2. Оплатить счета.

3. Ответить на письма читателей.

4. Выбросить из головы мысли о Коуди.

Но к шести часам вечера, когда солнце медленно опускалось за Гранитные горы, ни один из пунктов плана выполнен не был. Особенно последний, четвертый. Вздохнув, Маргарет наконец вышла из конторы, заперла дверь и поехала в дом тети на ее стареньком красном «мустанге».

Она проверила, как дела у Бабу, любимого питомца тети Мод, который всегда приводил Маргарет в ужас одним своим видом, и села ужинать в одиночестве, непрестанно размышляя о том, что делал Коуди все эти шесть лет. Кроме того, что женился. Тетя никогда не писала ей о нем. Он никогда не представлялся тетушке Мод подходящей партией для племянницы. Она безумно хотела, чтобы Маргарет использовала свой шанс и добилась бешеного успеха там, где ей самой не удалось этого сделать, — в большом городе.

Итак, Маргарет не упустила свой шанс, но невероятных карьерных высот так и не достигла. Хотя это еще не означает, что она забросила все попытки. Но прежде чем она покинет городок и вернется к своей жизни, она поможет найти жену для друга Коуди. Вот так.

И хотя ей придется потрудиться над текстом и наведаться в типографию, чтобы втиснуть объявление в майский выпуск, она постарается довести дело до конца. Потому что это все, что она может сделать для Коуди, которому пришлось испытать обиду и разочарование по ее вине, сказала Маргарет сама себе, не сводя глаз с расстилающейся вокруг темной долины, огромной и пустой.

Похороны были очень красивые. Мод оставила подробные инструкции. Стая белых голубей была выпущена в небо Вайоминга, когда гроб опускали в землю. Методист прочел недолгую надгробную речь, Маргарет проводила взглядом исчезающих в вышине птиц. Потом печальная процессия направилась в салон, где должны были состояться поминки.

Маргарет неспешно шла через кладбище к выходу. Задумавшись, она споткнулась о маленькое старое надгробье и едва не упала, но сильные пальцы поймали ее за руку. Маргарет торопливо оглянулась, и ей тотчас показалось, будто электрический разряд пронзил все ее тело вплоть до кончиков черных туфелек на высоких каблуках.

— Коуди, — выдохнула она. Ее охватила внезапная дрожь, перешедшая вдруг во всеохватывающий жар, ползущий вверх по спине и напомнивший ей о том, чего она была лишена все эти годы… Но лицо мужчины выглядело мрачным и серьезным. В конце концов, это же похороны, поспешила напомнить себе Маргарет.

Коуди разжал пальцы и отпустил ее руку.

— По-моему, все прошло неплохо. — Маргарет попыталась взять себя в руки и прервать гнетущее молчание.

— Для похорон.

Девушка метнула взгляд на его лицо, и Коуди поспешно отвел глаза. Все же она успела заметить в них неприкрытую злость. Понятно, он презирает ее и с трудом сохраняет спокойствие, не в силах дождаться ее отъезда.

Нет, ей надо как можно скорее исчезнуть отсюда. Она же рискует снова влюбиться в него. А он уже не тот, он изменился. И Бога ради, ведь он уже женат.

Маргарет невольно представила Коуди среди спутанных простыней на его огромной постели вместе с другой, с его женой, и это зрелище на какой-то миг словно ослепило ее. Она схватила Коуди за руку, пытаясь удержать равновесие, но он нарочито неторопливо убрал ее пальцы со своей руки.

— А дальше что? — спросил он холодным, как зимняя вьюга, голосом.

Она проглотила свою уязвленную гордость вместе с застрявшим в горле комком.

— Дальше? Вечер в салоне. — Маргарет пыталась говорить непринужденно. — Все так, как хотела тетя Мод: бесплатные напитки и еда, и никаких слез. Но ковбои и так не плачут, так что у тебя не будет с этим проблем.

— А у тебя? — вдруг спросил Коуди.

Маргарет уже открыла рот, чтобы ответить, но черная туча мрачного разочарования неожиданно опустилась на нее… Смерть любимой тети, потеря Коуди — все обрушилось на нее единым махом. Слезы сдавили горло девушки, и прерывисто вздохнув, она безудержно разрыдалась, спрятав лицо в ладони, не в силах более сдерживать рвавшиеся наружу эмоции.

Коуди почувствовал, как все внутри у него напряглось. Взбрыкивающий дикий мустанг, сбежавший жеребец, разъяренный бык — он мог перенести все, но только не слезы Маргарет.

Он положил руки на плечи девушки. И совершил большую ошибку. Потому что в следующее мгновение Маргарет уткнулась ему в грудь, а ее горячие слезы жгли его кожу сквозь рубашку.

С трудом игнорируя внутренний протест, Коуди обнял Маргарет, успокаивающе поглаживая ее по спине. Он не хотел быть ее утешителем, он не хотел вообще быть кем бы то ни было для нее. Он не должен был этого делать. Но он не мог выпустить ее из своих объятий…

В конце концов Маргарет подняла на него мокрые глаза и тяжело вздохнула.

— Пойдем, — пробормотала она, чувствуя себя крайне смущенной.

— Если ты закончила. — Это прозвучало грубо, и Коуди мысленно обругал себя за это. Впрочем, он тут же вспомнил, что должен держаться подальше от Маргарет.

— О, нет. — Она нахмурилась, заметив на дороге уже почти исчезнувший из виду катафалк. — Я должна была ехать в нем. Боюсь… Мне придется попросить тебя подвезти меня до города.

Коуди промолчал. Он не хотел ехать с Маргарет вместе, но отказаться не было возможности. К его фургону, стоящему на обочине дороги, они шли молча.

Он помог ей взобраться на сиденье и захлопнул за ней дверцу с большей силой, чем требовалось. От его взгляда не ускользнуло, что Маргарет немного подалась вперед, как она делала это всегда. Словно она никогда не уезжала… Но должна же она когда-нибудь уехать?

Они проехали уже половину пути, когда Коуди наконец прервал молчание:

— Когда ты уезжаешь?

Она продолжала смотреть на дорогу.

— Сразу, как только это будет возможно, поверь мне.

Коуди переключил скорость, и мотор внезапно заглох, оглушительно чихнув. Он тут же повернул ключ зажигания, резко надавил на педаль, и фургон рванулся вперед. Девушка невольно покосилась на стрелку спидометра, а Коуди облегченно вздохнул — нет, черт возьми, сейчас не время для поломок и остановок. Только не сейчас, когда с ним Маргарет.

— Мне нравится здесь, — проговорила вдруг она, обводя рукой бескрайние луга с одной стороны дороги и колышущиеся на ветру колосья пшеницы и овса — с другой. — Почему ты думаешь, что я мечтаю побыстрее вырваться отсюда?

— Уверен. Убежден, что ты хочешь уехать и заняться тем, чем занимаешься обычно. Что бы это ни было, оно наверняка интереснее для тебя, чем прозябание в этой глуши.

— Тебе интересно, чем я занимаюсь?

— Не очень, я лишь поддерживаю разговор, согласно правилам вежливости. Так чем ты занимаешься?

— Я дизайнер по интерьеру в Чикаго. Мой ответ укладывается в правила вежливости?

— Вполне. Ты хороший дизайнер?

— Да, но таких, как я, сотни. В этом бизнесе сильная конкуренция.

— Как и в разведении буйволов.

— Мне кажется, это две разных сферы. Людям необходима пища, но вряд ли им жизненно необходимы услуги дизайнера.

— Как и мясо буйволов.

— Я не знала, что ты выращиваешь буйволов.

— Это выгодно. Постное мясо с большим содержанием протеинов, это полезно.

— Я ни разу не пробовала, какое оно на вкус. — Маргарет повернула голову, чтобы взглянуть на Коуди.

Он посмотрел ей в глаза какое-то ничтожное мгновение и быстро отвел взгляд. Они въезжали на Главную улицу.

— Мы приехали, можешь больше не утруждать себя вежливостью, — пробурчал Коуди, останавливая машину у Танцевального салона.

Маргарет показалось, что ей дали пощечину. Не в силах сдерживать гнев и обиду, она резко распахнула дверцу и выскочила на тротуар, не дожидаясь полной остановки фургона.

— Эй, — прокричал Коуди, но девушка не остановилась, торопливо пробираясь сквозь толпу ко входу в бар.

В баре было шумно. Оркестр надрывался в углу зала, смех и сигаретный дым висели в воздухе. Маргарет вспомнила, что указ о запрете курения в общественных заведениях не действовал в Сэконд-Ченс. Девушка переходила от одной группы людей к другой, выслушивая соболезнования.