— Из чего я делаю вывод, — услышала она голос Лукаса, — что браконьеры опережают нас на сутки. Думаю, они преследуют одного или, может быть, двух носорогов. Сложно сказать определеннее, потому что следы затоптаны.

— И что мы предпримем? — спросил Крейг.

— Завтра я хочу захватить с собой Суди и Аджани и продолжить поиск с того места, где остановился. — (Те согласно кивнули.) — Крейг, вы с Кито и Ладо держитесь на расстоянии мили от нас с грузовой платформой наготове. Постоянно будьте с нами на связи. Если носорог там и мы обнаружим его прежде браконьеров, то усыпим и отправим в Сараджи, до того как транспортировать в безопасную зону. Вопросы есть? — Он окинул взглядом лица сидящих за столом.

Кэра, слегка откашлявшись, вдруг спросила:

— Можно мне с вами?

Лукас удивленно посмотрел на нее.

— После сегодняшнего перехода вам не терпится вернуться туда завтра?

— Да.

— Ну, не знаю… Это ведь может быть опасно.

— Думаю, идти или нет, решать мне, если только вы не боитесь, что я помешаю.

— Последнее слово в вашей фразе — ключевое.

— Но я ведь правда не помешаю. Согласитесь, сегодня я держалась совсем неплохо.

— Не спорю.

— А это немаловажно, — вставил Крейг. — Думаю, придется разрешить.

Лукас в раздумье постукивал ложкой по тарелке.

— Что ж, ладно. Если уж вам так хочется. А теперь всем пора отправляться на покой. Нужно лечь пораньше, чтобы завтра встать на рассвете. — Он поднялся, остальные мужчины, за исключением Крейга, последовали его примеру.

Улыбнувшись, Крейг взглянул на Квинн.

— А вас разве не прельщает возможность принять участие в пешей экспедиции?

— Ну уж нет! Я, конечно же, хочу познакомиться с Африкой, только наше знакомство не должно быть настолько близким.

— Тогда вам придется остаться со мной. Позволительно ли будет доставить дам к их апартаментам?

Они поднялись и неторопливо пошли сквозь окутанный ночной мглой лагерь. Крейг, проводив сестер, пожелал им доброй ночи и отправился к себе. Кэра, оставшись одна, сняла висевший на крючке у входа фонарь, единственный во всем лагере, и зашла за простынный полог.

Лукас, незаметный в темноте, сидел напротив, возле своей палатки, и, задумавшись, смотрел в пространство. Рассеянным взглядом он следил, как Кэра, скрывшись за простыней, поставила фонарь на землю позади себя, не догадываясь, что силуэт ее четко обозначился на простыне, словно на экране.

Она, подойдя к столику, налила в таз воду, нагнулась и стала мыть голову. Закончив, обернула ее полотенцем и начала раздеваться. Сбросив одежду, Кэра окунула мочалку в воду, намылила ее и принялась тереть лицо, потом шею, грудь и все остальное тело. Несмотря на вечернюю прохладу, прикосновение мокрой мочалки к запыленной коже было так приятно, что она не торопилась.

Кончив намыливаться, Кэра обмакнула мочалку в свеженалитую воду и, подняв ее над собой, выжала, наслаждаясь ощущением стекающей по телу воды.

Лукас наблюдал за всей этой процедурой, стиснув зубы. Внезапно он встал со стула и подошел к пологу.

— Кэра? — окликнул он ее вполголоса, опасаясь кого-нибудь разбудить.

Она, схватив полотенце, проворно в него завернулась.

— Кто это?

— Лукас.

Кэра подошла к простыне и, отвернув край, выглянула.

— Что вам нужно?

— Мне кажется, у вас за левым ухом осталась мыльная пена.

Она нахмурилась.

— О чем вы?

— В следующий раз, когда будете мыться, или воспользуйтесь более плотной занавеской, или ставьте фонарь так, чтобы ваша тень не падала на простыню.

Кэра, едва не задохнувшись, мгновенно погасила свет.

— Как вы смеете за мной подглядывать!

— Я и не думал подглядывать. Сидел себе у палатки, размышляя о том о сем, а вы так бесцеремонно вторглись в мои мысли.

Кэра, продолжая стоять за простыней, закрыла глаза.

— Вместо того чтобы глазеть, могли бы сказать мне об этом.

— Вот я и говорю.

— Теперь мне ужасно неловко.

— Вам не из-за чего испытывать неловкость. Вы прекрасно сложены.

— Да разве дело в этом!

— Спокойной ночи, Кэра.

Она некоторое время вслушивалась в звук удаляющихся шагов. Затем, не решаясь снова зажечь фонарь, наспех вытерлась полотенцем и, натянув чистую рубашку, влезла в палатку и легла, опустив на раскладушку москитную сетку.

Как досадно быть застигнутой врасплох!

Да еще Лукасом.

В особенностиЛукасом.

Надо хорошенько все обдумать. Просто необходимо. Но мысли путались. По всему телу разливалась усталость. Чем упорнее она боролась со сном, тем неотвратимее смыкались веки. Сегодня был такой долгий, такой утомительный день…

Пронзительный вой разорвал ночную тишину. Кэра вскочила на постели, словно ее подбросили. Сердце билось так, будто готово было выпрыгнуть из груди.

Завывание повторилось вновь. Казалось, существо, способное издавать такие душераздирающие звуки, находится совсем рядом, прямо за стенкой ее палатки.

Кэра осторожно сползла с раскладушки и в кромешной тьме нащупала сумку, надеясь обнаружить там что-нибудь пригодное для защиты. К несчастью, самым грозным оружием из имеющегося арсенала оказалась лишь щетка для волос.

Зажав ее в ладони и смутно осознавая всю нелепость своих действий, Кэра подняла руку, приготовясь, если понадобится, нанести удар. Она, сдерживая дыхание, напрягала слух, но снаружи не раздавалось ни звука.

Кэра на коленях подползла к выходу и, приникнув глазом к щелке, попыталась хоть что-нибудь рассмотреть сквозь окружающий мрак.

Никто как будто не собирался на нее нападать.

Не меняя позы, по-прежнему сжимая щетку, Кэра минут десять выжидала, не выдаст ли себя зверь каким-либо движением. Но все было тихо. Однако Кэра знала, что теперь ни за что не сможет уснуть.

Она, продолжая оставаться на коленях, приподняла полог палатки и посмотрела на едва различимую в ночной мгле палатку Лукаса. С ним ей бы не было так страшно. Приподнявшись и набрав полную грудь воздуха, будто готовясь нырнуть в ледяную воду, Кэра стремглав бросилась к спасительному убежищу и с размаху влетела внутрь противоположной палатки.

— Что за черт! — не понимая происходящего, воскликнул Лукас.

— Это всего лишь я, — произнесла Кэра прерывающимся шепотом. Она опасливо выглянула наружу, чтобы убедиться, что за ней никто не гонится.

Лукас тряхнул головой, прогоняя сон.

— Что такое с вами стряслось?

— Там по лагерю бродит какая-то зверюга.

— Надеюсь, еще не все они перевелись.

— Не смейтесь, я серьезно. Она жутко выла — и наверняка от голода.

— Ох, так из-за этого… — Лукас вздохнул и запустил пальцы в шевелюру. — Скажите, вы первый раз ночуете в палатке?

— Да.

— Закройте вход.

— Но…

— Закройте его, Кэра.

Она нерешительно задернула полог и повернулась к Лукасу.

— Мне очень жаль, что я вас разбудила.

— Не беспокойтесь об этом.

Кэра повертела головой, пытаясь сориентироваться в темноте.

— Я только посижу здесь в уголке, пока не рассветет. Вы даже не будете знать, что я здесь.

— Ну, это вряд ли.

— О Господи. — Что-то хрустнуло у нее под ногой, когда она сделала шаг, стремясь пробраться в глубь палатки.

Лукас, с шумом выдохнув воздух, отчетливо произнес:

— Подойдите сюда.

— Мне и здесь хорошо.

— А мне нет. Думаете, я могу уснуть, пока вы там возитесь в темноте? Так что марш сюда, и без разговоров.

Кэра в замешательстве закусила губу.

— Я чувствую себя круглой идиоткой. Не стоило вас будить. Сейчас я уйду.

— И что? Будете всю ночь глазеть в потолок и дрожать от страха? К тому же я уже проснулся. Так что давайте-ка сюда, раз пришли, и ложитесь, чтобы мы оба могли хоть немного поспать.

Она нехотя двинулась на его голос.

— Раскладушка такая узкая.

— Что ж, вы всегда можете улечься на полу, в обнимку с тем, кто там ненароком окажется.