Тарин пожала плечами и упрямо продолжала:

— Вы колесили по Австралии, продавали какие-то средства для борьбы с вредителями, а наш отец вынужден был нанять работника. Вы разбили ему сердце. Так все говорят, — добавила она ради справедливости.

Мужчина нахмурился. Тарин вовсе не желала сплетничать, он сам виноват. Младший О'Мелли несправедливо оскорбил ее и всю семью Конвей. Тарин всего лишь ответила ударом на удар.

— Возможно, отцу пришлось нелегко, — согласился О'Мелли севшим голосом. — Когда моя мать умерла, он был буквально убит горем. Но, несмотря на тяжелые времена, он во всем поддерживал меня. Не доверяйте слухам.

— Тогда не доверяйте и вы, — смягчилась Тарин. — Очевидно, вы составили превратное мнение о нашей семье, не потрудившись даже познакомиться с нами.

— Сомневаюсь, что стал бы утруждать себя подобным знакомством. Я кое-что слышал о Конвеях пару дней назад, когда вернулся домой.

— Неужели? — Тарин вдруг стало больно. Вокруг Конвеев всегда витали завистливые сплетни. Но в его голосе слышалось глубокое презрение! Она наклонила голову, скрывая обиду. — И что же вам рассказали?

— Давайте пойдем в сад, а по пути я вас немного просвещу. Там мы наверняка найдем наших норовистых скакунов.

Слова мужчины задели Тарин. Она разозлилась на себя, что он первым вспомнил о лошадях.

Что это с ней? Обычно Тарин сохраняла хладнокровие в любой ситуации. Но рядом с младшим О'Мелли она чувствовала себя рыбой, вытащенной из воды.

Тарин не испытывала сильного желания просветиться, поэтому она обогнала спутника и быстро пошла вперед. Однако все равно ощущала его близость и слышала скрип хвои под его тяжелыми ботинками.

— Итак, продолжаю, — медленно говорил О'Мелли. — Хью Конвей, член Учредительного собрания, глава крупной маклерской фирмы, купил тысячи акров земли, прекрасный особняк времен Федерации и старый английский сад ради каприза единственной дочери.

В голосе его послышался сарказм. Тарин не спорила. Отец действительно купил Фернли в основном для нее.

— Вам, вероятно, захотелось иметь побольше места для ваших лошадок, — звучал ленивый голос за спиной Тарин. — Вам не хватало простора для скачек в прежнем поместье около Мельбурна. Гордость Хью Конвея — породистый рогатый скот заполонил все доступное пространство, так что вам пришлось искать другую землю.

Тарин оставила его слова без комментариев, и мужчина уже вяло добавил:

— Ни вы, ни ваши родители не живете здесь постоянно, поэтому я осмелился сделать кое-какие выводы. Вы порхаете между Фернли и роскошным домом в столице, чередуете прогулки по пляжу в Портленде с поездками в Париж, Лондон и Нью-Йорк. Главное ваше занятие — посещение международных выставок лошадей. — Он делал паузы, растягивал слова и насмешливо улыбался. — Уверен, вы красиво смотритесь в седле, мисс Конвей.

— Я думала, только женщины упиваются сплетнями, — с досадой бросила Тарин. — Вы возвратились домой только два дня назад и думаете, что имеете право судить о нас! Вы сказали мне больше, чем я хотела бы знать, мистер О'Мелли. Ваше раздражение действует крайне отталкивающе.

— У меня есть серьезные основания для недовольства.

— В смысле? — Она замедлила шаги.

— Оставим это. Скажите, пожалуйста, а ваши мамочка и папочка тоже здесь? — вежливо спросил мужчина.

Она напряглась, но ответила ровным голосом:

— Мои родители вернутся в пятницу.

— Значит, сегодня вы — хозяйка поместья. Настоящая хозяйка.

— Что вы имеете в виду? — Она широко распахнула глаза.

— Я уверен, вы знаете, что Фернли — один из лучших старых особняков Австралии.

— Может, раньше этот огромный дом и выглядел прекрасно. — Девушка обернулась к нему. — Но мы купили его в ужасном состоянии. — Она раздраженно подняла брови. — Мы делаем ремонт и постепенно восстанавливаем Фернли. Конечно, облупленная краска, сломанная мебель и ржавая, протекающая крыша — это сейчас не самое главное. Существует множество более срочных дел. Например, починить заборы, очистить двор от зарослей ежевики, обустроить загон, найти ровное место для манежа и…

— И купить поместье старого Хендерсона, Долину Платанов, чтобы добавить ее к своим владениям, невзирая на то, что поместье Хендерсона находится на нашей стороне реки. — В его бархатистом голосе снова послышалось презрение.

— Вы хотите сказать, что ваше семейство тоже хотело купить участок Хендерсона? — вздрогнула Тарин.

— Совершенно верно. Долина Платанов раньше принадлежала нам. Когда я был мальчиком, случилась страшная засуха, которая закончилась огромным пожаром. Это чуть не разорило нас, и отец продал часть земель. Много лет он мечтал выкупить их обратно. И вот когда наконец появился реальный шанс, является Хью Конвей, называет цену повыше, и мы, естественно, терпим неудачу.

— Так вот почему вы ненавидите нас, — вздохнула Тарин. Она остановилась и повернулась к нему. В лесу стало темно, как ночью. Твердое, словно высеченное из гранита, лицо мужчины выглядело настолько пугающе, что сердце Тарин затрепетало в приступе паники. Если он ненавидит ее так сильно… — Мы только хотели помочь Чарли Хендерсону. Старик влез в ужасные долги, он нездоров, нуждается в нормальных условиях и медицинском уходе. Теперь до конца своих дней он будет жить в удобном доме, под присмотром лучших врачей.

— О да, ваш отец спокойно переступил через нас и купил лучшую часть земель исключительно по доброте сердечной, — презрительно фыркнул О'Мелли. — Но для чего владеть землей, если не имеешь к ней доступа?

— Доступ будет. Мы строим мост через реку.

— Разумеется! Не сомневаюсь, что вы построите современный надежный мост вместо хрупкого, дряхлого мостика, что сейчас соединяет ваше поместье и нашу ферму и будет смыт первым же сильным ливнем… Не вовремя я заговорил о дожде. — О'Мелли взглянул на небо. — Нам надо спешить.

Тарин подняла глаза вверх. Свинцовые тучи нависали прямо над головой.

— Ответьте только на один вопрос, — добавил мужчина. — Что вы собираетесь сделать с землей Чарли Хендерсона? Устроить пастбище для коров? Загон для лошадей? Вы снесете старый дом Хендерсона?

— Отец собирается разводить там коров. Вы же знаете, что в излучине реки отличные луга. И… нет, мы не будем сносить дом, если вас волнует его судьба. Там поселится молодая пара, которую мы наняли. Они каждый день приезжают из Леонгато, но мы хотим, чтобы они постоянно жили на земле, так удобнее ухаживать за имением. А что, ваш отец ненавидит нас потому, что мы перекупили ферму Хендерсона? Или его бесят Конвеи сами по себе, независимо от их поступков?

— Оставьте этот тон, — сказал О'Мелли. — Для фермеров земля — не хобби, а жизнь. А вы сообщаете мне, что Конвеям мало Фернли и Долины Платанов! Они купили еще и сосновый бор в придачу!

— Неужели вы собирались купить и этот участок?

— Знай мы, что Конвей хотят приобрести лес, мы попытались бы предотвратить эту сделку. — Надеюсь, вам известно, что сосняк — жемчужина нашей природы? Местные жители наслаждались красотой леса и пользовались садом много лет. А что Конвей сделают с деревьями? Вырубят?

— С какой стати? Мы хотим, чтобы сосняк остался таким как он есть. Именно поэтому мы и купили его. Он виден из нашего дома. Мне не доставило бы удовольствия наблюдать, как корчуют прекрасные деревья.

— Значит, Конвей купили лес, чтобы, упаси Бог, не испортился вид из их окон? Как же я сразу не догадался! А потом вы соорудите ограду, повесите амбарный замок, и ни одна живая душа не проникнет ни в лес, ни в сад. Ведь так?

— Что за глупости! — Тарин чувствовала, как пылает ее лицо. — Отец действительно предполагал оградить лес, но местные жители могут ездить здесь, — медленно выговорила девушка. — Если они не будут раскладывать костры и бросать окурки.

— Фермеры не курят в лесу и не жгут костры, мисс Конвей. Наоборот, они помогают рыть канавы на случай пожара, защищают деревья от огня и от посторонних людей. Поэтому я и отправился узнать, что вы тут делаете, оставив лошадь в саду.