– Как это?

– Извини, я неудачно пошутила…

– Ничего, я привык. Папа все время острит, и я не всегда его понимаю. Лиана… – неуверенно продолжал он, – тебе трудно об этом говорить?

Пораженная его деликатностью, Лиана кивнула.

– Да. У меня внутри притаилась боль, словно в груди застрял ком, от которого никак не избавиться.

– И тебе хочется, чтобы люди понимали твою боль без всяких объяснений и не приставали с расспросами?

– Да, – тихо согласилась она. – То же было и с тобой, когда умерла Нэн? – догадалась она.

– Да.

– Хочешь о ней поговорить? Она была особенная, правда?

– Правда. Очень хорошая. Смешная и добрая, – добавил он, и лицо его омрачилось. – Всегда шутила и смеялась. Носила фартук, от нее вкусно пахло пирогами. – Углубляясь в воспоминания, он оживился. – Нэн говорила, что я лучше, чем свежая булка, не такой мягкий внутри. Она хотела сказать…

– Что ты храбрый и сильный и не раскрошишься, когда оторвется корочка. Больше похож на печенье.

– Точно! – засмеялся мальчик. – Именно так Нэн и говорила.

– А мне повезло, правда? Я должна радоваться, что не умерла, просто немного поболела и теперь не могу делать то, что хочется, а я обиделась на весь белый свет. Мне действительно было очень плохо, – вздохнула Лиана. – Я была злая и несчастная, сердилась на себя за то, что стала такой, но ничего не могла поделать. Так что прости, если я не сумела вникнуть в твои проблемы.

Саймон удивленно возразил:

– Наоборот! Ты сразу все поняла. Не суетишься вокруг меня, не называешь «деткой» или «бедняжкой», не говоришь: «Поди поиграй». Фу! Терпеть этого не могу!

Интересно, кто имел глупость так с ним обращаться? Лиане вдруг захотелось обнять мальчика и прижать к себе. Какой он необычный: то рассуждает совсем как взрослый, то превращается в трогательного обиженного ребенка.

– Хочешь блинов? – предложила Лиана.

Саймон изумленно воззрился на нее и широко улыбнулся.

– Хочу! – Он вскочил на ноги и кубарем скатился вниз по лестнице, прежде чем она успела подняться.

Довольная собой, Лиана последовала за ним. Какая жалость, что мировые проблемы нельзя решить с помощью такого простого средства, как блины!

В кухне она нашла необходимые продукты – за что, несомненно, следует благодарить Мэри, которая, видимо, постоянно пополняет запасы, – а также две небольшие сковородки, и в четыре руки они с Саймоном энергично взялись за дело. Напекли целую гору блинов и, спустившись в гостиную, принялись с аппетитом уплетать плоды своего труда. Когда Джед в сопровождении секретарши появился на пороге, Лиана и Саймон сидели рядышком, перемазанные сахаром и маслом и очень довольные собой. Джед остановился как вкопанный, словно не поверил собственным глазам.

– А где моя порция? – наконец спросил он, переводя взгляд с их смеющихся физиономий на пустые тарелки.

– В миске еще осталось тесто, – сообщил Саймон, улыбаясь до ушей.

– Вот спасибо, – сказал отец, заражаясь их веселым настроением, и повернулся к Хедер. – Хотите блинов?

– Нет, ну что вы! – возразила та. – Я их с детства не ем.

– Правда? – удивился Джед и, уловив в тоне девушки желание выставить Лиану и Саймона в неблагоприятном свете, лицемерно посочувствовал: – Бедняжка, мне вас очень жаль. Вы, конечно, уже познакомились с Лианой? – добавил он.

– Да. Привет, Лиана, – пропела Хедер с напускной любезностью и снисходительно улыбнулась.

– Доброе утро, Хедер.

Лиану так и подмывало надерзить секретарше: то ли оттого, что она еще не оправилась от шока, вызванного телепередачей, то ли оттого, что не испытывала симпатии к Хедер, а главное – не знала, какие чувства питает к этой девице Джед. По-человечески Хедер можно понять: она недовольна появлением другой женщины в орбите ее обожаемого начальника, но зачем же вести себя так, словно Лиана просто шофер и потому не заслуживает внимания? Джед не делал между ними различий, Хедер это видела и злилась еще больше. Его ровное отношение к обеим только подливало масла в огонь, превращая взаимную неприязнь в откровенную ненависть.

– Уверены, что не хотите попробовать нашей стряпни? – сладким голоском осведомилась Лиана, отлично понимая, что Хедер разрывается между желанием угодить шефу и боязнью уронить свое достоинство. – Теста еще много.

– Нет, благодарю вас. Пожалуй, я выпью чашечку чая, прежде чем вернуться к работе.

– Конечно, как скажете, – с готовностью согласилась Лиана. Она повернулась к наблюдавшему за ними Джеду и тоном опытной обольстительницы произнесла: – А вас, Джед, угостить сейчас? Или попозже?

Его губы дрогнули в еле заметной усмешке.

– А тесто не прокиснет?

Он поддерживает ее игру? Ну, конечно же! Глаза Лианы заблестели от удовольствия, лицо озарилось медленной дразнящей улыбкой. Даже если она ошибается, и в его словах нет подтекста, почему бы не предположить в его вопросе некоторую двусмысленность? В этом есть определенная острота, которой Лиане так не хватало в последнее время.

– О нет! – протянула она грудным волнующим голосом. – Оно станет еще лучше, если немного постоит. Вы согласны?

– Несомненно, – кивнул он. Разговор его явно забавлял. – Значит, блины будут позже. А чай сейчас? Для двоих, у меня в кабинете?

– Хорошо.

Когда оба ушли, Лиана и Саймон переглянулись и дружно расхохотались. Конечно, мальчик не заметил невидимых токов, пробежавших между нею и отцом. Во всяком случае, она надеялась на это. А она заметила. Если, конечно, ее не подвело чересчур разыгравшееся воображение. Хедер тоже что-то уловила: самоуверенности у нее поубавилось, чему Лиана от души порадовалась. А ты, оказывается, способна на коварство, упрекнула себя Лиана. Интересно, почему? Хочешь завоевать Джеда? Чепуха! Он мне нравится, честно признала Лиана, но не больше. Он такой же – как Дэвид… Нет, пожалуй, не совсем, но так считать – безопаснее. Ах, все это несерьезно, обыкновенный легкий флирт. Почему бы не пощекотать себе нервы? Что тут плохого?

Было уже начало одиннадцатого, когда Хедер наконец ушла. Дверь внизу хлопнула, в холле послышались неторопливые шаги Джеда. Лиану охватило волнение. Почему она нервничает? Из-за блинов? От этой мысли по ее лицу пробежала улыбка и не успела исчезнуть, когда Джед вошел в гостиную и остановился перед Лианой.

– Как насчет блинов? – негромко спросил он, и она усмехнулась в ответ.

– Пожалуйста. Какие блины вы предпочитаете?

– О, мне нравятся нежные, пышные, с хрустящей корочкой, приятно округлые. – Его глаза смеялись, и Лиана ощутила, как по спине пробежала сладкая дрожь.

– Вы со мной кокетничаете? – с трудом выговорила она, стараясь не выдать своего волнения.

– Я принял ваш вызов, – мягко поправил он. Протянув руку, он подождал, пока она подаст ему свою, и осторожно помог ей подняться. – У вас чудесная, обворожительная улыбка, – проговорил он, не повышая голоса.

– Благодарю, – прошептала Лиана, не отрываясь от его глаз. – У вас тоже. – Горло у нее вдруг перехватило, дышать стало трудно. Такого оборота она не ожидала… или все-таки ожидала? Джед все еще держал ее за руку и стоял совсем рядом. Неизвестно, кто сделал первый шаг. Лиана перевела взгляд на его губы, восхищаясь их формой, их… близостью.

Словно притягиваемые магнитом, словно их действия были заранее запрограммированы, они потянулись друг к другу, пока их губы не соприкоснулись, и замерли. Дурманящая истома разлилась по телу Лианы. Ни малейшего намека на страсть, просто осторожное узнавание, нежная ласка. Лиана закрыла глаза, полностью отдаваясь ей.

Не сознавая, что делает, Лиана вздохнула от удовольствия, положила ладони на широкую грудь Джеда, почувствовав под пальцами учащенное биение его сердца. Ее руки скользнули выше, обняли его за шею. Она прижалась к нему всем телом. Какое блаженство ощущать его тепло, впитывать его каждой клеточкой…

– Папа? Ой…

– Уходи, – хрипло сказал Джед. – Я занят.

– Хорошо.

Лиана услышала, как хлопнула дверь, потом удаляющиеся шаги Саймона, но обнаружила, что ей трудно поднять веки, выпрямиться. Она словно приросла к полу, не в силах пошевелиться. Земное притяжение – замечательная вещь, как в тумане думала она, продолжая касаться Джеда, упиваться сладостью его губ, наслаждаясь ответной лаской. Его сильные пальцы запутались в ее густых волосах, он бережно поддерживал ее голову, нащупывая точки, прикосновение к которым заставило ее выгнуться ему навстречу. Она запрокинула голову, и ее губы раскрылись, облегчив ему доступ в бархатистые глубины ее рта. Утонченная любовная игра увлекла и возбудила Лиану. Впрочем, и Джеда тоже.