— Естественно, я не навещаю мужчин, — огрызнулась Луиза. — С Амелией или без, я никогда бы не стала совершать такие вызывающие поступки.

— Но ты ведь ходила без Амелии.

— Она была занята.

В ответ на это злостное увиливание Элинор только повела темно-рыжей бровью.

— Ты ведь ходила в гости не к лорду Даттону, верно? — уточнила Элинор.

— Конечно, нет! И я тебе уже говорила, — ответила Луиза, — я не видела лорда Даттона сегодня.

— Но это не значит, что ты не могла зайти к нему, — констатировала Элинор, снова погружаясь в чтение. — Ты могла заглянуть к нему, но не застать дома. А потом, если ты решила сглупить, ты должна была пойти по Сент-Джеймс-стрит в надежде встретить его.

—Я бы никогда не стала заниматься такой ерундой! — воскликнула Луиза. — Что за чепуху ты там читаешь, что тебе в голову приходят такие невежественные и глупые идеи!

— Шекспира, — бросила Элинор, — но я черпаю свои идеи не у него. Ты могла пойти вдоль Гайд-парка, предполагая, что он как раз будет проезжать там верхом, но, поняв, что и на этот раз промахнулась, ты, должно быть, прошла по Парк-лейн к Аппер-Брук-стрит и постучалась в дверь Далби.

Луиза вскочила, сжав руки в кулачки в порыве бешенства и досады. Однако Элинор, казалось, вовсе не испугалась, что, собственно, было еще более досадно; ее невозможно было напугать. Самая неподходящая и раздражающая черта характера для младшей сестры. Из чего Луиза сделала вывод, что младшие сестры должны бы испытывать благоговейный страх перед своими старшими.

— Ты следила за нами?! — прошипела Луиза, констатируя очевидное.

— И какая это была восхитительная погоня!

Элинор вся светилась от удовольствия.

— Одна?

Если Элинор бродила по Лондону без эскорта в нежном шестнадцатилетнем возрасте, тетя Мэри никогда этого не простит. Что об этом думал отец, было не важно.

Хотя сомнительно, чтобы он вообще об этом знал. Пусть занимается своей любовницей, а дочери займутся собой сами.

— Конечно, нет, — сказала Элинор. — Я же не дурочка. Я была с Амелией и двумя лакеями. Она, понятное дело, поначалу упиралась, но когда я сказала, что, все равно так или иначе сделаю то, что задумала, бедняжка, думаю, была просто вынуждена сопровождать меня.

— У нее не было выбора, — сердито сказала Луиза, садясь рядом с Элинор. Точнее сказать, пристроившись рядышком. Было очевидно, что она ничего не могла утаить от Элинор. — Не знаю, откуда тебе вдруг приходят такие мысли, дорогая, носиться по Лондону, шпионя за своей единственной сестрой.

— Наверное, все-таки я частично черпаю идеи у Шекспира, — сказала Элинор. — В его комедиях очень много такой беготни. Что-то вроде развлечения...

— Убеждена, что тебя слежка не слишком развлекла.

— Отчего же? — улыбнулась Элинор. — Следить за тобой очень забавно, только Амелия вряд ли со мной согласится. Она была несказанно поражена, когда ты продефилировала по Сент-Джеймс-стрит. По ее словам, для женщины нет более надежного способа погубить свою репутацию. Конечно, это было еще до того, как ты пошла к леди Далби. Что ты там делала, Луиза? Ты запятнала свою репутацию?

— Едва ли, — сказала Луиза, подгибая ноги и устраиваясь на подлокотнике. — Если все пойдет как надо, это будет моя победа.

— Правда? — Элинор приподняла голову и снова отложила книгу. — Что случилось? Лорд Даттон был там?

— Нет, его не было. Представь себе, Элинор, не все вращается вокруг лорда Даттона.

На что Элинор, чертенок, только засмеялась.

Да уж, пожалуй, этот смех лучше всего выразил ее мысли.

— Над чем это мы смеемся? — спросила Амелия, входя в библиотеку.

Леди Амелия Кавершем, единственная дочь герцога Олдрета и единственная сестра маркиза Хоксуорта, была кузиной Луизы и Элинор по линии тетушки Мэри. Мэри была старшая из трех девушек, которые, по преданию, пленили Лондон двадцать пять лет назад.

Марта, мать Амелии, самостоятельно обзавелась герцогом, который стал отцом Амелии. Маргарет лишь немного ей уступила, обзаведясь маркизом Мелверли. Но, разумеется, это были только слухи. А на деле Луиза знала, что Маргарет порядочно проиграла, будучи оседланной Мелверли.

И Маргарет, и Марта умерли, оставив своих детей на попечение не слишком прилежных отцов, которые предоставили их воспитание Мэри, своей сестре. Мэри, по ее же словам, вышла замуж по любви. Брак оказался неудачным. Простой барон, умерший десять лет назад, не оставил Мэри ни детей, ни наследства. Женитьба по любви была не самой лучшей затеей тетушки Мэри. Луиза рассчитывала на более удачную партию, планируя выйти за лорда Даттона. Брак по любви возможен, лишь когда речь идет о стоящем человеке. А лорд Даттон был то, что надо. Он был маркиз, а не просто барон, — одно это уже делало его человеком высоких достоинств.

Тем не менее, Элинор не могла согласиться с таким подходом. Она любила читать Шекспира, и кто знает, где он взял свои странные представления о любви и женитьбе. Амелия же, напротив, была солидарна с Луизой. Она очень трезво смотрела на все, что называют романтикой. Луизе это даже нравилось в ней.

А еще ей нравилось, что Амелии был абсолютно безразличен лорд Даттон. Трудно представить себе более приятную компаньонку.

— Мы смеемся, потому что Луиза только что заявила, что не все вращается вокруг лорда Даттона, — хихикнула Элинор.

— Это после того, что сегодня произошло? — сказала Амелия, садясь на красиво обитый стул и распрямляя уставшие ноги. — Немыслимо, Луиза. Расскажи-ка мне все по порядку. О чем вы говорили с леди Далби? Лорд Даттон был там?

— Нет, его не было, и я вовсе этого и не ждала, — немного привирая, сказала Луиза.

Ничего страшного, если бы оказалось, что он там был, поскольку она действительно не ожидала его встретить. Поэтому Луизе совершенно не понравилось мнение, что она пошла к Далби в поисках Даттона. Это был деликатный вопрос, но в тех отношениях, которые у нее уже сложились с Даттоном, такие тонкости становились мучительно важными.

— Должна признаться, мне кажется, все к лучшему, — сказала Амелия, проводя рукой по золотистым волосам. — Чересчур вызывающе уже одно то, что ты пошла к леди Далби без сопровождения. Было бы вдвое хуже, если бы ты оказалась там с лордом Даттоном.

— Это было ничуть не вызывающе, — сказала Луиза. — Кроме того, я и раньше бывала у леди Далби.

— Да, но всегда или с наставницей, или с эскортом, и только когда она устраивала вечера. Примчаться к ней домой при свете бела дня... ну, ты должна знать, я пыталась остановить тебя или хотя бы пойти вместе с тобой, но Элинор мне не дала.

Луиза приподняла свои рыжеватые брови, удивленно взглянув на сестру.

— Мне казалось, что тебе стоило зайти к ней, — пояснила Элинор, пожимая плечами, — то есть к леди Далби. Говорят, она смыслит в этих делах, хотя и безнравственна. Но по-моему, ничего такого нет в том, чтобы быть одновременно и умной, и безнравственной. Опираясь на то, что я читала, могу уверить вас: более неправдоподобно обладать только одним из этих качеств.

— Что за нелепость, Элинор? — выпалила Луиза. — Разумеется, можно быть и умным, и благочестивым!

— Это номер три, — несгибаемо противоречила Элинор. — И не вздумай приводить мне в пример лорда Даттона, я точно знаю, что он нечестив, как самый отъявленный распутник, хотя и не уверена, что он хоть чуточку умен.

В воздухе повисла сосредоточенная тишина, каждая из собеседниц пыталась вспомнить кого-нибудь одновременно и благочестивого, и умного, и наконец Амелия сказала:

— Несомненно только одно: Даттон неоспоримо умен по части уклонения.

— От Луизы? — чирикнула Элинор.

— От брака, — уточнила Амелия. В ее глазах при этом не было ни малейшего намека на насмешку. Луиза высоко ценила ее неспособность злорадствовать, что не часто встречается среди отпрысков титулованных особ. — Ну, так что же произошло у леди Далби? Она приняла тебя?

— Конечно, — сказала Луиза, хотя, по правде говоря, ей стоило нервов постучать в дверь леди Далби. Невозможно было предугадать, чем ответит София. Уж ей-то злорадства не занимать. — Мы мило побеседовали. С визитом явились лорд Пенрит и Руан и вся мужская часть семьи Софии.