал туда из Москвы все церковное строение, иконы, книги, сосуды церковные, колокола, ризы и пр. А в феврале (12) велел отпустить в Москву самого князя кодского Игичея Алачева, мужа Анастасии, пожелавшего принять святое крещение в русской столице. В 1600 г. царь Борис Федорович в своей грамоте (от 30 генваря) тюменскому голове Федору Янову о построении яма и острога в Епанчине Юрте, приказывал поселить там и "новокрещеных 55 семей". В том же году и тот же голова Янов просил у государя разрешения построить в Епанчине Юрте церковь святых мучеников Бориса и Глеба по желанию служилых и пашенных людей. В ответ на эту просьбу из Москвы были посланы (12 октября) с иноком Авраамием не только разрешение на постройку церкви, но и антиминс, святые миро и масло, несколько икон, сосуды церковные - деревянные, звездица и копье медные, крест, обложенный медью, кадило медное, ризы священнические и диаконские, из богослужебных книг: Евангелие письменное. Апостол, Псалтирь, Служебник, Часослов, Минея общая, Октоих, Триодь постная и цветная печатная, Трефологион письменный; священника велено было взять из Верхотурья, диакона из Перми. В том же году разрешено было царскою грамотою (от 29 февраля) построить в Тюмени, хотя в ней и прежде было уже две церкви, новую во имя Рождества Пресвятой Богородицы и посланы были туда из Москвы другой священник, антиминс и все "церковное строенье", т. е. все необходимое для церкви и богослужения. В 1602 г. по указу царя Бориса Федоровича отправлены были из Москвы в город Верхотурье девять икон, двери царские, запрестольный образ Богоматери, образ Стефана Пермского, колокол и печатная Минея, с тем чтобы некоторые из этих вещей были оставлены при двух церквах в Верхотурье, а другие пересланы в Тобольск и Пелым. В 1603 г. упоминаются в Сибири "новокрещены" из чусовских вогуличей; их приказано было записывать в царскую службу и давать им наравне со стрельцами царское жалованье, денежное и хлебное. А через два года царь Борис Федорович, отправив верхотурскому воеводе Плещееву четыре книги вновь отпечатанной цветной Триоди, приказал ему отдать две книги в Тобольск и по одной в Тюмень и Туринск. В Корелии, которую в 1583 г. Россия принуждена была уступить Швеции, православие подвергалось тяжким притеснениям. Царь Федор Иванович, желая прекратить это и возвратить России ее древнее достояние, выступил в 1591 г. с сильным войском против шведского короля. Побежденные шведы тотчас отдали царю города Яму, Копорье, Ивангород. И Федор Иванович повелел все эти города "от всяких еллинских богомерзских гнусов очистити и Божественныя церкви в них поставляти". Когда же спустя четыре года шведы вторглись в новгородские пределы и царское войско, разбив, рассеяв врагов, овладело всею Карельскою областию, тогда царь послал в нее своих бояр и повелел, как повествует сам патриарх Иов, "тамо капища еллинская разорити, и идолы сокрушити, и святыя церкви воздвизати, и пречистыя великия обители устрояти… и по его благому изволению вся сия совершишася". При царе Борисе в 1598 г. учреждена здесь особая епархия под названием Корельской.