Джорджия включила кофеварку и достала продукты из холодильника. Она умела хорошо готовить, замечательно — как говорили знакомые, и теперь собиралась улучшить настроение Джексона Брэдшоу вкусным завтраком.

Она подумала, что он скорее всего ничего не ел во время своего долгого и трудного путешествия и вполне оценит хороший завтрак: хрустящий поджаристый бекон, блинчики с черникой, яичницу и свежевыжатый апельсиновый сок. И даже если вкусная еда не смягчит его суровый нрав, то хотя бы оттянет дальнейшие расспросы.

Джорджия не сомневалась, что ее ждет допрос с пристрастием по поводу того, где сейчас находится Уилл Брэдшоу. Или, может быть, Джексон полагает, что лучше всего висеть у нее на хвосте до тех пор, пока жених сам не появится?

А ей совсем не хотелось, чтобы он ходил за ней по пятам, подумала она, размешивая с удвоенной силой тесто для блинчиков. Что-то в этом мужчине, несомненно, лишало ее присутствия духа. Дело вовсе не в его сложном несносном характере — с этим еще как-то можно справиться. И вообще, будь он маленьким, толстым и лысым — не было бы никаких проблем, но Джексон был настолько привлекательным, что сердце замирало при виде его улыбки. Слава богу, что он улыбался редко, а чаще был мрачен, как грозовая туча.

Она уменьшила огонь, чтобы бекон не подгорел, и порезала немного фруктов в салатницу.

Уже давно ей никто так не нравился. Это было бы забавно. Но что ее раздражало больше всего, так это мысль, что из всех мужчин, с которыми встречалась в последнее время, она увлеклась именно им.

— Вот уж повезло, — усмехнулась Джорджия.

— Повезло с чем? — низкий голос ворвался в ее мысли.

Джорджия подняла глаза, стараясь скрыть замешательство.

— Ммм, просто говорила сама с собой о погоде. Льет как из ведра.

— Да, я заметил… К тому же дождь в день свадьбы приносит удачу, — добавил он многозначительно.

— О да. Моя свадьба. Я почти забыла, — сухо отозвалась она, похлопав себя по лбу. — Спасибо, что напомнили.

— Не за что, — вежливо ответил он.

Джорджия наконец подняла голову и внимательно посмотрела на него. Если прошлой ночью, в мокрой, мятой одежде, заросший щетиной, он выглядел хорошо, то сейчас был просто неотразим. Он надел после душа ее черную футболку, которая великолепно подошла ему, и серые шорты. Он воспользовался одноразовой бритвой, которую нашла для него Джорджия, и слегка поцарапал подбородок. Ей захотелось провести ладонью по его гладко выбритым щекам…

Но она вернулась к готовке.

— Налейте себе кофе. Завтрак будет через несколько минут.

— Пахнет чудесно. — Он налил кофе. — У меня никогда не было времени на настоящий завтрак.

— Ну, тогда это самый настоящий завтрак. Плотный и калорийный. Надеюсь, вы не помешаны на здоровой пище или чем-то таком?

— Даже если бы и был, сейчас я съел бы все, что вы приготовили.

Она засмеялась.

— Вы хорошо спали?

— Заснул сразу, как перебрался с этого прокрустова ложа на пол.

— Да, я понимаю, пол куда удобнее, — согласилась она. Уголки ее губ задрожали от смеха.

Он оперся на кухонную стойку и потягивал кофе, наблюдая за ней. Задумчивое выражение на его лице вновь заставило ее занервничать. Она хотела бы, чтобы он сел за стол, но не могла попросить его об этом. Его близость смущала ее, и она попыталась сконцентрироваться на блинчиках. Приподняв один за краешек лопаткой, она ловко перевернула его на сковородке.

— Вы очень хорошо справляетесь, — заметил он.

— Я когда-то работала поваром в закусочной, — призналась она. — Одна из моих многих профессий. Но вы, очевидно, знаете все об этом периоде моей жизни из ваших… ммм… расследований? — съязвила она.

— Моих расследований? — Он слегка покраснел, хотя это почти не было заметно из-за бронзового загара. — О да. Я припоминаю, что читал об этом, — признал он. — Тяжелая работа для женщины — готовить в закусочной.

— Это тяжелая работа для любого, — поправила она. — Но хозяйка, которой принадлежало заведение, была хорошим человеком. Она позволяла мне брать Ноя с собой, когда я не могла найти няню.

— Вы брали ребенка на работу? — недоверчиво спросил он. — Но это было… безопасно для него?

— С ним все было в порядке. Я сажала его на детский стульчик рядом со стойкой бара. Все официантки по очереди присматривали за ним. Играли с ним, разговаривали и всячески баловали. Можно было подумать, у него десять мам.

Она обернулась и посмотрела на него. Они с ним будто были из разных миров. Очевидно, он никогда не знал, что такое перебиваться с хлеба на воду, искать деньги на оплату жилья, дрожать над каждым долларом. Разве такое объяснишь? Она только потеряет время, если попытается сделать это.

— Выбор: брать сына с собой на работу или увольняться — передо мной не стоял, — добавила она. — Мне позарез нужны были деньги.

— Я понимаю, — задумчиво произнес он.

— Нет, я думаю, вы ни черта не понимаете, — отрезала она.

Кто-то вроде Джексона Брэдшоу может исследовать ее жизнь годами и узнавать всевозможные факты ее биографии, но он никогда не сможет понять всю правду!

Кухня внезапно показалась ей маленькой. Присутствие мужчины нервировало ее, раздражало. Дождь, монотонно стучавший в оконное стекло, делал комнату еще более душной и тесной.

Она вдруг вспомнила вчерашний поцелуй, вспомнила, как пылко ответила на него. Никто из них не затрагивал эту тему, и, без сомнения, она не собиралась начинать утро с разговора о том, что произошло. Джорджии постепенно стало казаться, что гость подверг ее своеобразному испытанию, попытался проверить, верна ли она его брату или флиртует с каждым представителем мужского пола. Впрочем, трудно поверить, что такой страстный поцелуй — всего лишь проверка.

Какое это имеет значение? — в конце концов решила она. Пусть ошибка, пусть минутная слабость, главное — это никогда больше не повторится: она не захочет, и он не допустит — этот надменный сноб. Как ей вообще мог понравиться такой мужчина?

— Позвольте помочь вам накрыть на стол? — вежливо предложил он.

— Спасибо, если хотите. Тарелки в буфете, а вилки и ножи в этом ящике, — показала она. — Включите радио, если хотите услышать прогноз погоды, — добавила она.

Оживленная болтовня ведущего утренней программы местной радиостанции помогла снять напряжение. Однако новости оказались неутешительными.

— И рекордное выпадение осадков продолжится весь сегодняшний день, наводнение на Шестом шоссе к западу и северу от города размыло дороги и нарушило сообщение между населенными пунктами района. Другими словами, сегодня лучше остаться дома, если у вас есть такая возможность. Или если вы не утка, — раздалось долгое утиное кряканье, перемежающееся смехом ведущего. — И если вам все-таки необходимо выйти из дому, не забудьте надеть болотные сапоги, потому что грязи снаружи по уши, не так ли, Уолли? — спросил ведущий партнера.

— Да уж, недаром сегодня у нас у обоих такие грязные мысли, — рассмеялся Уолли. Потом раздались забавные звуки — возможно, кто-то заиграл на губной гармонике, — которые заставили Джорджию улыбнуться. — Надеюсь, друзья, завтра небо прояснится.

— Они не могут просто дать прогноз погоды, вместо того чтобы ломать комедию? — потемнел от злости Джексон. — Я не думаю, что автосервис отправит эвакуатор в такую погоду, не то что другую машину.

Джорджия взглянула на него, выкладывая горку золотистых блинчиков на тарелку:

— И я сомневаюсь.

Судя по всему, ей придется оставаться с гостем дома весь день, раз никаких изменений к лучшему в погоде не предвидится. Судя по его недовольному выражению лица, он думал то же самое.

— Блинчики с черникой! Как здорово! А ведь сегодня даже не воскресенье! — Звонкий голос Ноя нарушил тишину на кухне, когда он стремительно вбежал в комнату и направился к столу. Заметив незнакомца, он сразу замолчал и остановился возле матери.

— Сынок, это тот самый мужчина, о котором я рассказывала тебе, у него сломалась машина прошлой ночью. Его зовут Джексон.