Тем временем лес перешел в густой сад. Их путь пролегал мимо старых деревьев. Яблони, груши, абрикосы, айва, гигантские тутовые деревья… Тарин увидела Джинджер. Лошадь жевала опавшие яблоки, склонив морду к самой земле. Рядом, вскинув голову вверх, стоял великолепный вороной конь с черным хвостом и вьющейся черной гривой. Он напряженно изогнул шею и возбужденно храпел. Наверное, испугался грома.

— Будьте осторожны, — зашипел О'Мелли на ухо девушке. — Цезарь очень боится грозы. Подойдите сперва вы к своей кобыле…

В тот момент, когда Тарин приблизилась к Джинджер, вспышка молнии осветила сосну. Но девушка уже схватила поводья и крепко зажала их в кулаке. Джинджер рванулась, однако наездница за несколько секунд усмирила ее.

— Эй! Возвращайся немедленно!

Тарин обернулась. О'Мелли напрасно взывал к Цезарю. Конь удирал от него, черная грива билась по ветру.

Девушка прикусила губу, подавляя смех: пусть теперь как хочет добирается до отцовской фермы. И тут дождь полил как из ведра, за секунду вымочив ее до костей. Холодная вода струилась по волосам, стекала за воротник рубашки.

О'Мелли тоже выглядел изрядно потрепанным, буйные кудри облепили голову.

— И почему отец не избавился от этой проклятой лошади? Строптивое животное!

— А вы бы помягче поговорили с отцом, глядишь, он бы и согласился.

Мужчина с негодованием уставился на нее, и вдруг злость исчезла с его смуглого лица, холодные глаза обрели душевность и теплоту. А когда он заговорил, в голосе слышалась игривость:

— Вы же не допустите, чтобы я гулял под дождем? Правда?

Вспышка молнии осветила небо. Яростный громовой раскат прокатился по долине. Джинджер резко вскинула голову, и девушка едва не выпустила поводья из рук. Но О'Мелли схватил кулачок Тарин и крепко зажал в своей ладони. Лошадь успокоилась, покоряясь стальной воле мужчины.

— Надо убираться отсюда, пока нас не убило молнией, — хрипло бросил он. Вода заливала его лицо, капли висели на ресницах. Он пристально посмотрел на Тарин. — Вы подвезете меня? Вы же не хотите, чтобы я заболел пневмонией или утонул?

У Тарин не оставалось выбора. Не бросать же человека в грозу, под проливным дождем, за много миль от дома!

— Поехали, — пробормотала она, закрывая глаза, поскольку дождь хлестал ее по лицу.

— Сначала садитесь вы, — бесцеремонно проговорил мужчина. — Я сяду сзади.

«Даже спасибо не сказал», — с обидой отметила Тарин.

О'Мелли подсадил девушку, потом сам запрыгнул в седло и придвинулся к ней. Она попала в плен мужских рук. Они обхватили ее, они защищали ее со всех сторон. Это были истинно мужские руки!

Тарин закусила губу, с трудом сдерживая дрожь. Что с ней случилось? Почему она не контролирует себя? О'Мелли обнимает ее не ради собственного удовольствия. Он просто использует соседку, чтобы избежать долгого пути под сильным ливнем.

Джинджер мчалась крупной рысью из сада, к испаханной противопожарной просеке на краю леса. К счастью, ковер опавшей хвои не позволил дороге раскиснуть. Джинджер на большой скорости спускалась по склону. Однако у подножия начинался крутой подъем на следующий холм. Это было очень опасное место, которое требовало предельного внимания от людей и от лошади.

Несколько раз Джинджер оступалась и едва не падала. В такие моменты Тарин чувствовала, как напрягаются на ее талии руки мужчины, крепче сжимая ее. Тарин не знала, о ком беспокоится О'Мелли: о себе или о ней. Но каждый раз ее дыхание учащалось, а сердце выпрыгивало из груди.

После холма дорога раздваивалась: одна огибала темный лесистый склон и поворачивала к молочной ферме О'Мелли, другая тянулась прямо, через обширные владения Конвеев.

— Здесь нет вашей лошади! — крикнула Тарин.

— О, не волнуйтесь за Цезаря! — услышала она глубокий голос О'Мелли. — Этот конь как почтовый голубь. Наверняка давно уже дома, под крышей. Удачливый, дьявол!

Они опять ехали вверх по холму. Брызги воды и грязи летели из-под копыт Джинджер. Дождь немного утих, вдалеке все еще слышались раскаты грома.

Наконец показались ворота усадьбы, и лошадь остановилась.

— Я открою, — предложил О'Мелли, соскальзывая вниз.

Он унес с собой теплоту и комфорт, ощущение безопасности.

Пока Тарин ехала через открытые ворота, О'Мелли искоса наблюдал за ней, как будто думал, что девушка бросит его здесь и ему придется продолжить свой путь пешком. Плохо же он знает ее!

Не успела Тарин оглянуться, как О'Мелли закрыл ворота и взлетел на спину Джинджер.

Девушка злилась. Даже если она расшибется в лепешку, он не способен изменить свое мнение ни о ней, ни о Конвеях! Поскорее бы избавиться от него!

За пеленой дождя виднелся ее дом и надворные постройки, местами скрытые огромными кипарисами. Как ей хотелось туда! Спрятаться от дождя, переодеться в сухую одежду… Но ничего не поделаешь, сначала нужно позаботиться о соседе. Она повернула Джинджер, направляя ее к старому мосту через реку.

В конце концов, не обязательно довозить О'Мелли до самого дома, на вершину холма. Они подъедут поближе, и она ссадит его с лошади, повернется и уедет.

Тарин болезненно сглотнула. В глубине души она не знала, будет ли рада расставанию. Почему он вернулся? Может, теперь он обоснуется здесь навсегда? Тогда они станут соседями. Самыми близкими соседями.

А когда он лучше узнает ее, перестанет ли злиться на Конвеев? А его отец?

Тарин не пыталась говорить со спутником, полностью сосредоточившись на грязной, скользкой дороге. Джинджер с трудом продвигалась к старому мосту. Наконец они выбрались на поросший дубами берег. Тарин застонала:

— Мост…

Проливной дождь, видимо, сокрушил гнилые деревянные опоры, а река унесла их. Осталось только несколько столбов, беспорядочно торчащих в воде. В более тихую погоду спортивный человек мог перебраться на другой берег, перепрыгивая по ним, но сейчас подобная затея была немыслима.

— Что вы собираетесь делать? — Тарин намеренно не произнесла «мы». Проблема стоит перед О'Мелли, а не перед ней. Ему потребуется несколько часов, чтобы пешком добраться до переправы за лесом, и оттуда — на ферму.

— Если вы пригласите меня к себе домой, мисс Конвей, — холодно произнес мужчина, — и позволите позвонить, я попрошу отца приехать на машине и забрать меня.

— По такой погоде? Это невозможно! В такой темени ваш отец может потерять дорогу и заблудиться!

На мгновенье их взгляды встретились, и Тарин увидела, что его глаза сверкнули.

— Хорошо… Я подожду, пока дождь немного утихнет, — пошел он на компромисс. — Вы не откажетесь приютить меня на это время?

Тарин резко отвернулась, чтобы мужчина не заметил ее ужаса.

— Я сама отвезу вас, — крикнула она сквозь дождь. — На джипе. Он в гараже. Едем туда. — Тарин дернула за поводья и пришпорила лошадь.

— Отпадает! — прогрохотал голос О'Мелли. — Если опасно ехать отцу, опасно и вам.

— Я гораздо моложе вашего отца…

— Прекратите. Давайте сначала под крышу, а там посмотрим, что делать.

Второй раз сегодня у Тарин не оставалось выбора. О'Мелли прав: чем скорее они выберутся из-под этого паршивого дождя, тем лучше! Тарин чувствовала, как холод пробирает ее до костей.

Когда они въехали во двор, Тарин направила лошадь к большой двухэтажной сторожке с просторным чердаком — чем не комната для незваного гостя?

— Ну что, побежим к дому? — спросил О'Мелли, нарушая ее планы. — Вы должны снять мокрую одежду. Я останусь на веранде, если вы не желаете приглашать меня в дом.

«Вы должны снять мокрую одежду…» Тарин взглянула на мужчину. Что она ожидала увидеть? Откровенное желание во взгляде? Развратно поблескивающие глаза, поскольку его воображение успело нарисовать образ девушки без рубашки и джинсов? Однако Тарин увидела только участие.

— Конечно, — пробормотала она, — может, выпьете кофе, пока мы пережидаем дождь?

— Благодарю. Побежали? — крикнул он, и они ринулись к дому.