Девушка разогрела себе суп и поела, совершенно не ощущая вкуса. В постели Мэгги долго лежала без сна, уставившись в потолок. Когда усталость наконец взяла свое, на востоке уже брезжил рассвет.

Мэгги с трудом лавировала среди людей и машин в парке. Она уже почти отчаялась найти Тома и изрядно нервничала. Прошлую ночь она думала и ворочалась, ворочалась и снова думала. Вполне естественно, что в итоге она проспала. Мэгги должна была приехать пораньше, чтобы помочь Тому. Теперь придется поднажать, ведь стенд надо открыть вовремя.

Том сказал ей, где примерно его искать. Но тут было так много художников и ремесленников, и все они пытались что-то организовать… В общем, полная неразбериха. Прямо перед машиной Мэгги остановился джип, перекрыв ей дорогу. Решив использовать временную передышку, девушка огляделась в поисках Тома и наконец заметила его.

Том на целую голову возвышался над толпой всего в трех стендах от Мэгги. Мужчина и женщина, почти неотличимые друг от друга — оба с длинными черными волосами, собранными в хвостики, и серьгами в ушах, — закончили выгружать из джипа бисерные украшения и отвели машину в сторону.

Том заметил Мэгги, подошел к машине со стороны водителя и облокотился на опущенное стекло.

— Ты опоздала. Что, бурная ночь? — Он улыбнулся. — Везет же тебе!

Мэгги едва сдержала горький вздох:

— Извини. В качестве компенсации я привезла кофе. Помоги мне разгрузить машину, и я уберу ее с дороги.

Том озадаченно поглядел на девушку. Такой ответ был не в ее духе. Обычно она отвечала на его шутки не менее задорно. Сегодня что-то было не так. Мэгги чувствовала на себе подозрительный взгляд Тома все время, пока выгружала из машины свои работы, складные стулья, термос с кофе и пластиковые чашки. Закончив, она облегченно вздохнула и поехала на парковку.

К тому времени как девушка вернулась, Том уже установил металлический каркас и обтягивал его тканым покрытием. Получалось достаточно уютно, а плотная ткань надежно защищала работы от палящего гавайского солнца. Мэгги разложила столик и налила кофе. Том завязал последний узел и взял чашку.

— Спасибо. Знаешь, в этом году у нас отличное место.

Мэгги огляделась. Действительно, Том был прав: их стенд располагался в первом ряду, по дороге к киоскам с едой. Любой, кто захочет есть, обязательно пройдет мимо них.

— Да, место и впрямь хорошее. Давай все доделаем, чтобы успеть к открытию.

Им оставалось только разместить картины. Акварели Тома создавали приятный контраст с яркими полотнами Мэгги. Некоторые из работ, которые она привезла, Том видел впервые. Он посмотрел на них и одобрительно хмыкнул:

— Эти четыре явно написаны в одном месте. Мне нравится их настроение. Где это?

— В «Уиллоуз». — Должно быть, ее голос все же дрогнул, потому что Том обернулся к девушке с явным намерением что-то сказать. Впрочем, он тут же передумал и вновь принялся разглядывать картины.

— Это одни из лучших твоих работ. Думаю, их тут же раскупят. Цена, правда, высоковата. Слушай, ты что, не хочешь, чтобы их купили?

— Просто я считаю, что хорошая работа стоит таких денег.

Том лишь пожал плечами и снова принялся развешивать картины. Закончив, он отступил назад, пригляделся, поменял две работы местами и удовлетворенно потер руки. Мэгги не спорила с ним. У нее не было сил думать.

Том налил кофе и сел за столик.

— Ну вот и все. У нас даже осталось немного времени. — Он поглядел на Мэгги. — И все потому, что ты в кои-то веки со мной не спорила. Свежо, разумно и так на тебя не похоже. Мэгги, что стряслось? Ты ужасно выглядишь. И тебя здесь нет. Ты только что повесила два почти одинаковых пейзажа рядом, посмотрела на них — и так и оставила. Да если бы я так сделал в любой другой день, ты бы обозвала меня безмозглым слепцом!

— Извини, наверное, я просто устала. Может, немного приболела. Обещаю в следующий раз постоянно с тобой спорить. — Девушка вымученно улыбнулась.

Том покачал головой:

— Ты врешь мне первый раз в жизни. Это не усталость и не болезнь. Может, я смогу тебе помочь? Расскажи мне, что случилось.

Мэгги почувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глаза. Она сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки:

— Все в порядке, Том. Спасибо за участие. Будь поосторожнее, а то я могу решить, что ты ко мне неравнодушен.

— Ладно, я сдаюсь. Но помни, я всегда рядом.

Мэгги не могла говорить о Робе. Не сейчас. Всю прошедшую неделю она пыталась не думать о нем, но тщетно.

С каждым ударом сердца он все прочнее входил в ее душу. Несколько раз Роб звонил ей, но она кидала трубку. И он перестал звонить. Тогда стало немного легче, однако ежеминутно приходилось бороться с желанием набрать его номер и услышать все еще любимый голос. Может, Мэгги удастся прожить хоть день, не думая о нем?

Через пару часов девушка мысленно поздравила себя с успешным почином. В этот момент Кейт Брендон пришла проведать дочь и посмотреть, как у нее идут дела. Одного взгляда на Мэгги было достаточно, чтобы Кейт насторожилась:

— Ты хорошо себя чувствуешь, милая? Ты плохо спала?

Мэгги попыталась изобразить жизнерадостную улыбку:

— Все хорошо. Просто я перенервничала перед ярмаркой, было так много дел.

Раньше выставки так на нее не действовали, подумала Кейт. Она вопросительно поглядела на Тома, но тот лишь пожал плечами в ответ, а затем обратился к Мэгги:

— Я вполне могу побыть некоторое время здесь один. Почему бы вам не пойти выпить кофе?

Кейт тут же поддержала его:

— Спасибо, Том! Мы с Мэгги так давно не виделись. — Кейт взяла дочь под руку.

— Ладно, я скоро вернусь.

— Можешь не торопиться. — Том ослепительно улыбнулся.

Как только они отошли подальше, Кейт встревоженно затараторила:

— Мэгги, мне казалось, Роб Коултер уже должен был вернуться к этому времени. Почему ты не привела его познакомиться со мной? Что случилось? Раньше ты не нервничала так перед выставками.

Мэгги даже не могла сердиться на Кейт. В ее голосе было столько любви и заботы, что девушка невольно растрогалась:

— Мама, не волнуйся. Просто Роб оказался не тем, за кого я его принимала. Вот и все. А теперь давай съедим что-нибудь. Тут так вкусно пахнет!

Кейт скептически посмотрела на дочь, но ничего не сказала. Мэгги все сама ей расскажет, когда сочтет нужным.

Когда Мэгги вернулась к стенду, она обнаружила, что Том продал три картины, и среди них была одна, написанная в «Уиллоуз». Девушка ощутила внезапный болезненный укол горького сожаления.

— Надо же, наверное, мне надо чаще отлучаться. Дела, как я погляжу, идут отлично. А кто купил мою картину? — поинтересовалась Мэгги с деланным безразличием.

— Одна пара из Техаса. У них медовый месяц. Они сказали, что еще не купили мебель, но успели влюбиться в твою картину. Мебель можно купить всегда, а такое произведение попадается один раз в жизни. Похоже, у тебя появились поклонники.

— Здорово. Всегда легче расстаться с картиной, если знаешь, что она попадет в хорошие руки, — сказала Мэгги, и это было истинной правдой.

Погода стояла прекрасная, и на ярмарке было много народу. Том и Мэгги продали еще несколько картин, включая вторую из «Уиллоуз». Том завернул работу какой-то шумной семье; все трое детей ели сладости, и художники облегченно вздохнули, когда отец семейства наконец удалился, унося картину и уводя свой выводок с липкими конфетами.

Мэгги все еще продолжала улыбаться, глядя им вслед, когда встретилась глазами с Робом. Мужчина направлялся к их стенду. Мэгги побледнела, оперлась на спинку стула и замерла в ожидании.

Девушка жадно глядела на Роба, страстно мечтая не желать его так сильно. Она отвела глаза, стараясь отвлечься от мыслей, как солнце переливается на золотистых прядях его волос, как он с любовью смотрит на нее.

— Привет, Мэгги! Как дела?

— До сих пор были отлично. — Она постаралась придать своему лицу ледяное выражение, но глаза все же выдавали ее истинные чувства.