Позади – мужчина. Во внешности ничего необычного, только глаза светятся жутким зеленоватым светом. Происходит что-то нехорошее, такое нехорошее, что лучше бы она уж лежала там внизу, глядя широко раскрытыми, но мертвыми глазами в зимнее небо.

– Кто ты?

– Я собираю тех, кто добровольно отказался от жизни, теперь ты — моя.

– Размечтался, извращенец.

– Хочешь со мной поспорить? – глаза вспыхнули. Лиля ощутила толчок, хоть мужчина даже не пошевелился, и она снова падает. Ее преследует торжествующий шепот. – Ты моя.

И вот, еще не успев прийти в себя, переживая страх неожиданного падения, Лиля вновь стоит на крыше. Все еще чувствует привкус крови, но цела и невредима.

– Что тебе нужно от меня?

Незнакомец лишь улыбнулся, нехорошо так, недобро.

Переход произошел неожиданно. Исчезла злосчастная крыша.

Лиля стирала в тазу какие-то тряпки. Руки, руки были очень загорелыми, почти черными. “Это не мои руки” – вдруг поняла она. И вовсе не загар окрашивал их, это был цвет кожи. Она захотела поднести их к глазам, разглядеть, но руки не слушались. Лиля испугалась. Словно птица в клетке, металось сознание, но тело, совершенно независимое от ее желаний, продолжало ритмично выполнять работу.

Осознав бесплодность попыток, в ужасе закричала. Затихла, подавленная случившимся. А когда смогла разумно мыслить, поняла: хоть управлять телом не может, но ощущает все. Ноющая боль в пояснице. Пощипывание ссадин и царапин на руках. Затхлость воздуха, запах потных тел и фекалий.

“Хозяйка” Лили оставила стирку, тяжко выпрямилась, потирая затекшую спину. Удалось увидеть окружающую обстановку. Это вновь привело в шок. Ей словно показали фильм о рабах. Рядом стирают еще несколько женщин. Все они – негритянки, не очень красивые, большеротые, широконосые. Лиля была в теле чернокожей рабыни.

Вечером, после работы и непритязательного ужина, рабы собирались возле костра, болтали, пели, даже танцевали. Здесь тоже существовала любовь и ненависть, зависть и злоба. Все, как в нормальной жизни.

Невольную хозяйку Лили звали Роза, ей было всего пятнадцать лет. Розе нравился молодой раб по имени Джек, она ему – тоже. Возможно, им даже разрешат пожениться. Одна из рабынь, подруга надсмотрщика, обещала замолвить словечко. Но не зря говорят, что судьба смеется, когда человек строит планы. Хотя рабское положение не то, что планы строить, надеяться не должно позволять. А Роза надеялась, ждала чего-то хорошего от жизни. Только не дождалась.

В тот вечер надсмотрщики были пьяны. Рабы в такие вечера старались стать незаметными, вечерних посиделок не устраивали. Увы, подонки все равно находили себе жертву. Избивали рабов, насиловали рабынь, случайно попавшихся на глаза. В этот раз пьяные негодяи вошли в женский барак, остановились, выбирая. Женщины съежились, отступили в затемненные уголки, куда не попадал свет свечей. Розе не повезло, она не успела спрятаться. Оценивающие похотливые взгляды зацепили девушку, та поняла все сразу, кинулась бежать. Сильный толчок сбил с ног, заставил покатиться по земле, расцарапывая в кровь почти обнаженное тело.

Подобно запуганному зверьку, ничего не соображая, Роза перевернулась на четвереньки, глупо попыталась уползти, ее настигли. Насиловали, оттащив к стене сарая, не скрываясь. Ладони и колени, спина превратились в кровавое месиво, разодранное об острые камни и необструганные доски. Она попыталась отбиваться и даже кусаться, но первый удар выбил два передних зуба, острые осколки царапали изнутри губы. Второй – по голове – оглушил, превратив в безвольную куклу.

Потом они ушли, оставив несчастную валяться в пыли. Хотелось уползти, спрятаться, умереть от стыда и унижения. Ее унес в сарай старый раб. Бросил на кучу соломы в углу, что-то сказал женщинам, те взяли бадью с водой, окатили с ног до головы.

Все, что довелось вынести Розе, перенесла и Лиля. Ей была так же больно, жутко и стыдно, как и этой девчонке.

Джек теперь избегал ее, зато повадился ходить Том. Скоро стало понятно, что девушка беременна. "Господи, она же еще совсем ребенок", – подумала Лиля. Роза новость восприняла спокойно. Она ко всему относилась философски. Или же нет, – просто шла по жизни, принимая удары, как что-то обычное, не жалея себя, не вопрошая: “За что?” Это немного задевало Лилю, которая сама вечно кляла судьбу.

Дни шли за днями, рос живот, и выполнять работу становилось все тяжелее. Однажды, подняв тяжеленную корзину с мокрым бельем, Лиля-Роза почувствовала острую боль внизу живота. Испуганно посмотрела на замерших женщин. В кои-то веки ей помогли. Схватки были очень болезненными. Время от времени к ней подходил кто-нибудь, давал воды, и даже гладил по голове.

Промучилась она с утра и до вечера. Уже стемнело, когда на свет появился младенец. Мальчик. Сначала Лиля боялась, что юное тело Розы не сможет перенести роды. Но, осознав страх, оторопела – она боится потерять эту рабскую жизнь. И успокоилась. Если ей суждено умереть в родах, так даже и лучше. К ребенку, рожденному от насильников, Лиля ничего особого не чувствовала. Вместе с Розой кормила грудью, пеленала, баюкала, но любви, которой так и не испытала в той, настоящей жизни, не испытала и сейчас. Зато маленькая Роза малыша обожала. Ведь, по сути, он был единственным родным существом в этом мире. Роза была счастлива – покой и умиротворение царили в ее душе. Ее не беспокоило, что Том не пришел, ведь это был его сын. Наоборот, он оставит теперь ее в покое, найдет новую женщину, и будет развлекаться с ней. Так что все хорошо.

Но история этой жизни не могла закончиться счастливым концом. Через пару дней после родов Роза заболела, у нее начался жар, сильно болел низ живота. Девушка “сгорела” буквально за пару дней, оставив малыша одного в этом совершенно безжалостном мире. Когда угасало сознание Розы, Лиля уловила тоску, нежелание расставаться с жизнью, страх за сына – маленькая рабыня не хотела умирать.

И вот Лиля снова на крыше. Неожиданный переход напугал, но возможность самой пошевелить руками, управлять телом наполнило такой радостью, что она не сразу вспомнила о страшном человеке, молча наблюдающем за ней.

– Ну, как тебе прогулочка? – осведомился он издевательским тоном.

– Зачем ты это делаешь? Что хочешь сказать? – Лиля не понимала, к чему он показал ей эту рабскую жизнь.

– А ты не поняла?

Она уже догадалась: он хочет наказать за то, что не ценила свою, в общем-то, неплохую жизнь. Да ладно, неплохую – царскую по сравнению с жизнью Розы.

– Я сама имею право распоряжаться собственной жизнью.

Не добившись желаемого результата, зеленоглазый вновь переместил ее.

Ей было лет двадцать. Ее звали Наталия, она была студенткой. Любила жизнь, пользовалась этой жизнью на полную катушку. У родителей были деньги, и это давало свободу. Ночные клубы. Дискотеки. Кино. Магазины. Вечеринки в кругу друзей. Друзья мужчины. Друзья женщины. Любовники-мужчины. Любовницы-женщины. Лиля узнала об этой жизни много нового. Не факт, что хорошего, но эта жизнь оказалась познавательной.

В последний день жизни Ната устроила скромный девичник на троих. Они пили пиво и говорили за жизнь. Ната умудрилась влюбиться в физкультурника. Состояние влюбленности было обязательным для нее. Сегодня физрук, завтра Билан, послезавтра – еще кто-нибудь.

Пиво закончилось раньше, чем желание его пить, и девушки пошли в круглосуточный магазинчик. Они уже рассчитались за покупки, когда появились эти двое. У одного из грабителей в руках был обрез, у второго – нож. Тот, что с ножом, схватил подругу, приставил острие к горлу. Второй, с обрезом, ткнул дулом в сторону продавщицы:

– Быстро, деньги давай. – Побледневшая женщина трясущимися руками открыла кассу. Денег там было мало. Тысячи полторы всего. Грабитель взъярился, ударил продавщицу прикладом в грудь:

– Что ты мне суешь эту мелочь? Сейф где?

– Нет у нас сейфа, хозяин вечером сам забирает всю выручку.